Нет покоя для грешников.

Роберт сидел в гостиной, углубившись в чтение свежей газеты. Каждое утро теперь он решил начинать, проверяя все биржевые сводки и котировки. Хочет Флейм того или нет, в конце концов он доберется до ее денег. Не вернется к сыну как бедный родственник. И уж точно не станет вымаливать у Куинна милостыню. Флейм спустилась позже, чем обычно. Он уже успел к тому времени сварить кофе и легко позавтракать. Она рылась в своей сумочке, не обращая на него внимания. А косметика на ее лице не могла скрыть опухших век, словно Флейм всю ночь промучилась, борясь с бессонницей. — Что-то потеряла? — Оставь меня в покое, Роберт. — Ты чего сегодня такая взвинченная? — А у меня нет повода? Ты берешь без спроса мои документы, пристегиваешь меня наручниками, ведешь себя как… — Я же как лучше для тебя хочу. — Неужели? Все перечисленные причины действительно бесили ее, но о главной она сказать Роберту не могла. Признаться, что ночью ей приснился эротический сон про него. Флейм до сих пор помнила сон в мелочах и все еще не пришла в себя. Как? Почему? Из-за чего ее собственное подсознание пошло против нее? У нее в данный момент нет никаких иных чувств к Роберту, кроме раздражения и злости, что он нарушает все ее планы. Если когда-то у нее было влечение к нему, то лишь благодаря его стараниям. Он играл с ней, прикидывался другом, очаровывал, лишь бы выбраться из клетки тогда, в Санта-Барбаре. Но это был краткий период, давно обоими забытый. Сейчас Роберт был то ли помехой, то ли инструментом мести Куинну. Однозначного ответа на данный вопрос она давно для себя не находила. — Ты знаешь, что я могу помочь тебе, по крайней мере, в твоих финансовых проблемах. — Все, что я знаю, ты спишь и видишь, как бы избавиться от меня. — Ты что-то путаешь. Вчера пристрелить собирались как раз меня. — Ты же не ждешь извинений. — А я-то думал — день пройдет удачно. Обойдется без твоей очередной истерики, Флейм. На самом деле, я ждал, что ты гораздо раньше попытаешься убить меня. Флейм застегнула молнию на сумке. Ей хотелось побыстрее выбраться из дома, побыть в окружении незнакомцев. Развеяться, где-нибудь дальше от Роберта и всего, что с ним связано. — Я слишком много вложила в тебя, Роберт. — Снова ждешь благодарностей? — От тебя? — Слушай, Флейм, я понятия не имею, что у вас там конкретно случилось с Куинном, после того как я оказался «мертвым». Роберт отложил газету в сторону, полностью сосредоточившись на Флейм. Она вела себя иррационально, как любящая женщина, которой пренебрегли и предали. Вот только общаться с ней из-за этого становилось практически невозможно. — Могу только предполагать, учитывая, что мой братец в итоге влюбился в Келли и оставил тебя. И вполне понимаю твою жажду мести даже по прошествии пятнадцати лет. Но почему ты ведешь себя, словно в этом я виноват? Вы с Куинном пришли и вторглись в мою жизнь, все прочее плоды, которые вам пришлось пожать. — Если бы ты не довел свою фирму до фактического банкротства, мы бы сбежали с твоими деньгами, и конец истории. — Ничего, что я не стану просить за это прощения? А вам с Куинном стоило лучше изучить мое финансовое положение, прежде чем похищать. — К чему ты завел это разговор, Роберт? Вот к чему? — Я здесь, Флейм. Рядом. Готов тебе помогать. Решить твои финансовые трудности. Можно открыть совместный счет, чтобы ты контролировала все мои действия. — Ну уж нет! Я не подпущу тебя к своим деньгам! — Прекрати вести себя как обиженная любовница и включи мозги. Стань снова хитрой и расчетливой. Иначе проиграешь, не начав партию. — Но я не верю тебе. Не верю. — Но так я и не клялся тебе в верности, дорогая.