Нет покоя для грешников.

Утром Флейм проснулась от приглушенного детского плача. Сначала решила, что ее снова мучают кошмары. Каждую ночь последние две недели во снах она бесконечно искала своих малюток, но так никогда и не находила. Поэтому вновь ощутила нестерпимое отчаяние в душе. Но потом к звуку плача прибавился более громкий, суетливое шуршание. Флейм открыла глаза. Ночник был включен. За окном все еще было темно, но уже тихо. Значит, дождь прекратился. Роберт стоял около кровати, спешно одеваясь. Она тут же вспомнила события вчерашнего вечера и почему находится в доме тетки. — Эйдан и Даниэла — ранние пташки. — Увидев, что Флейм открыла глаза, пояснил Роберт. — Сколько сейчас? — Часов пять. Флейм откинула одеяло, вставая. Ей охватил страх, появилось желание трусливо сбежать. Откатить назад вчерашнее признание Роберту, что она хочет быть с ним и их детьми. Но новый побег от себя и своих чувств был бы ошибкой и не решил бы ни одной из окружающих ее проблем. — Я пойду с тобой. — Уверена? — Да. Флейм придирчиво осмотрела себя. Пижама Риммы явно не самый подходящий вид одежды, чтобы разгуливать по дому, полному людей. Роберт догадался о ее мыслях, поэтому без всяких сомнений сказал: — Тебе нечего смущаться. Но все-таки бросил ей свой халат. И Флейм тут же накинула его на себя. Роберт прошел к двери, открывая ее, затем протягивая ей руку: — Пошли. Флейм колебалась. Действительно ли она готова вступить на путь, предложенный Робертом? Гораздо проще струсить в последний момент. — Смелее! Флейм выдохнула и взяла Роберта за руку. Детская была совсем рядом. Дверь в комнату открыта, верхний свет включен. Ночью Флейм не заметила, не обратила внимания, но детская выглядела восхитительно. Шторы теплого желтого оттенка, словно песок на пляже, стены раскрашены в виде зеленой лужайки и голубого неба с облаками, светлая мебель в тон кроватки. Настоящее царство спокойствия. Миссис Пибади ловко держала плачущих Эйдана и Даниэлу, укачивая. По одной руке на каждого ребенка. На обоих детях были лишь памперсы и легкие распашонки. — Римма побежала делать смесь. Как только она вернется, мы их переоденем и накормим. — Чудесно, миссис Пибади. Но мы хотели бы сами сделать это вместе с Флейм. Сиделка-нянька вежливо улыбнулась, но с сомнением посмотрела на нее, затем на Роберта. И Флейм разделяла ее скепсис. Она ничего не знала о младенцах. Как их держать, кормить, успокаивать, переодевать и прочее. — Если потребуется помощь, зовите. Миссис Пибади осторожно уложила детей обратно в кроватку. Снова бросив сомневающийся взгляд, направленный на Роберта. Он же с улыбкой на губах ответил ей уверенным взглядом. Сиделка отошла в сторону, продолжая пристально наблюдать за ними. Словно они не заслужили ее доверия и могли по неопытности навредить детям. — Роберт, я не думаю, что у меня получится. — Это не так уж и сложно. Смотри. Роберт потянулся к кроватке, беря на руки все еще плачущую Даниэлу. Малышка с огромными сине-серыми глазами беспокойно шевелилась, в отличие от уже притихшего, спокойно лежащего брата, с немного более темными глазами. — Удерживаешь спинку и голову, прижимаешь к груди и укачиваешь. Да, Данни, ведь это так просто? Скажи маме — привет. Малышка казалась совсем крошкой в руках отца. Держал Роберт дочь крепко и уверенно, и она стала постепенно успокаиваться в его надежных и ласковых объятиях. Но Флейм казалось, повторить подобное ей точно не под силу. Она наклонилась к дочери, чувствуя непрошеные слезы на глазах, прикоснулась к ее крошечной ручке, чмокнула в лобик и тихо произнесла: — Привет. — Возьми Эйдана, Флейм. Не надо бояться. Флейм чувствовала, что вся дрожит. Она не справится. Только все испортит. Слезы потекли по ее щекам. Она смахнула их, прежде чем попытаться взять сына на руки. Наклонилась