Нет покоя для грешников.

Флейм распахнула глаза, не помня, как уснула. Она желала в постели в своей комнате под одеялом, абсолютно голая. Роберта рядом не было, но вмятина на подушке с его стороны подтверждала, эту ночь они провели вместе. Ей ничего не приснилось. Роберт снова был нежен и ласков, как в ту самую ночь, в которую, возможно, был зачат их ребенок. Флейм недовольно нахмурилась. Ей не нужны были его нежность и ласка, ведь единственная цель Роберта убедить ее не делать аборт. Но она не собиралась потакать неизвестно откуда взявшемуся у него отцовскому инстинкту. О рождении этого ребенка не может быть и речи. Флейм потянулась за мобильным телефоном, посмотреть сколько сейчас времени, и не проспала ли она. Часы показывали половину девятого. Встреча с гинекологом у нее запланирована на полдень. Через несколько часов проблема с ее беременностью будет решена. И Роберту придется смириться. Для начала ей следует встать и принять душ. И надеяться, что Роберт поверит, что сегодня она запланировала поход в салон красоты, и не сможет помешать ее планам. Едва Флейм подумала о Роберте, как он появился в ее комнате собственной персоной, с подносом с завтраком в руках. — Доброе утро. — Едва ли. — Все еще не в настроении, Флейм? — И твоё присутствие его не добавляет. — Если я против убийства нашего ребёнка, это не значит, что я твой враг. Я принес тебе тосты, джем и яичницу. Про сок и кофе тоже не забыл. — Ты так заботлив, дорогой. — Съязвила Флейм. Роберт мысленно представил, как опрокидывает на нее поднос с едой. И за что только судьба послала ему эту дьявольскую женщину? По иронии также сделав ее матерью его будущего ребенка. Иногда глядя на Флейм и ее выходки, он искренне начинал скучать по «Норфолку». — Чтобы ты не делал, Роберт, тебе не задобрить меня. Я не собираюсь рожать ни этого, никакого другого ребенка. — Я просто завтрак тебе принес, не бесись. Милая обманчивая личина Роберта, пытающегося ей угодить, не могла ввести ее в заблуждение. Недолго он будет чувствовать себя хозяином положения. — Принес, спасибо. Теперь можешь идти. Я душ хочу принять. — И я тебе мешаю… из-за стеснения? Брось, Флейм. Я уже все видел. Ты понимаешь, о чем я. — Убирайся! Роберт оставил поднос на кровати и вышел за дверь. Только уходить он не собирался, Флейм ждет огромный сюрприз. Сегодня она не убьет их ребёнка. Он не даст ей это сделать. Хорошо, что вчера успел порыться в ее ежедневнике и прочел о записи к гинекологу. Гадать не приходилось, естественно для аборта. Подождав, когда за дверью раздастся шум воды, Роберт прошмыгнул обратно в комнату Флейм. Первым делом проверил блокираторы на окнах. Установил он их еще вчера днем перед поездкой к Рою, после отъезда Флейм. Прекрасно понимая, что в ближайшее время она намерена сделать аборт. Проверив каждое окно в комнате, с усилиям пытаясь их открыть, Роберт с удовлетворением отметил, что блокираторы не подвели, теперь окна нельзя открыть изнутри и сбежать. Одна из игрушек Флейм, обернувшаяся против нее, ведь именно с помощью этих самых блокираторов она собиралась предотвратить его побег. Затем Роберт вывернул все ящики в комнате, забрав с собой все острое: от маникюрных ножниц до ножа для вскрытия писем. Также он прихватил с тумбочки мобильный Флейм, чтобы она не могла позвонить братцу и попросить о помощи. После чего Роберт вышел из комнаты и запер дверь на ключ. Флейм довольная и обновленная вышла из душа, вытирая волосы полотенцем. Совсем скоро ее жизнь вернется в прежнее русло. Она села на кровать, отодвинув от себя поднос с едой, с тоской глядя на манящую чашку с кофе. Перед операцией нельзя есть и пить. Хотя она была страшно голодна. Думать о том, что ее аппетит связан с беременностью, она себе запретила, как и думать о ребенке или привязываться к нему. Матери из нее не выйдет. Высушив волосы феном и собрав их в пучок, Флейм оделась. Путь в Новый Орлеан неблизкий, если она не хочет опоздать, ей уже нужно выезжать. Когда она вернется, Роберт будет на физиотерапии. Флейм подошла к двери и попыталась ее открыть, но у нее не вышло. Она повторила попытку, бесполезно. Не может быть! Мерзавец не мог запереть ее! Флейм принялась колотить руками по двери. — Роберт! Открой немедленно и выпусти меня! Слышишь, открой немедленно! Из-за двери раздался голос Роберта. — Я не дам тебе убить нашего ребёнка. — Сколько можно говорить, это не тебе решать. Перестань вести себя как идиот. — Повторять я не стану, Флейм. Будешь сидеть взаперти, пока не передумаешь. — Я не твоя собственность. Ты действительно хочешь, чтобы в твоем ребенке текла моя кровь? Это же абсурд! К тому же у тебя уже есть сын. Твой наследник. — Ты не хочешь убивать нашего ребенка, просто признай. — Чушь! Я одинаково ненавижу и тебя, и его. И если ты не откроешь, я выпрыгну из окна. Слышишь меня? Клянусь, что выпрыгну! Даже если сломаю себе шею. — Давай, Флейм, прыгай. Если хочешь. Флейм на секунду ужаснулась словам Роберта, а потом метнулась к ближайшему окну. К своему ужасу и разочарованию поняла, что и здесь Барр все просчитал. Окно было зафиксировало блокираторами, открыть его стало невозможно. Она проверила другие окна. Та же картина. А значит, она не сможет выполнить свои угрозы. Но если Роберт думает, что удержит ее или заставит родить, то сильно ошибается. Никакого ребенка не будет, она позаботится об этом.