Жаждущий

Два синих глаза искрились в кромешной темноте. Они пронзали ночь, светились, как два сапфира. Точно такие же глаза, какими дядя Оскар презрительно смотрел на мальчишку каждый день. — Я думал, ты не проснешься, — мужской баритон показался слишком громким и нарочито фальшивым, он безобразно ударил по ушным перепонкам. Рафаэль удивленно вздрогнул и тут же почувствовал на себе вес взрослого, тяжелого тела. Становилось чересчур жарко только от одного присутствия молодого мужчины, даже через пуховое одеяло человек обжигал. — Лорд Ривен, — одними губами проблеял мальчишка и испуганно вздернул брови, вызвав дикую улыбку. Темные кудри обрамляли мужской лоб, лорд Ривен так громко и сипло дышал… Фарфоровое личико схватили руками, потными и мокрыми, больно потянули на себя. — Куколка, — шепчет господин, внимательно изучая каждый миллиметр белокурой головы. — Что Вы делаете? — протестно шипит Рафаэль, когда лорд Ривен оказывается слишком близко, на что получает азартный смешок и горячий язык на виске. Рафаэль может с уверенностью сказать, что их разделяет шесть слоев одежды, он может сосчитать биение сильного сердца... И от этого становится не по себе. Сладкий аромат, пряный, распаляющий аппетит кружит голову. — Слезьте с меня. — Рафаэль возмущенно хмурится, пытаясь сдерживать рвущиеся заостриться клыки. В ответ он получает лишь нахальную улыбку. Лорд Ривен стягивает с юноши одеяло, мальчишка вцепляется в пуховое полотно ногами в пару мгновений даже умудряется перетягивать его. — Расслабься и получай удовольствие. — Наставительно процедил мужчина, выиграв маленькую схватку, он отбросил одеяло на пол. Когда горячие руки крепко и унизительно прижимают юного джентльмена к себе, ему становится тесно и голодно... Страх перед самим собой побеждает отвращение перед незнакомым мужчиной. — А как же Дорабелла?... — сдавленно прошептал Рафаэль, когда пылающие губы подчиняюще обожгли его лодыжки, колени и медленно подступили к бедрам. Юноша чувствовал, как неприятно колется щетина на живом мужчине. — Ты же ничего не расскажешь ей, малыш? — наигранно невинно щебечет господин, горячими губами впиваясь в нежные бедра. Горячие руки властно подхватывают мягкие ягодицы. — Немедленно выйдите из моей каюты!.. — возмущенно хрипит Рафаэль, пытаясь брыкаться и отпихнуть ногой надоедливого господина. Но увы, тело до сих пор не слушается. И человеческие зубы постыдно прикусывают внутреннюю часть бедра. — Не шали, — надменно бросает молодой человек, его глаза хищно блестят. — Будьте хорошим мальчиком. Запах сладкой крови, такой близкий и такой яркий бьет ключом. Рафаэль бессильно закрывает глаза и мысленно считает до десяти, чтобы совладать с диким голодом и головокружением. Но, как на зло, в его рту оказывается обжигающий язык, как улитка, склизкий и неловкий. Рафаэль не удерживается и несильно кусает незваного гостя, на что тот мгновенно отстранил его за подбородок и наградил хлесткой пощечиной. Мальчишка уязвленно зажмурился, но не успел распробовать сладкую кровь на языке. — Поэтому ты связан? — с легкой насмешкой спрашивает мужчина, влажными пальцами проводя по тонким, прохладным рукам. Их сразу же покрывает табун мурашек. — Ба! Какие мы нежные... Такой невинный, сладкий, несчастный.... Я сделаю тебе приятно, малыш. — Оставьте меня! — сдавленно прорычал юноша, когда почувствовал горячее возбуждение, упершееся в его пах. На него обжигающе дышали, и Рафаэля унизительно передернуло, когда неловкие руки принялись стягивать пурпурные, такие модные в Лондоне брюки. — Бедняжка, я у тебя первый?.. — горячая кисть скользнула под белье. Рафаэль отвращенно поморщился и тут же услышал пронзительный