Нет покоя для грешников.

Напевая про себя какой-то привязчивый веселый мотив, она распахнула дверь в детскую. В ее руках были пакеты с разного рода игрушками: мягкими, музыкальными, развивающими. Ей не терпелось увидеть детей, поцеловать их. Она соскучилась по ним, хоть и отсутствовала каких-то пару часов. У детской кроватки кто-то стоял. Мужчина, обнаженный до пояса. Сначала она решила, что это Роберт. Но тут же поняла, мужчина был выше и шире, с русыми волосами. По телу Флейм прошел озноб. Внезапно кроватка, она и мужчина, стоящий к ней спиной, уже были не в детской. Они оказались в подвале дома ее родителей. Закрашенное окно, решетка, затхлость вокруг, кровать с вонючим матрасом у стены. — Они еще слишком малы. Но ничего, крошка, я терпеливый. Подожду немного, пока они подрастут. Я всегда знал, что ты любила меня. Тебе нравилось трогать меня, когда я был внутри тебя. Но подобный подарок — огромный сюрприз. Мужчина, наконец, обернулся к ней, только Флейм уже узнала его по голосу. Это был ее отец. И теперь он хищным взглядом смотрел на нее. Медленно облизнул губы, словно она стояла перед ним совершенно голая. — Не сомневайся, Флейм, когда они подрастут, я на славу повеселюсь с ними. Ей хотелось кричать, кинуться на отца, выцарапать ему глаза, защитить от него детей. Но она оцепенела, не могла пошевелиться, голос у нее провал. И ей оставалось лишь наблюдать, как отец стаскивает с себя брюки и протягивает свои мерзкие огромные руки внутрь кроватки. Флейм резко открыла глаза, тяжело дыша. Сразу осознав, что ей приснился кошмар, тем не менее продолжая находиться под его влиянием. Дрожала всем телом от страха, ужаса, собственной беззащитности. Чтобы успокоиться, положила руку на живот. Постаралась дышать равномерно. Пока дети внутри нее, с ними не случится ничего плохого. Роберт мирно спал рядом. Она явно не кричала во сне, иначе разбудила бы его. За окном лил дождь, его капли стучали по стеклам. Было все еще темно, часы на мобильном показывали полпятого ночи. Голос отца продолжал раздаваться в ее голове. Каждая его снисходительная, насмешливая, угрожающая нотка давно врезалась в память. Не избавиться, не сбежать, не вырвать. Даже понимание, что с Робертом их дети будут в безопасности, он не допустит, чтобы им кто-то навредил, не успокаивало. Потому что она с самого начала знала, что не имела права оставлять их. И совершила ошибку, пойдя на поводу чувств, эмоций, гормонов. Флейм осторожно встала, стараясь не разбудить Роберта. И как была, босая, лишь в одной легкой пижаме, покинула комнату.