Надеюсь, это не сон.

Страх пронзил насквозь. Щёки горели огнём, блестя от мокрых дорожек обжигающих слёз. В груди что-то зашевелилось, вырываясь наружу. — Да не ори ты так! — воскликнул тот, кто держал пистолет в левой руке, касаясь им бледного лба Шимиро. Крик был приглушён тряпкой в её рту. — Пушку убери, дубина. Девчонка ж до смерти напугана. — приказал юноша, что стоял поодаль и курил сигарету. Из-за тёмного времени дня девушка даже не могла догадываться, кто руководит её похищением. — Господин прибьёт вас, если узнает. Советую не рисковать. — Твой Рембо в панталонах обещал заплатить вдвоё больше, если мы доставим её живой, но целой ли? — хмыкнул парень выше второго. — Сиськи, конечно, не доросли, и задница плоская, но личико — что надо. Надменное такое, видно прям, что невинная. — грязно ухмыльнулся он. И Мадараме протяжно замычала, сотрясаясь от холода и похабных взглядов. — Ммм, да, я будто уловил этот запах. — согласился первый, всё ещё держа в руке пистолет и, нажимая на курок, — он был незаряжен. — Вы совсем ахуели? — грозно спросил главарь — так подумала Широ, поняв, что те двое безоговорочно подчиняются ему. Он быстро подошёл к автомобилю и впихнулся между амбалами. — Скажите ещё одну такую же мысль и я незамедлительно сообщу Господину, он ненавидет, когда посягают на принадлежащее ему. Поняли? — ростом он сильно отличался, ведь был на две и одну голову ниже них. Мадараме разглядывала его лицо, и с удивлением узнала загадочного сторонника Тодоре, то есть его предателя. — А теперь в дом, возьмите её. Думаю, отпускать будет слишком опрометчиво, по глазам вижу — убежать хочет, хотя, сможет ли? — приказал главарь и куда-то поспешил, удаляясь от багажника. Один из громил схватил Мадараме за подмышки, вытаскивая её из тесного пространства, точно как тряпичную куклу. Немного растерявшись, она размякла в сильных руках от больных ощущениях в мышцах и конечностях. Он же закинул худое тело себе на плечо и медленно пошёл, положив свою ладонь на копчик Шимиро, от чего она завизжала, и рука спустилась ниже, на одну ягодицу. — Пусти! Отпусти меня! Не трогай! — сквозь тряпку это были пустые мычания и взвизги, на которые тот не обратил никакого внимания. Широ же почувствовала, как затрясся подбородок, а виски сдавили гнев и унижение. Терпев режущую боль, она задёргала ногами и ударила носком массивного ботинка по низу живота ненавистника. — Твою мать! — он отбросил Мадараме, как навязчивого котёнка, и присел на колени. — Паскуда малолетняя. Девушка сильно ударилась об поверхность, приземлившись на спину, и вскрикнув. Уперевшись связанными за спиной руками в землю, Широ попыталась встать, но ноги не слушались, а руки стали лишь обузой. Последующие попытки были тщетны. Прорычав в ткань, она набрала в лёгкие воздуха и осела на снегу. Кинув взгляд, полный ненависти и вражды, она сморщилась от покалывающей боли. — Сучка поганая. — сыпал оскорбления амбал. — Я же тебя разорву. — глаза Мадараме увеличились. — Чон, поторапливайся! — послышался голос из дома, находившийся за спиной девушки. — Я это запомню. — скалится он и облизывается, потирая пах. — Ну и пиздец тебе будет. — Шимиро, чувствуя как на лбу выступает испарина, нахмурилась. В свете полумесяца, устрашающее ввыражение лица так называемого Чона, заставило поёжиться. Мадараме знала, что со связанными руками она ему не противник, да и с кастетом — лишь букашка. Худая, слабая и без всяких тормозов в языке. — Я сказал: «Поторапливайся»! Что непонятного? — вновь заговорил главарь, и Чон схватил похищенную за волосы, потягивая вверх. Широ зашипела и из глаз вновь потекли слёзы боли. Боясь, что с неё сдерут скальп, встала, кажется, с Божью помощью. — Не слышала? Я бы на твоём месте быстрее бежал к Файори и прятался за его немогучей, но авторитеной спинкой. — горячее и вонючее дыхание обдало ухо Мадараме отвращением и новым приступом тошноты. — Вперёд, сучка, и без глупостей. — Да пошёл ты, отброс. — пустое мычание из-под плотной чёрной ткани. Оказавшись в тёмном и пыльном помещении, Шимиро ссутулилась, разглядывая окружающую обстановку, как напуганный, приведённый в неизвестно место, зверёк. Сзади захлопнулась дверь и единственным освещением осталась лишь толстая свечка, стоящая в расписном блюдце, на котацу. — Файори, а что с девчонкой вобще никак нельзя позабавиться? — накручивая тонкий, короткий и светлый волос девушки на свой жирный палец, спросил другой громила. На