к кроватке, повторяя движения Роберта. — Не волнуйтесь, мисс Флейм. Прозвучал уверенный голос миссис Пибади. Флейм мельком обернулась к ней. Сиделка по-доброму смотрела на нее, но в ее взгляде все еще сквозило сомнение. Подложив руку под голову и спину Эйдана, Флейм осторожно приподняла сына. Тут же для страховки удерживая его и второй рукой. В итоге крохотная голова мальчика оказалась на ее локте, а все остальное тело поддерживалось двумя руками. Испытывая невероятный страх и восторг одновременно, тепло тела ребёнка отдавалось внутри гаммой эмоций, слез она больше не сдерживала. Ее душа наполнилась бесконечной любовью, нежностью, желанием защитить его от всего на свете. Их обоих. — Привет, малыш. Миссис Пибади несколько секунд держала свои руки внизу ее, явно страхуя на случай, если она не справится, но убедившись, что она крепко держит сына, в конце концов отошла в сторону. — Я вернусь как только бутылочки будут готовы. После этого миссис Пибади покинула детскую, оставив их с Робертом наедине с детьми. До этого спокойный Эйдан вдруг начал плакать, а вот Даниэла в руках отца совершено успокоилась. Отчего Флейм занервничала еще сильнее. — Эйдан, это твоя мама. Роберт наклонился к сыну и поцеловал в лобик. Малыш продолжал плакать. Флейм нервничала все больше, тоже плача. Роберт попытался успокоить ее: — Им нужно немного времени привыкнуть к тебе. — Или они чувствуют, что я отказалась от них, поэтому ненавидят. — Что за глупости. Пойдем. Роберт направился с дочерью вглубь комнаты. Флейм последовала за ним. Они остановились у пеленального столика. Памперсы и прочее уже было приготовлено миссис Пибади и лежало рядом. — Нужно памперсы сменить. Я покажу, что делать. С первого раза у тебя, возможно, не получится… Роберт уложил дочь на столик и принялся снимать с нее памперс. Убрав грязный, тщательно протер кожу Даниэлы влажными салфетками, затем выкинув памперс и салфетки в специальный контейнер. Он строил дочери забавные рожицы, пока кожа малышки высыхала, затем взял свежий памперс, положил ее на него и ловко справился с липучками. — Позже я покажу, как их подмывать и купать. — Снова беря дочь на руки, сказал Роберт. — Я не думаю, что справлюсь. Ее не покидало напряжение все время, пока она наблюдала за Робертом. Лицо было мокрым от слез, она часто дышала, сердце бешено стучало в груди, пульс молоточками бил по вискам. А Эйдан продолжал плакать у нее на руках. Роберт отнес дочь обратно в кроватку и вернулся к ней с сыном. — Заботиться о детях гораздо проще, чем планировать чье-то убийство. Флейм потупила взгляд. Тон Роберта был шутливым, не являлся попыткой задеть ее или обидеть. Но так или иначе это навсегда останется между ними. Все ее поступки прошлого. — Прости. Я не хотел. Эйдан плачет, потому что ты нервничаешь. Успокоишься сама, успокоится и он. Давай переоденем его. Флейм аккуратно уложила плачущего сына на столик и под руководством Роберта стала постигать премудрости смены памперса. А когда закончила, была уверена, что никогда не сможет повторить этого вновь. Почти сразу после этого вернулась миссис Пибади с двумя бутылочками со смесью. Накормить детей Флейм все-таки доверила ей и Роберту, считая, что для первого раза и так достаточно. Просто наблюдала, пытаясь справиться внутренними страхами, одолевающими ее. Когда дети были накормлены и уже снова лежали в кроватке, миссис Пибади вновь оставила их с Робертом вдвоём. Они просто стояли и смотрели, как их малыши засыпают: довольные, чистые и накормленные. Флейм все еще нервничала, но уже не плакала. Возможно, в мыслях все-таки обдумывая свой побег. Роберт обнял ее за талию и привлек к себе. Тихо произнес: — Мы со всем справимся. — Насчет себя я не уверена. — Но я же рядом. Роберт ласково погладил ее по волосам и поцеловал в губы.