крик и отвратительный хруст костей. Ах да. А вот и он. Хозяин Рафаэля, его крови и плоти. Его ангел-хранитель. Юноша открыл рот, дабы начать умолять вампира пощадить смертного, но тут же закрыл. Одним рывком Дракула вытащил мужчину за шкирку из кровати. Синеглазый господин побарахтался в цепких руках всего мгновение, после чего его шею безобразно рассекли клыки. Высокая фигура Дьявола возвышается над постелью с перепуганным мальчишкой, как колонна. В этот раз Дракула не сдерживает себя; жадно глотает сладкую кровь, пьет почти залпом, не жалея и капли. Он выпустил кошмарные когти, пронзая несколько слоев одежды, больно рассекая плоть и впиваясь во внутренние органы. Его глаза полыхали алым, вены на алебастровых руках бешено заполнялись кровью... Поистине завораживающая картина, настоящее произведение искусства. Рафаэль утомленно вздыхает и укоризненно наблюдает за поеданием его неудавшегося насильника. Он с непривычным интересом смотрит, как жестоко расправляются с господином и, к своему стыду, облизывается. Граф прекрасен в ночи. Он абсолютно статичен, его сильные плечи даже не вздрагивают. И Рафаэль испуганно замирает, понимая, что чувство восхищения и благоговения перебивает жалость к человеку. Дракуле требуется меньше минуты, чтобы допить до конца. Единственному зрителю представление пришлось по вкусу, было видно, что мальчишка едва сдерживается от того, чтобы захлопать в ладоши и попросить "на бис!". Ещё бы! Граф так старался произвести впечатление на своего любимца, не переусердствовать и не осушить мужчину в один миг. Он ласково ухмыляется взволнованному Рафаэлю, а на его руках болтается изуродованный, безобразный труп джентльмена. Граф Дракула по-балетному кланяется. Это выглядит нелепо с мертвецом на руках, который повис на руке вампира, как пальто. — Два, — одними губами шепчет Рафаэль. Собственный голос кажется чужим. Граф кивает и сыто скалится, обнажая великолепные клыки. — Доброй ночи, Леле, — голос графа не звучал издевательски. Скорее спокойно и отрезвляюще. Самый восхитительный, почти оперный, низкий тенор. — Постойте! — неожиданно, даже для самого себя, звонко окликнул Рафаэль. Дракула заинтересованно обернулся. — Я... Я ведь не усну сейчас... Граф искренне рассмеялся и усадил мертвеца на стул, чтобы освободить Леле. Они выходят на палубу. На неслушающихся ногах мальчик едва поспевает за графом, размеренно шагающим, наслаждающимся морским воздухом. Дракула спокоен, как удав. Будто все происходит так, как и должно быть... Он рассекает палубу, на которой, благо, пустынно и туманно. Должно быть, сейчас ранее утро, хотя солнца не было видно даже днем из-за тумана. — Хотите попрощаться? — граф подхватил неудавшегося любовника так, чтобы Рафаэль мог видеть его лицо, на котором навсегда застыла гримаса испуга. Рафаэль понуро закрывает омертвевшие, стеклянные глаза пронзительного синего цвета. Дракула удовлетворенно кивает и переносит того за борт, почти любовно отпускает тело, и то с негромким всплеском падает в воду, ногами вперед. Труп в синем, необычайно модном фраке всплывает на поверхность. Его слащавое лицо кажется таким безмятежным. — Зря Вы его так, — устало произнес Рафаэль, вновь повиснув на том же самом месте, где сегодня они болтали с лордом Ривеном. — Неужели Вам его жалко? — усмехнулся Дракула, провожая болтающееся на поверхности тело, одежда на мужчине мгновенно взмокла, окрасилась в грязно алый. Рафаэль мялся, разглядывая резные пуговки элегантной рубашки, фигурный, накрахмаленный воротничок, манжеты, поблескивающие запонки на мертвом. — Мне всех жалко. — Обреченно прошептал юноша. Еще совсем недавно алые губы сделались голубыми, румяные щеки