его выходки Мадараме дёрнулась и неуклюже упала, проехавшись подбородком по толстому, твёрдому ковру. Бледная кожа в том месте покраснела и защипала. Комната заполнилась довольным гоготом двух мужчин, а третий — Файори — лишь устало вздохнул и, чихнув от грязи, сказал: — Эта девчонка не для вас, кретины, а прибыла сюда по приказу Господина. Что ж, к меня не остаётся выбора, как сообщить о ваших предпочтениях. — по интонации Шимиро поняла, что тон его голоса стал как холодный ветер, а тембр сухим, как старая ветка, качающаяся от потоков воздуха. Всего на секунду этого хватило, чтобы спина покрылась липким слоем пота. — Шли бы вы отсюда, пока не поздно. — А с каких таких пор мы должны подчиняться? — спросил один из них, притягивая Шимиро за ноги к себе. — Мг, — согласился Чон и улыбнулся. — девчонка так-то благодаря нам здесь. Ззнаешь ли, Файори, тех деньжат слишком уж мало, нам бы подкинуть сверху по сотке и компанию этой. Конечно, после мы культурно уедем. Всё останутся довольны, обещаем. Мадараме, сидя у самых ног похитителей, кинула полный мольбы взгляд на Файори. Из тусклого освещения она разглядела жёлтый огонёк его глаз — он тоже смотрел на неё и был полон решимости, той решимости, что исчезла у неё, когда на лбу почувствовалось огнестрельное колечко железа. — Вы сделали свой выбор. — расстегнув верхнюю одежду, он сбросил её на пол и достал из кобуры револьвер, сняв с предохранителя. — Глаза закрой. — сказал он, направляя стрелковое оружие на массивные фигуры мужчин. Поняв, что последнее предложение для неё, Широ зажмурилась. Два точных выстрела и в ушах встал писк и приглушение окружающих звуков. Открыв глаза, Мадараме застыла, в глазах плыло и картина превращалась в сплошной клубок, скапливаясь слезами. По спине прошёлся дикий мороз, как будто иней покрыл ткань красной формы, а волосы у корней стали извиваться. — Вставай. — поднимая Шимиро за локоть он повёл её в непонятном направлении, ведь та норовилась упасть, спотыкаясь и останавливаясь. — Давай, давай. — подбадривал Файори. Посадив на низкий диван девушку, он присел на колено и пощёлкал перед лицом её пальцами, но та никак не отреагировала. Цокнув, он похлопал по карманам, и достал из кармана джинс синию зажигалку со стёртой золотистой надписью. Игривый жёлто-оранжевый огонёк отразился в чёрных зрачках Широ, когда она резко дёрнулась, облокотившись на твёрдую спинку мебели. — Слава Богу, очнулась. — иронично улыбнулся Файори, направившись к камину, находившийся в другом углу комнаты. Шимиро замычала, трясясь от боли в области желудка и покалывания в запястьях. — Да не дёргайся! — перекладывая в камин дрова и уголь, приказал он. Взяв спички, лежащие в его ногах, зажёг одну и бросил. Жар опалил его лицо, освещая и излучая тепло. Погрев пару минут ладони, юноша вдохнул запах дерева и встал. Немного пошуршав кочергой в камине, он неспеша направился к дивану и сел рядом. Развязывая чёрную тряпку на затылке, он освободил рот Мадараме, позволяя произнести слова вслух: — Где я? — чувствуя, как онемела челюсть Шимиро сьёжилась и просмотрела на трупы двух взрослых мужчин. — Кто ты? — Моё имя — Файори. Просто Файори. Мы находимся на территории города Нагоя — это всё, что я могу тебе сказать. — распластавшись на жёсткой мебели, зевнул Файори. — Но и в неведении оставлять тоже не могу. Понимаешь, мой Господин — опасный человек, я не могу просто так разбрасываться словами направо-налево. — он о чём-то задумался, замолчав. — Ты, кстати, тоже его боишься. Треск угля и завывающий январский ветер предавали этому вечеру особенное чувство, при котором под ложечкой растекается что-то горячее. И только металлический запах крови вторгался в голову болью, а осознание того, что здесь она далеко не гость съедали внутренние органы заживо. — Кто же такой, этот твой Господин? И почему я его боюсь? — не понимая спросила Мадараме, чуть расслабившись рядом с тем, от кого не веяло опасностью, скорее наоборот — чем-то загадочным, не страшным, спокойным. — Я не могу этого сказать, но я знаю, ты его боишься. — пожал плечами он. — Развяжи меня. Мне больно. Пожалуйста. — Не могу, приказа не было. — ухмыльнулся Файори. — Шимиро Мадараме, ты девка неглупая — попытаешься сбежать и даже убьёшь меня, если потребуется. Поэтому, сиди так, я не собираюсь рисковать. Знаю ведь, ты не просто бабёнка, а верхушка уличной банды. Курокава Изана точно бы не стал держать рядом с собой кого-то