Нет покоя для грешников.

Первые пять минут их поездки, казалось, проходили как обычно. На фоне играла любимая радиоволна Роя Бофорта, но он сам, всегда чересчур разговорчивый, в этот раз молчал, сосредоточенно ведя машину, и в целом выглядел напряженным, то и дело поглядывая на свою форменную куртку, под которой находилась кобура с пистолетом. Роберт не возражал, назойливая болтовня Бофорта неимоверно бесила его. Но когда Рой свернул на другую дорогу, также ведущую в Новый Орлеан, но занимающую гораздо больше времени, потому что проходила через глушь, Роберт напрягся. Другой на его месте мог и не догадаться, но он слишком долго находился рядом с кузенами-преступниками, чтобы понять, ему вынесли смертный приговор и везут к месту казни. Роберт на долю секунды даже восхитился Флейм, чертовка ничем себя не выдала. Одновременно осознав, что значил тот ее взгляд, от которого ему стало не по себе. Вот только что ему теперь делать? Исходя из того, что он знал, Роберт не питал иллюзий, руки Бофорта уже давно в крови, и еще одно убийство для него пустяк. — Ты же понимаешь, что мы оба можем погибнуть. — Ты о чем, Боб? — Попытаешь убить меня, продолжая вести машину, я окажу сопротивление, и мы, вероятнее всего, разобьемся. Флейм некому будет освободить из наручников, и через пару-тройку дней она умрет от обезвоживания. Остановишь машину, я пристрелю тебя и сбегу. Флейм постигнет все та же участь. Я на помощь ей не приду. Сначала Рой Бофорт явно хотел свести все к шутке и не признаваться, что они затеяли с кузиной. Но наткнувшись на его серьезный и бескомпромиссный взгляд, сообразил, что увиливать смысла нет. Что устраивало Роберта. — Пистолет у меня, Боб. — Пока что. — Ты пойми меня правильно. Я вовсе не хочу убивать тебя. Ты мне вроде как симпатичен. Полиция Бофорта не то место, куда местные с удовольствием устраиваются на работу. Парни оттуда годятся лишь для того, чтобы набраться как свиньи после смены и опоздать утром на работу из-за похмелья. Отец мой умер давно, мать любит меня, но чересчур авторитарна. Римма вообще больше на тень похожа, чем на реального человека. Какая Флейм не мне тебе рассказывать. Твой братец, с ним мы быстро нашли общий язык, когда они с Флейм сошлись. Но это не продлилось долго. А ты на данный момент вроде мой самый лучший друг. Роберт не знал, слова Бофорта больше повеселили его или вызвали отвращение, но все же неопределенно хмыкнул. Свалился дружок на его голову. С другой стороны, ведь это именно то, чего он добивался. Подружиться с Роем и переманить на свою сторону. — Если я скажу, что тоже испытываю к тебе дружеские чувства, ты мне не поверишь. — Не поверю, Боб. — И умирать я не хочу. — Никто не хочет. Тем более ты после пятнадцати лет в психушке. — Так, что же мы будем делать, Рой? Рой пожал плечами, явно ощущая себя некомфортно. Принимать самостоятельные решения не было его стезей. — Кузина на меня всех собак повесит, если я не убью тебя. — Или кочергой снова приложит. Рой рассмеялся, будучи все также напряженным. — Ты шутник, Боб. Поэтому мне нравишься. — Флейм рассказывала тебе, что я согласился ей помочь отомстить Куинну? — Серьезно? — Вполне. Но очевидно ей не нужна моя помощь. Конечно, это было далеко от реальности. Они с Флейм так ни разу серьезно и не обсудили возможное сотрудничество. Но когда на кону твоя жизнь не до всех этих мелочей — решил Роберт. — Она не доверяет тебе. — Я ей тоже не доверяю. Рой переключил коробку передач, чуть снизив скорость. Несколько раз с промежутками повернул голову в его сторону, словно размышляя о чем-то относительно него. Роберт был заинтригован. Бофорт не тот человек, от которого ждешь серьезных умственных изысканий. — Ответь мне на один вопрос, Боб. Только честно, и тогда я не стану убивать тебя. — Что за вопрос. Этого Роберт точно не ожидал, уже приготовившись к борьбе за пистолет. — Флейм нравится тебе? Привлекает как женщина? Флейм ведь красивая женщина. Ты не можешь этого отрицать. А ты много раз уже мог сбежать, но до сих пор живешь с ней. — Хочешь за мой счет устроить личную жизнь кузины? — Ответь, Боб. Говорить Рою, что он ненавидит Флейм всей душой, стало бы ошибкой. Но Роберт не мог отрицать ее внешнюю привлекательность. Можно было легко соврать, врать ради собственной выгоды ему часто приходилось и давалось легко. Тем более на кону сейчас была его жизнь. Но почему-то Роберт решил, что Бофорт оценит, если он будет разговаривать с ним на понятном ему языке. — Твоя сестрица, как бешеная собака на привязи. Помесь дворняжки и породистого кобеля. Красивая, но со скверным характером. Вечно лает и норовит укусить. А если хватит глупости отвязать, обязательно укусит. Но я слишком привык к ней, привязался что ли. Даже понимая, что ее лучше пристрелить или усыпить, у меня рука не поднимется сделать это. Рой Бофорт расхохотался от всей души, расслабившись, удовлетворившись его ответом. У Роберта отлегло от сердца. Кажется, сегодня пуля в голову ему не грозит. Точно не от Бофорта. Следом веселое выражение на лице Роя сменилось серьезным. — Все-таки почему ты до сих пор не сбежал, Боб? Мы оба знаем, ты легко можешь это сделать. — И твоя сестрица не станет преследовать меня и мстить? — Твой брат ведь до сих пор жив. — Пока что. — Сдается мне, даже если Флейм однажды все-таки убьет Куинна, ты несильно огорчишься по этому поводу. Твой брат фактически отобрал лучшие годы твоей жизни. — На пару с Флейм. — Справедливо. Но все же, Боб. Почему ты все еще здесь? Раскрывать, что он намерен упечь Флейм и всю их семейку за решетку, прежде чем вернуться из небытия, Роберт, конечно, не стал. Можно озвучить еще одну причину. Не менее вескую. — Вернусь я и что? Бедный родственник, просящий милостыню у сына. А Куинн с удовольствием устроит меня горничной в своем доме. Рой понимающе покачал головой. И тут же сменил тему. — Я заберу тебя после физиотерапии. Наберешь мне, как освободишься. Заскочим ко мне домой. Мама приготовит вкусный ужин. Флейм ведь, будучи прикованной, даже в магазин не сможет выбраться. — Как ты объяснишь Флейм, что не убил меня? Нет, Роберт не переживал за Роя, что кузина устроит ему головомойку за невыполнение приказа, ему просто было любопытно. — Поорет на меня и успокоится. Тем более, если ей так нужна твоя смерть, пусть делает грязную работу сама.