начали бледнеть. Рубашка на нем промокла и прилипла, давая разглядеть все анатомические подробности. — И как теперь милая Дорабелла будет без него? Она ведь его любила... — Он женился на ней исключительно по расчету. Как Вы могли заметить, симпатичные джентльмены интересуют его гораздо больше дам, — Дракула обернулся на Рафаэля и понимающе наклонил голову. Юноша даже не стал спрашивать, откуда графу это известно. — Не переживайте, Дорабелле без него будет только лучше. Рафаэль хмыкнул, рассматривая разорванную рубашку, следы когтей, дыру в животе, сочащиеся из нее остатки крови, расцветающие на поверхности цветы из струек крови... — Вправе ли мы решать без кого мир будет лучше, без кого хуже?.. Имеем ли мы право решать, кому жить, а кому умереть... — Рафаэль подпер подбородок рукой, и прикрыв глаза, следил за все отдаляющимся и отдаляющимся телом. — Раз Господь не останавливает нас, значит имеем, — заметил граф, искоса поглядывая на спутника, он положил тяжелую лапу на хрупкую спину, подтверждая свои слова. — Так себе аргумент, — неуверенно ответил Рафаэль, он поежился от прикосновения. Они оба замерли, слушая, как разбиваются волны о борт корабля. — А был ли он счастлив?.. — обреченно спрашивает юноша сам себя. Вздергивает брови, как самый просвещенный мыслитель. — Какую жизнь он прожил, умер ли как во сне, а может отчаянно страдал? Граф тихо рассмеялся. — Я наслал на него видение, — вкрадчиво произнес Дракула, будто раскрывая страшный секрет, который Рафаэль вряд-ли хотел знать. — воспламенил все его сокровенные мечтания и воплотил их в явь хотя бы во сне… Рафаэль нахмурился и обернулся на собеседника. — Они были обо мне?.. — недоверчиво спросил он, тело пробрало отвращенным холодком. Рафаэль не получил ответа, впрочем от этого он будет только лучше спать. Повернув голову, юноша заметил яркий запах человечьей крови и алые от недавнего ужина губы. Дракула сыто скалился, всем своим видом демонстрируя, какого неземного удовольствия лишается мальчишка. Он лукаво улыбнулся и приблизился лицом к лицу, негласно подзывая. Рафаэль прятал глаза, когда вампир почти мурлыкал перед ним и орлиный нос уперся в нежную щеку. Сладкий и пряный запах кружил голову, и Рафаэль, не колеблясь, аккуратно, в то же время нетерпеливо припадал к графским губам. Дракула всякий раз поражается сладким и мягким устам, одним движением подхватил легкое тело и усадил на стенку борта. Сладкий вкус покалывал язык, Рафаэль провел по клыкам вампира, жадно притянул за волосы... Он совсем позабыл, что каких-то пару суток назад не мог смотреть на эти клыки и ужасно боялся графского укуса. Прелюбодеяние длится жутких несколько минут, пока одурманненый юноша успевает исследовать великолепный ряд клыков, бархатный язык и сладкий вкус смертности. — Надо было отдать его Вам, — рассмеялся покорный граф, когда одурманенный мальчишка отпустил его от себя. — Сложно быть гуманистом, когда в постель лезут такие желанные люди? На лице Дракулы цвела хищная улыбка, он провел по нежным губам большим пальцем. Рафаэль отчаянно вздохнул и отвернул голову, дабы вновь увидеть темно-голубое, безобразное тело. — Идиот, — вздохнул Рафаэль, запоминая в мельчайших подробностях уплывающего мужчину. Граф согласно кивает, его руки мягко, даже бережно лежат на Рафаэле, лишний раз напоминая кому принадлежит мальчишка. Про себя он накинул ещё один бал Рафаэлю. В который раз у его светлого Ангела получилось не испачкать руки и выйти сухим из воды. — Даже я себе такого не позволил, — Дракула задумчиво провожал взглядом уплывающего мертвеца. — Хоть Вы и сводите с ума, Рафаэль... Никто не смел прервать тишину. Рафаэль мысленно отпевал