недостойного. — Зачем вобще кто-то вроде меня нужен твоему Господину? — Я не сую нос в дела Господина. Он приказал — я сделал, получил награду в виде пары зелёненьких и живу себе спокойненько. — говорил он так, как будто беседовал с давней знакомой, а не похищенной. Шимиро, поняв, что бессмысленно расспрашивать своего похитителя, который часто раскрывает рот, но не выдаёт никакой информации, её изрядно начало раздражать. И она замолкла, отвернувшись, и потирая кровоточащие запястья. Файори, довольный собой, достал из сигаретной пачки белую трубочку и закурил, чиркнув зажигалкой. *** — Шимиро вышла из гостинной в восемь часов вечера одиннадцать минут. Она направлялась в уборную, перед этим подойдя к охраннику, и что-то спросив. — рассказывал Изана. Какучё провёл линию красным маркером по ватману, на котором был изображён комнатный план особняка Юкисиры. Красной полосой являлся маршрутом пропавшей. — По камерам видеонаблюдения запечатлелись двое высоких мужчин, появившихся в восемь часов двадцать минут. — на столе лежали несколько фотографий, на которых были ясно видны два мужских силуэта. Кисаки посмотрел на лист в своих руках и продолжил: — Охранник, с неизвестным происхождением, скорее всего иностранец — положил на деревянную поверхность документы. — его базы данных нет в японском архиве, и некий Чон Сио, некогда сидевший за изнасилование своей малолетней дочери. — Курокава кивнул. — Один из них был вооружён железной трубкой. Они остановились за углом и каждые три минуты поглядывали на дверь туалета, где находилась Мадараме. Но в восемь часов сорок две минуты камеры отключаются и включаются лишь после девяти тридцати. — говорил полукровка хриплым голосом, поглядывая из-под ресниц на всех верхушек Поднебесья. — Собрание закончилось без пятнадцати одиннадцать. Куда могла исчезнуть Шимиро? — Предпологаю, что выйдя из уборной, Шимиро возвращалась обратно, но из-за угла на неё напали. — предположил Хайтани младший, пребывая в самом наихудшем расположении духа. — Просто сдаться она не могла. — хмурился Шион, в привычке подрагивая шрам. — Возле стены на ковре нашли остатки непереваренной пищи. Скорее всего, они принадлежат Шимиро. — поправляя очки, съезжающие на переносице, процедил Тетта, сморщившись. — Не думаю, что эти двое могли провернуть такое в одиночку. — подперев подбородок кулаком вздохнул Ран, чувствуя, как организм требует сна. — Получается, у них есть руководитель? — сдвинул брови домиком Моччи. — За этим стоит кто-то более значимый и «крупный». — сделал вывод Курокава. — А что меня волнует больше всего, так это: кому могла понадобиться Шимиро? А может она перешла кому-то дорогу? — присутствующие разом обрушили свои взгляды на Шиона. — Что за чушь? Нет, — помотал головой. — говорю вам: нет. — оскалился он, начиная закипать от обвинения в сторону сестры. — Кисаки, найдёшь досье на Шимиро, о её прошлом, настоящем, с кем связана и развязана. Нам нужна любая зацепка. — приказал Изана. — На чёрном рынке выросла цена за каждый дюйм информации. Откуда брать деньги? — прищурился Коконой, зная, что финансовое положение группировки весьма шаткое. — Хм, есть предложения? — улыбнулся Курокава. — Вырос спрос на человеские печень, некоторые недоумки сделали из этого деликатес, и готовы платить за них огромные суммы. — откинувшись на спинку стула, твёрдо сказал Мучё. — Можно вырезать печень из какого-нибудь бомжа и продать. — Какучё скривился. — Ух, Мучё, твои идеи, как всегда, великолепны. — ухмыльнулся Мочидзуки, толкнув локтём рядом сидящего Рана, как бы призывая вместе работать над этим. — Решено: Мучё, братья Хайтани и Моччи ищут «печёнки», Кисаки и Коко продают их, получают данные, а отряды Какучё и Шиона работают по ближайшим городам. Собрание окончено. *** Выйдя за пределы душного помещения, Риндо посмотрел на тёмное небо, усыпанное звёздами, высоко задрав голову. Маленькие снежинки щекотили кожу лица, покрывая её тонким слоем и тая. По вискам била сильная боль, сжимаясь в закрытые бутоны тюльпанов. Мысли смешивались и путались, превращаясь в один-единственный вопрос: Где моя Шимиро? — Риндо, поехали домой. — отвлёк Ран от навязчивых мыслей, и его младший брат несчастно взглянул на него через линзы очков. — Да найдётся она, поехали. — Хайтани младший кивнул, как бы беззвучно соглашаясь и веря. Но оба знали: никто не верит, никто не соглашается и никто не знает, жива ли та, что является скрытной для всех, абсолютно.