Нет покоя для грешников.

Они с Флейм сидели в милом кафе в центре Нового Орлеана, отлично проводя время. Уже шел пятый месяц ее беременности, малыши шевелились все более активно и чаще, заставляя его все больше желать их скорейшего появления на свет. А вот Флейм делала вид, что ей все равно, всякий раз, когда речь заходила об их детях, подчёркивала, что просто выполняет их соглашение. Намеренно отстраняясь от любых чувств к находящимся внутри нее младенцам. Но Роберт видел, это всего лишь маска, за которой она пряталась. Он все чаще становился свидетелем, когда Флейм этого не видела, как она ласково гладит свой живот, что-то говорит с улыбкой, мечтательным взглядом смотря вдаль. И это было не все. В последнее время он ловил себя на мысли, что хочет чего-то большего, чем просто получить детей, которые должны были родиться через несколько месяцев. Порой представлял в своем воображении их вместе. Себя, Флейм и детей. А вовсе не будущее отца-одиночки. Очередное безумие с его стороны, Роберт понимал это. Видимо, слишком много времени провёл рядом с Флейм, не просто привык к ней, заразился ее безумием. Флейм без особого удовольствия пила чай, мечтая о кофе, который ей уже давно запретила врач. Роберт тоже пил чай, с вкуснейшими круассанами с самой разнообразной начинкой, проявляя солидарность. Он о чем-то сосредоточенно думал, и она готова была поспорить, что в своих фантазиях представлял, как наконец получит желаемых ему детей и избавится от нее. Будет кочевать между Мадридом и Санта-Барбарой, с радостью принимая помощь от трех своих бывших. Которые посчитают своим святым долгом помогать ему заботиться о сыне и дочери, в ущерб собственным бракам. — Ты устала? Не хочешь прогуляться в парке? Погода чудесная. Кафешка располагалась прямо напротив входа в городской парк. Они часто гуляли там, потому что доктор Марион рекомендовала Флейм умеренную физическую нагрузку, предпочтительно на свежем воздухе. — Да, конечно. Я не против. Роберт допил чай и подозвал официанта, чтобы расплатиться. Флейм свой допивать не стала. Проходящие мимо них в парке умилительно им улыбались. Живот Флейм был уже довольно заметен. И все их принимали за скорых счастливых родителей. Конечно, откуда всем этим незнакомцам знать… Но тем не менее Роберт улыбался всем в ответ. Флейм же, наоборот, лишь хмурилась. — Ты можешь немного расслабиться и не быть злюкой? — Не тебе приходится таскать в себе… — Я знаю, что ты любишь их, как бы не отрицала. Роберт обнял ее рукой за талию и притянул к себе, чмокнув в щеку. Флейм захотелось с силой наступить ему на ногу, чтобы отвалил. Жаль, что она больше не могла носить шпильки из-за постоянно отекающих ног. Теперь ей приходилось довольствоваться кедами и кроссовками. И, если наступить на ногу Роберта, она не получит желаемого эффекта. — Я просто выполняю твою прихоть. — Окончательное решение было за тобой. Я ведь согласился… — Я помню. Флейм не хотелось вспоминать, что она добровольно отказалась от аборта, решив осчастливить Роберта, которому должна была слишком многое, упущенное им. Да, ей осталось потерпеть меньше четырех месяцев, ее врач предполагала, что она родит раньше девятимесячного срока, но сейчас это казалось чем-то долгим и бесконечным. — Давай присядем. Я устала. Они с Робертом устроились на ближайшей скамейке. Не разговаривая друг с другом, наблюдая за прохожими. Мимо них проходили одиночки, хозяева с собаками, парочки разных возрастов и полов, компании друзей, семьи с детьми. Но когда в поле их зрения появилась пара с двойней, мальчиком и девочкой лет пяти, они все свое внимание сосредоточили на них. Недавнее УЗИ Флейм показало, что у них разнополая двойня. Мальчик и девочка. И Роберт расценивал это как очередной, более чем приятный подарок судьбы. Флейм тоже обрадовалась, хотя старалась скрыть свои чувства. И вот, наблюдя за чужой семьей с двойней, Роберт внезапно ощутил острую потребность в том же самом. Не просто стать отцом, получив подобие семьи, иметь полноценную семью. Нормальную жизнь. С женой, детьми. Стать мужем. Флейм последняя, кто подходила на эту роль. Роберт не обольщался. Флейм видела взгляд Роберта, которым он впился в семью, которая шла мимо них. Легко угадывала мысли в его голове. Он жаждал чего-то подобного. Идеальную семейную картинку из глянцевого журнала. Наверняка представлял Иден рядом с собой. Или Келли. Точно не ее. — Все в твоих руках. Роберт непонимающе посмотрел на Флейм, отвлекаясь от чужой семьи. — Красивый одинокий мужчина с двумя младенцами на руках лакомый кусочек для многих женщин. Для тебя не будет проблемой найти себе жену и мачеху детям. Или тебе непременно нужна Иден? — Пояснила Флейм. От Роберта не укрылись издевательские нотки в ее голосе. Чем он опять успел разозлить Флейм, задался он вопросом? Во взгляде ее карих глаз сквозила обида. Он бредит, или она… — Зачем мне искать кого-то, если у меня есть ты? — Я? Его ответ явно ввел Флейм в ступор на несколько мгновений, затем она рассмеялась. Роберт терпеливо ждал, когда она успокоится, без тени улыбки на лице. — Ну ты и шутник, Роберт. После родов, когда я в следующий раз увижу лицо, похожее на твое, это будет лицо твоего брата. Отвечая, Роберт не знал, думает ли так на самом деле и собирается ли осуществить в реальности. Это точно стало бы настоящим сумасшествием. Может, просто хотелось оставить последнее слово за собой. — Не думаю, что у тебя останется время даже вспоминать о моем брате, когда мы умиляясь будем менять памперсы двум младенцам, миссис Робертс-Барр-Парризи.