мертвое тело, а перед его глазами стоял прекрасный девичий стан. Дорабелла просто восхитительна, есть в ней что-то такое, что заставляет мертвое сердце сладко терзаться. И от этого ему становится не по себе. Бедняжка проснется на следующее утро совсем одна в кровати, а ведь сегодня она так счастливо мечтала о детях... Рафаэль беспокойно вздохнул. — Вы испугались? — голос графа не игрив, не сладок. В нем невозможно прочитать ни одной эмоции. Рафаэль резко оборачивается и натыкается взглядом на вампира, глаза проникновенно смотрят куда-то вглубь юноши, и тот на мгновение потерялся. — Нет, ни на секунду, — мальчишка слабо улыбается, переступая через себя. — С момента нашей встречи у меня только один ночной кошмар... Граф обнажил великолепный ряд клыков и глухо рассмеялся. Нетерпеливым жестом он приник к сладкой груди, вдохнул полными легкими аромат возлюбленного, уткнулся куда-то в области сердца, прямо как тогда, в гробу. Рафаэль смущенно хихикнул. И вдруг заметил, что не вздрагивает, дышит ровно, а на душе спокойно. — Соскучились по мне? — циничный вопрос слетает с языка необдуманно, и мальчишка только хмыкает, услышав его с собственных уст. Уже которые сутки они спали порознь, Рафаэль вспоминал, как в далеком сне, присутствие графа во время приступов агонии, его холодные руки, остужающие горячий жар и спасающие от кошмаров. Вместо ответа граф жарко, чересчур красноречиво поцеловал его. Вдруг тонкие пальчики перехватывают подбородок и тянут на себя, дабы посмотреть в глаза цвета безлунной ночи. Они необыкновенно преданны, а лукавая улыбка на губах необычайно бесстыдна. — А если я спрыгну за борт?.. — Рафаэль шепчет бездумно, как избалованный ребенок. — Брошусь за Вами, — отвечает Дракула, целуя большой палец тонкой руки. — Проплыву под килем и верну обратно. Рафаэль хмыкает, лишний раз убеждаясь в каких-то своих мыслях. Граф был слишком внимателен, так сладко покорен. — Мы проведем вместе целую вечность, Рафаэль... — Сильные руки обвивают худощавый силуэт. — Я буду любить Вас вечность, Сердце мое. Белокурый юноша скользнул по крепкому плечу, не отстраняя, придерживая. — Нет, граф, — безлико шепчет мальчишка. — Вам просто нравится играться в дочки-матери... Дракула рассмеялся, лишь сильнее прижимая прохладное тело. Он положил голову на изящное плечо. Ночная рубашка на худом теле волшебно развевается на ветру, как и плащ Дракулы. Рафаэль улыбается, когда темные тучи отступают. Звезды на полотне небосклона ярки, не ослепляют... Такие родные, далекие, вечные спутники вампиров. * * * — Надлежащее расследование будет проведено только в Англии. — Капитан Соколов выглядит встревоженно. Рафаэль сидит рядом с графом. Он устало рассматривает свое отражение в начищенном до блеска кофейнике. Им, как и другим пассажирам предложили кофе, вот только ни Рафаэль, ни Дракула не в состоянии насладиться ароматным напитком. — Но я в вашем полном распоряжении. — Добавляет капитан, обводя взглядом всех присутствующих. Дракула корчит самое сочувственное и печальное лицо, на которое он только способен. — Вы в порядке, господин Баше? — Рафаэль сидит ни живой, ни мертвый. Стеклянным, почти бешеным взглядом он смотрит за окно, а руки трясутся от волнения. Он глупо моргнул и перевел взгляд на склонившегося над ним мужчину. Терпкий запах табака вскружил голову. Капитан покачал головой и налил в стакан воды из графина, поставив перед Рафаэлем. — Всё хорошо... — запоздало ответил юноша, нервно вздергивая бровки и поджимая губы. — Не стоит беспокоиться, капитан. — Искренне хочу верить в это. — Ответил Соколов, покачав головой. Граф мягко положил руку на колено мальчишки, пытаясь подбодрить встревоженного