Нет покоя для грешников.

Роберт нервно вышагивал по больничному коридору в ожидании новостей о Флейм и детях. С момента, как ее увезли из палаты в операционную, уже прошел почти час. За это время он успел позвонить Рою Бофорту и сообщить о родах кузины. Мэй Бофорт сегодня не дежурила, но ее сын обещал найти мать и приехать в больницу вместе с ней. От Бофорта до Нового Орлеана два часа пути, поэтому они окажутся в больнице уже после того, как Флейм родит. Но Роберта даже устраивало ждать вестей о Флейм и детях в одиночестве, не отвлекаясь на раздражающую болтовню ее родных. Сделав очередной круг по больничному коридору, теряя терпение, он наконец увидел, что к нему навстречу идет доктор Марион. На ее лице читалось спокойное выражение и легкая улыбка. — Что с Флейм?! Как дети?! — С мисс Бофорт и вашими детьми все хорошо. Не волнуйтесь, мистер Робертс. И примите мои поздравления. Мы стали папой двух чудесных, очаровательных малышей. — Но ведь слишком рано… — Да, но подобное случается. Мы сделали все, зависящее от нас. Конечно, малыши родились недоношенными, мы поместили их в инкубатор. Будем пристально наблюдать за их развитием. Но уже сейчас очевидно, у них нет никаких серьезных отклонений или нарушений. Просто они слишком маленькие. Роберт испытал облегчение внутри от слов врача. — А Флейм? — Отходит от наркоза. — Когда я смогу навестить ее? — Думаю, не раньше утра. После родов и интенсивной терапии ей нужно выспаться и отдохнуть как следует. Мисс Бофорт потеряла много крови, потребовалось переливание. Мы наблюдаем за ее состоянием. Но вам не о чем беспокоиться, мистер Робертс. Как только увидите своих малышей, отправляйтесь домой и отдохните. Возвращайтесь утром. Роберт натянуто улыбнулся, не готовый согласиться с врачом, жаждал немедленно увидеть Флейм и собственными глазами убедиться, что с ней все в порядке. — Я хотел бы остаться. Доктор Марион посмотрела на него пониманием. Не стала спорить с ним и в чем-то убеждать. — Хорошо, Барри. Как только мисс Бофорт переведут в палату, медсестра сообщит вам. Вы сможете остаться с ней. Но она будет крепко спать. — Спасибо за все, доктор. Когда же я смогу увидеть детей? — Минут через двадцать. Я попрошу одну из медсестер все организовать. Вы сможете пройти в палату, но в стерильной больничной одежде. И у вас будет всего пять минут. — Спасибо, доктор Марион. — Ну что вы, Барри. Еще раз поздравляю. Роберт наконец позволил себе сесть, немного расслабиться, скинуть накопившееся напряжение. С Флейм и детьми все хорошо, и совсем скоро он в этом убедится. Не прошло и двадцати минут, как к нему подошла медсестра, чтобы проводить в палату с новорожденными. Помогла надеть на него все необходимое одеяние, чтобы ни один вирус или частичка грязи с его одежды не проникли в защищенную палату. В палате было по меньшей мере два десятка младенцев. Большинство спали, если кто-то плакал, медсестра тут же шла их успокаивать. Инкубатор с его сыном и дочерью внутри располагался в конце палаты. На нем была прикреплена бумажка с подписью — Бофорт/Робертс. Роберт застыл на мгновение, глядя на своих малышей. Оба были совсем крошками. Роберт-младший родился в срок, был крупным и здоровым младенцем. Их же с Флейм сын и дочь каждый были гораздо меньше его. Немного сморщенными и забавными, с розоватым оттенком кожи, через которую проглядывались вены. У обоих на личиках надеты пластиковые трубки. Медсестра пояснила, что им дают кислород, чтобы избежать кислородного голодания. Малыши спали, на их серьёзных личиках словно отражалось недовольство, что их посмели вытащить из мамы, быть внутри которой их вполне устраивало. В инкубаторе имелись специальные отверстия с длинными латексными перчатками для рук, чтобы можно было потрогать детей. И когда Роберт вставил туда свои руки, они начали дрожать. Он осторожно прикоснулся сначала к одному ребенку, потом к другому, понятия не имея, кто из них мальчик, а кто девочка. Их нежная кожа казалась совсем хрупкой. И медсестра, видя его замешательство, с доброй улыбкой сказала, что справа его сын, а слева дочь. Сын и дочь. И теперь уже дрожали не только его руки, но и все тело. На глаза навернулись слезы. Его дети казались совсем маленьким и беззащитными. Ему безумно хотелось спрятать их и оберегать от всего жёсткого и плохого, что есть в этом мире. И тут медсестра сказала, что пять минут прошло, и ему пора уходить. Уходить не хотелось, но Роберт знал, о его детях позаботятся. А потом он сможет забрать их, окружив заботой и бесконечной любовью.