Нет покоя для грешников.

Остаток дня и вечер прошли сумбурно. Куинн явно нервничала и выглядела напряженной, хотя и пыталась скрыть свое состояние. А у него самого не переставая болела голова. Даже за ужином он практически ничего не съел. Куинн измерила ему давление, но пришла к выводу, что это обыкновенная мигрень, дала ему таблетку от нее, а также снотворное. Чтобы утром, проснувшись, он почувствовал себя лучше. А Барри мысленно то и дело возвращался к статье в газете, которую прочел днем. Кто все эти люди, и почему ему известны их имена? Какие тайны кроются в его прошлом, если Куинн, по ее словам, эти люди незнакомы? И почему его не покидает ощущение, что она лжет ему? В итоге после душа он лег в постель и сразу заснул. И снова оказался посреди океана в лодке. Только в этот раз в разгар шторма. Лодку раскачивали сильнейшие порывы ветра, которые хлестали его по лицу, от чего он едва мог справляться с веслами. Ледяная вода переливалась через край, он полностью вымок под дождем и дрожал от холода. И вновь десятки рук пытались утащить его на дно океана. И лица у них были тех знакомых-незнакомцев из газеты. В какой-то момент Барри больше не мог сопротивляться стихии и хватающим его рукам. Бросил весла и почти сразу его лодка перевернулась под очередным порывом ветра, а его самого утянуло на дно. Под толщей воды он оказался совершенно один. Окруженный размытыми образами, которые постепенно становились все четче. Тропический остров, белокурая русалка, туманные тени его родителей и его собственное искажённое отражение в зеркале. Злобное и неприятное, словно гадюка. Большие города полные шума, огней и людей, бесконечно крутящаяся рулетка, плачь младенца, крохотное и душное помещение с решётками, шахты, поезд, другая белокурая девушка, горы и снег, болота и палящее солнце. Дом, мрачный и неуютный. Пистолет, выстрел, второй выстрел. Видения повторялись по кругу, а он изо всех сил пытался выбраться на поверхность. Соленая, ледяная вода полностью заполнила его легкие, не давая дышать, ноги ныли от онемения, а темная бездна внизу становилась все ближе. И вдруг что-то неожиданно вытолкнуло его на поверхность океана под палящее солнце. Проснулся Роберт в холодном поту. Бросил взгляд на часы. Половина третьего ночи. Его всего трясло, словно в лихорадке. Теперь у него болела не только голова, но и все тело. Ноги, которых он не чувствовал уже много лет, казалось пульсировали, как будто он пробежал длинную дистанцию. Удивительно, но вся цепочка его жизни выстроилась в голове последовательно и ясно. Детство, смерть родителей, юность на Сиренас, встреча с Иден, смерть Рауля, заточение в Сан-Себастьян, побег, роковая встреча с Иден, которая не узнала его, работа на Тонелла, брак с Натали, рождение Роберта-младшего, приезд в Санта-Барбару, захват «Кепвелл Энтерпрайзис», новая встреча с Иден. Келли и Эль-Дьябло, Мадрид, Аргентина, плен, болота Луизианы, Куинн и Флейм, ночь в том доме и выстрел, два выстрела. Норфолк. Роберт сбросил одеяло, потянулся к инвалидному креслу и пересел в него с кровати. Подъехал к окну и распахнул его. Зимний ночной воздух тут же ворвался в комнату, заполняя так необходимой прохладой. Он помнил каждую деталь своей жизни. Приобретения и потери, сожаления и часы радости, тех, кого любил и ненавидел, тех, кто любит его, кто предал. Никакой он не Барри Робертс, он Роберт Барр. И прямо сейчас находится в опасности. Не существовало никакой Куинн Армитадж, очередная личина лгуньи Флейм Бофорт. Роберт не удивился бы, если его братец Куинн снова где-то за кадром руководит поступками любовницы. Но что им понадобилось от него на этот раз? Что мог им дать всеми забытый паралитик из психушки? Роберту немедленно хотелось добраться до Флейм и допросить с пристрастием. Но инстинкт самосохранения не позволял действовать сгоряча. Необходимо быть осторожным и все разузнать, прежде чем действовать. Флейм не должна догадаться, что он все вспомнил. Что бы она не замыслила, и кто бы ей не помогал, помимо Роя, он выяснит, что к чему, действуя хитростью. Флейм считает, что он полностью в ее руках, и она может манипулировать им как хочет, что же, пусть пока пребывает в сладостном заблуждении. А он найдет способ все выяснить и освободиться от нее.