Рафаэля. Он не мог найти в себе сил, чтобы обернуться на Дорабеллу. Рафаэль снова почувствовал себя подвешенным мертвецом, барахтающимся в петле. Белесые пальцы до боли сжали кружевную салфетку, и Рафаэль едва удержался от того, чтобы забиться в истерике. — Рафаэль очень переживает из-за пропавших, — почти с настоящим сожалением добавляет Дракула. Белокурый джентльмен затылком чувствует сдавленные девичьи всхлипы, чувствует запах солоноватых слез и трепыхания лишь одного сердца. Дракула настойчиво забирает платочек из тонких кистей и аккуратно, но непреклонно вытирает еще не проступившие слезы. Рафаэль лишь упрямо отворачивается и шмыгает носом. — Двое пропали... — повторяет слова капитана озадаченный господин в очках. — Что же произошло? — Неужели настолько штормило? — рычит бородатый штурман. — Чертов туман... Граф задумчиво следит за происходящим вокруг, все контролируя, как опытный кукловод. Белокурый джентльмен находит в себе силы поднять глаза. Все оставшиеся пассажиры судна расселись за круглым столом, за которым капитан огласил страшные новости: два человека пропали без вести при загадочных обстоятельствах. Княгиня лепетала молитвы себе под нос, леди Ривен тихо плакала, а ее слуга тщетно пытался ее утешить. Господин в очках с дочкой тоже выглядели встревоженными. И только граф сохранял наружное спокойствие, насильно перехватив руку спутника под столом и мягко оглаживая пальцами. — На корабле убийца!.. — прошептала леди сквозь всхлипы. Рафаэль нашел в себе силы поднять взгляд на нее. Ее золотистые кудри беспорядочно разбросаны по плечам, глаза болезненно красны, щеки алы. Она шумно высморкалась в платочек. Глаза белокурого джентльмена полны сожаления. Это ведь он виноват... — На корабле Дьявол, — театрально произносит граф, шумно вздыхая. Рафаэлю хочется придушить этого проклятого Дьявола в этот момент. — Только он во плоти. Рафаэль со страхом понимает, что узнает себя в ней. Ему становится не по себе от такого сравнения, и он нервно отпивает воды из стакана. Дракула недоуменно посмотрел на мальчишку, но ничего не сказал. Потрясенные произошедшим пассажиры разбрелись по кораблю, только пара вампиров осталась сидеть в мрачной тишине. Дракула голодными глазами сверлил мальчишку, выжидая реакции. — Вы уже привыкли? — тихо спрашивает Рафаэль, понуро наблюдая за собственными руками. — Ко всему этому ужасу... Скольких Вы погубили ещё до моего рождения... И скольких погубите после. Дракула хотел исправить: "с Вами", но передумал. — Я бы не оставил его в живых, Рафаэль. — Хмыкнул вампир, рассматривая тоненькие, болезненно дрожащие пальчики мальчишки. — Я итак обошелся с ним слишком мягко, щадя ваши чувства… Но он посягнул на то, что принадлежит мне по праву. Юноша оборачивается на лицо вампира и смотрит прямо в глаза. Так близко, как тогда, когда мальчишка был смертным. Их разделяет всего крыло бабочки. Рафаэль не знал, обижаться или смущаться от таких заявлений. В зеленых глазах светилось отчаяние, он прерывисто дышал. Рафаэль с горечью понимал, что так пройдут все его последующие жизни. Целая череда бездыханных трупов, несчастных, у кого граф отберет жизнь. Граф рассматривает каждый миллиметр мраморного, уже такого родного лица, которому печаль придаёт какой-то изумительный шарм. Рафаэлем и его вечными терзаниями сложно не восхищаться. Сложно не соблазниться таким пристальным взглядом мученика, которым юноша хочет просверлить его насквозь. Быть может, Рафаэль мечтает убить вампира? Дракула усмехается своим мыслям, но признает, что это было бы... Очень соблазнительно. Графу было прекрасно известно, какую страсть способна пробудить ненависть. Какой благотворной