Больше, чем просто марионетка

      Тишина. Абсолютная тишина, прерываемая лишь тихим, еле уловимым звуком шелестения перелистывающихся листов бумаги. В небольшом тускло освещённом кабинете работала лишь старенькая настольная лампа. В массивном кресле за столом сидел Третий Рейх, держа в одной руке раскрытую на середине книгу, а в другой - уже давно потухший окурок. Рейх прочитывал одну и ту же строчку, уже в который раз, пытаясь вникнуть в её смысл, но каждый раз ловил себя на том, что мысли его были о чём угодно, но не о чтении. Громко захлопнув книгу, немец отложил её на край стола и откинулся на спинку кресла, потирая гудевшие виски. Рейху было плохо, грустно, одиноко. После окончания войны он остался один. Кто-то из его бывших знакомых сдался, кто-то погиб, но, так или иначе Рейх сейчас был один, и никто не знал где он. Немец вернулся в исходную позу и подпалил кончик новой сигареты. Погрузившись в свои мысли, Рейх не заметил, как дверь его кабинета с тихим скрипом приоткрылась.       – Мой фюрер? – Из-за двери показался силуэт, который было невозможно разглядеть в этой темноте, но Рейх точно знал, кто это.       Силуэт прошёл к столу. Вишистская Франция. Конечно, это была она. Кроме неё у Рейха больше никого не осталось. Во время войны, когда Виши только заявила о себе, Рейх относился к ней с пренебрежением. В первые дни их совместной работы немец не доверил бы ей даже чистку собственных сапог, но кто бы мог подумать, что спустя годы она останется единственным живым существом рядом с Рейхом.       Девушка прошла к столу и поставила на стол чашку чая на небольшом блюдечке. Раньше Третий Рейх не подпускал к себе никого ближе чем на метр. Нарушивший его личное пространство мог быть в лучшем случае сильно избит немцем, что временами и происходило с Вишистской Францией, но сейчас Рейху было плевать на эти условности. Его постоянное чувство отвращения от близкого контакта с кем-либо пропало. А Виши, тем временем, даже не думала злиться на немца.       – Я сделала вам чай, мой фюрер. – Виши улыбнулась. Она знала, что это обращение грело тому душу. В её глазах было видно желание позаботиться о немце. Она вела себя так, будто бы не было жестокости в её сторону, будто бы он отвечал ей взаимностью. – Зелёный. С мятой. Вам нужно расслабиться, мой фюрер, вы сильно напряжены. Позвольте?       Виши встала за спиной Рейха и, положив руки ему на плечи, стала нежно их массировать. Немцу уже давно перестали быть противны её прикосновения. Японская Империя была единственной, кому Рейх позволял себя трогать. Но случалось это достаточно редко, ведь Империя была далеко. А Виши всегда была рядом.       – Всё ещё вспоминаете прошлое? – Девушка увидела разложенную на столе карту Европы. Некоторые её участки были измазаны в грязи, где-то были дыры, карта выглядела потрёпанной временем. – Так и не отучили себя от этой гадости? – Виши, заметив зажатую в зубах немца сигарету, забрала её, но вместо того, чтобы её выбросить, затянулась сама. – Самые лучшие антидепрессанты - это объятия. Вы же знаете, что я всегда рада вам помочь, мой фюрер.       Зажав сигарету в зубах, Виши опустилась, обвив руками шею немца. Рейх чувствовал тепло её тела. В последние месяцы он стал редко с ней разговаривать, но девушка понимала его и без всяких слов. Когда сигарета кончилась, Виши потушила окурок о карту в том месте, где располагалась Москва. Плечи немца дрогнули. Девушка прижалась своей щекой к щеке Рейха. Она продолжала стоять за креслом, склонившись в не самой удобной позе, но она знала, что Рейх от этого успокаивался.       – Почему ты продолжаешь это делать? – Внезапный вопрос немца заставил Вишистскую Францию чуть-чуть отстраниться. Его хриплый голос звучал тихо, практически шёпотом.       – Потому что я люблю вас, мой фюрер. – Без колебаний ответила девушка и лишь сильнее прижалась к немцу. – Я всегда вам это говорила.       Виши и правда говорила об этом часто. Почти с самого их знакомства девушка проявляла симпатию к Рейху. На все её ухаживания немец реагировал холодно, грубо. Он считал её слабой, недостойной его внимания. Но даже после всех оскорблений, после всех наказаний, после всех избиений Виши продолжала улыбаться немцу. В её глазах всегда виднелась страсть и любовь к Рейху. И в какой-то момент это её нездоровое чувство к нему даже показалось немцу забавным.       – Вы для меня - единственный. – Продолжила Виши. – Я готова умереть ради вас.       – Не нужно. – Рейх взял ладони девушки в свои. Даже через толстый кожаный материал его перчаток она ощутила нежность и тепло этого действия.       Сердце Виши радостно забилось. Этого небольшого действия было достаточно, чтобы девушка запомнила его на всю жизнь. Она крепче прижалась к немцу. Её ноги порядком затекли от стояния в неудобной позе, но она не обращала на это внимания, ожидая момента, когда Рейх её прогонит. Но Рейх этого не делал.       – Спасибо.       Рейх сказал это настолько тихо, что пришлось напрячь слух, чтобы услышать. Но Виши слышала, и она была счастлива. Рейх поблагодарил её. Впервые за всё время, Рейх был ей благодарен.