почвой она может стать для глубочайшей любви. Дракула не сдерживается и бережно касается губами к нежной щеке, с блаженным удовольствием лаская. — Как Вам не стыдно, — выдыхает Рафаэль, но никакого упрека в его словах нет. Он даже не отпрянул. Неожиданно Рафаэль горделиво встал, одернул костюм и, почти не покачиваясь, вышагал к выходу. Дракула усмехнулся, уже зная куда направляется белокурый возлюбленный. — Передавайте мои глубочайшие соболезнования Дорабелле! — Рафаэль возмущенно фыркает, перед тем как скрыться за дверным проемом. Граф мечтательно выдохнул, проводив взглядом белокурое создание. Рафаэль нашел прекрасную леди в столовой, чуть позже полудня. Все пассажиры уже пообедали и отошли к полуденному отдыху. Белокурый мальчишка замер, не смея подойти к грустно сидящей Дорабелле в углу. Она равнодушно смотрела на тарелку, утопая в своих мыслях. Напряженно вздохнув, Рафаэль сделал пару шагов вперед. — Добрый день, — взволнованно, чуть заикаясь произнес юноша. На него тут же подняли голубые, цвета ясного неба глаза. Леди сразу смягчилась, когда увидела белокурого джентльмена перед собой. — Позвольте присесть. Она чуть улыбнулась и кивнула. Напротив нее уселся смущенный джентльмен. — Как Вы себя чувствуете? — чуть хриплым голоском спросил Рафаэль, вскидывая бровки. Она шумно ахнула и приложила платочек к мокрым глазам. — Ох, Рафаэль, — слез в голубых глазах уже не оставалось. Юноша очень хорошо помнил этот горький, безутешный взгляд. Ему сразу вспомнился синий необычайно жалкий взгляд дяди. А также взгляд его отражения, когда он впервые рассматривал себя в зеркале, после возвращения из замка. — Я понимаю Вас, — спокойным, почти мужественным тоном произнес Рафаэль. — Я и сам недавно потерял дядю. Дорабелла осеклась и уставилась на замершего юношу, ее лицо исказило унизительное для настоящего джентльмена сожаление. — Как?.. — запнулась она. Мальчишка поморщился, приосанился и поправил кокетливый бант на шее, как никогда стараясь упомнить вечную болтовню дяди Оскара о достойном поведении в обществе. — Его забрала страшная болезнь. Он захворал, как только мы прибыли в замок графа... — Рафаэль бессильно вздохнул. — И не смог победить недуг, к сожалению. Теплая даже сквозь кружевную перчатку рука коснулась кисти юноши в утешающем жесте. — Мне очень жаль, Рафаэль. — Она искренне прильнула к нему, да так, что Рафаэль услышал голос бойкого девичьего сердечка, подобного трепетаниям крыльям бабочек. Он смущенно улыбнулся и кивнул головой, деловито сложив руки. — Мне тоже, лорд Ривен был... Очень добрым. — Слукавил мальчишка, глядя в такие трепетные голубые глаза, красиво обрамленные длинными ресничками. На Дорабелле великолепное платье фиалкового цвета. — Он был замечательным. — Грустно кивнула леди Ривен, золотые пружины волос легли на плечи. — Мы познакомились на балу. Мне тогда только исполнилось семнадцать и папенька созвал гостей со всего света. Он приехал из Франции с гувернантом. И мы танцевали двенадцать раз подряд!.. Рафаэль искренне и грустно улыбался и кивал, слушая звонкий голосок. Интересно, как бы отреагировала леди, узнай правду? Он нервно смеялся про себя, но тут же прервался. Этому никогда не дано произойти. Рафаэль никогда не посмеет очернить светлый образ в душе этой прекрасной леди. — Папенька был против нашего брака, но Рутвен дал мне слово, что мы поженимся, и сдержал... — Дорабелла сдавленно всхлипнула и утерла слезы платочком, вызывая искреннее сожаление и стыд в юношеской душе. Рафаэль чувствовал, как что-то внутри него положили на разделочную доску и распотрошили. Слышать причитания и боль с уст было просто не в его силах. Сквозь страдания и рыдания, он поднялся и опустился перед леди на пол. — Не передать словами, как мне жаль, — бледные руки перехватили руки в роскошных перчатках, обшитыми цветами. — Прекрасная леди Ривен. Она в удивлении вскинула брови, и даже слезы на ее щеках замерли. Рафаэль, как настоящий джентльмен, утешающе поцеловал девичью ручку. — Невыносимо видеть ваши рыдания, — белокурая голова упала на колени леди, отчего та изумленно замерла. Рафаэль и сам пытался не разрыдаться, даже не думая о том, как неприлично он выглядит со стороны. — Вы такой искренний... — Дорабелла погладила нежный загривок, утешая, как маленького ребенка. — Настоящий Ангел. — А хотите... хотите я сыграю Вам? — Зеленые глаза с надеждой посмотрели на леди и та смущенно улыбнулась, качнула головой, погладив белокурые волосы Рафаэля. В углу столовой стоял старенький, проживший не одну жизнь, клавесин. Юноша слегка покачиваясь дошел до него, упал на табуретку и открыл клавиши. С горькой тоской он вспомнил графский рояль — самое изумительное божество, самое прекрасное, что видел мальчишка за свою коротенькую жизнь. Нетрезво кивнув, он ударил по клавишам пальцами и тут же скорчился. Ужасно фальшивый звук. Когда кто-нибудь играл на этом несчастном, облезлом, полусгнившем инструменте в последний раз? Должно быть, это было задолго до рождения Рафаэля. Юноша взбудораженно поднялся и оббежал инструмент. Поднял крышку, нащупал старый, покрытый паутиной ключ начал судорожно настраивать инструмент, так будто от этого зависела его жизнь. Когда Рафаэль случайно поднял голову — он понял, что теперь не одна Дорабелла ждет его выступления... Рядом с ней светски щебетал граф, почти не наигранно смеялся и будто не смотрел на хлопочащего мальчишку. Перехватив взгляд зеленых глаз, граф подмигнул Рафаэлю, лукаво улыбаясь. — Доставьте нам удовольствие, господин Воронцов, — игриво протянул Дракула, когда Рафаэль смущенно уселся на инструмент. Юноша поднял на него возмущенный взгляд, но не стал препираться при леди. — Рафаэль — настоящий виртуоз! Я поуши влюблен в его талант. Когда он кладет руки на клавиши, поднимает глаза, как настоящий Ангел, — Граф мечтательно вздохнул. — признаться честно, я теряю рассудок. Рафаэль нервно рассмеялся и снова поправил бант на шее. Пальцы привычно ложатся на прохладную поверхность, подушечки бегло проходятся по посеревшим от времени клавишам. — Что сыграть для Вас?.. — тихо произносит смущенный графом Рафаэль. — Мне нравится Бетховен, — голос у красавицы звонкий, ласковый. Похожий на ветерок в утреннем поле. Рафаэль согласно кивает и искренне улыбается, проворные пальчики начинают разбег по клавишам старинного инструмента. Граф довольно ухмыляется и прищуривается, вальяжно откинувшись на спинку стула. Дракула выглядит точно также, как и в замке. Только бокала с загадочной алой жидкостью и не хватает... Как настоящий хозяин, хищник, сотни лет сторожащий свои сокровища. Рафаэль и не заметил, как его мертвые глаза приклеились к проклятому графу. Как пристально и жадно смотрят его глаза. Как можно быть таким счастливым? Как можно так искренне смеяться, видя такие ужасные страдания?.. Граф был готов расхохотаться от такого взгляда, было видно, что он замыслил что-то неладное. Рафаэль помотал головой и демонстративно отвернулся к клавишам, не желая думать о графе хотя бы минуту. Вскоре он получил свою порцию восхищенных взглядов, аплодисментов и похвалы. Прямо как в детстве, разве что пряник не дали. Сразу же после этого Рафаэля настойчиво поволокли в каюту. Тот послушно присел, задумчиво уставился в иллюминатор. Небо рассеялось хотя бы на миг, и можно было разглядеть Луну. День сегодня… На редкость замечательный.