|a heart that's full up like landfill| |Сердце, забитое, как свалка|

Нил начинает свою вторую неделю в школе с крепкого кулака паники, сжимающего все его внутренности. Сам источник паники кроется в том, что у Нила внезапно оказалось уж очень мало еды. Утром он настойчиво копался в своей сумке и наткнулся на одну лишь банку консервированных фруктов. Из-за того что он ни вчера вечером не ел, ни сегодня утром не поест, его желудок будет пуст, пуст, пуст и будет болеть, а значит, после школы ему придется идти в магазин, чтобы найти достаточно непортящейся еды, которая поможет ему продержаться, по крайней мере, еще две недели. Нил вздыхает и пытается прогнать туман из своей головы, глядя на другую часть холла со своего места, где он прислонился к шкафчику. Он уже не так удивился, как мог бы удивиться неделю назад, встретившись взглядом ни с кем иным, как с Эндрю Миньярдом — одним из единственных людей, которых Нил может считать заслуживающими доверия. Тот молча стоит рядом с Ники, который болтает с ним о чем-то. Эндрю поднимает бровь — Нил удивляется, как у него нет постоянных морщин под линией волос от того, как часто он делает этот жест, (реально, как?) — и его вопрос понятен. Нил улыбается, драматической ухмылкой во все зубы, которая заставляет губы Эндрю дрогнуть, даже когда он закатывает глаза. Но прежде чем Нил успевает сделать хоть один шаг в его сторону, на его лицо внезапно падает густая тень. Он поднимает глаза и встречается с горячим взглядом Сета Гордона, который немного выше Нила и как минимум вдвое шире. Сет Гордон явно не вызывает у Нила доверия, особенно когда он пихает его спиной о шкафчики с грохотом, который эхом разносится по всему коридору и привлекает внимание слишком многих детей, чтобы Нил мог чувствовать себя комфортно. Лицо Гордона красное, густые брови глубоко нахмурены над его темными глазами (вот у него есть морщины на лбу). Нил поднимает брови, когда Гордон продолжает молча стоять и только дышит в лицо Нила. — Чем я могу помочь? — сухо спрашивает он. Несмотря на ситуацию, Нил не чувствует паники, как следовало бы. Если уж на то пошло, ему хочется истерически смеяться, даже когда горячее дыхание на его лице становится все более некомфортным и невыносимым. — Завали хлебало, — шипит Гордон, сузив глаза еще больше. — Ты, маленький засранец, держись подальше от Элисон, слышишь меня? Она моя. «Элисон?» — Элисон? — спрашивает уже в голос Нил, сбитый с толку. Уголком глаза он наблюдает, как лицо Эндрю превращается в грозовую тучу и он пересекает зал. Ники следует за ним, немного более нерешительно. — На самом деле ты ей нахрен не нужен, — говорит Гордон, возвращая внимание Нила к своей персоне. — Она флиртует с тобой только для того, чтобы потрепать нервы мне! «Флиртует?» — Флиртует? — теперь Нил озадачен, его замешательство растет все больше и больше. Гордон рычит и снова прижимает Нила к стене из шкафчиков — уже посильнее. Нил сглатывает крик, когда его голова ударяется о дверцу одного из шкафчиков достаточно сильно, чтобы вокруг заплясали маленькие черные облачка. — Держись от нее подальше, слышишь меня? Держи свои гребаные руки подальше от нее, или я убью тебя нахуй! Понял? Нил кивает, полностью ошеломленный. Он чувствует, что пальцы уже онемели и с трудом дышит, его истерика прошла так же быстро, как и появилась. Он смотрит, как Эндрю нащупывает что-то под черными повязками и вытаскивает. Что-то отражающее свет. — Отпусти его, — говорит он. Голос низкий. Опасный. Гордон оборачивается и смеется Эндрю в лицо. — Думаешь, я тебя боюсь? Все считаютя тебя таким большим и плохим, Миньярд, но я знаю, что ты сделал. Ты — убийца, вот кто ты. Все знают, что ты убил свою собственную мать. Ты просто больной, маленький, грё… — Эй, да ладно тебе, Сет, — вмешивается Ники, который так бешено смотрит на них троих, что Нил удивляется, как у него от натуги не отваливается голова. Он слегка смеется при этой мысли. — Это не круто… — Не лезь, сука, в это дело, — выплевывает Гордон, даже не глядя в сторону Эндрю. Нилу очень нужно, чтобы Сет поставил его на место. — Эй, Сет? Как ты думаешь, может уже отпустишь меня? Я буду держаться подальше от Элисон… Его прерывает одна из мясистых лап Гордона, поднимающаяся и закрывающая ему рот и нос. — Заткнись, — шепчет он. — Отпусти его, — говорит Эндрю, голос и лицо лишены чувств. — Или что? Ты убьешь меня, как убил свою любимую мамочку? Нил не может дышать. — Сет? — окликает его кто-то, стоящий чуть дальше по коридору, за этим следует ускоренный темп цоканья каблуков. — Что ты делаешь? Неужели это… О Боже, Нил? Сет, опусти его. Опусти его сейчас же! Нил не может дышать. — Элисон, я хотел просто… — Да мне плевать! — кричит она, все еще пробираясь по коридору: — Опусти его немедленно! — но ее словно не слышат. Нил шарит по стене позади себя потными руками, зрение продолжает затуманиваться. Он наблюдает, как Ники, исполненный внезапной храбростью или глупостью, хватается за одну из рук Гордона, но его тут же отбрасывают назад. — Отпусти меня, гребаный педик! — кричит Сет, его лицо уже багровеет. — Господи, не трогай меня, это отвратитель… Он замолкает с жалким писком, причину которого Нил не может понять. Ему кажется, он прямо сейчас потеряет сознание. Его руки соскальзывают со стены, и он начинает падать. На мгновение в зале наступает оглушительная тишина, но звона в ушах Нила хватает, чтобы заполнить пустое пространство. — …не нравится это слово, — произносит знакомый голос со смертельной сладостью. Эндрю. — Не произноси его больше. Теперь дай. Ему. Уйти. Внезапный прилив кислорода, который поступает в легкие, когда Сет отпускает его, почти болезненный. Он сползает по стене, задыхаясь и захлебываясь, глотая жадные куски воздуха. Эндрю приседает прямо перед ним, как раз когда шум наполняет зал: крики, вопли и полная анархия. Нил едва заметно хныкает, потому что в коридоре не хватает воздуха, проходящего между испорченными губами студентов. Знакомый вес наушников Эндрю оказывается на его голове так же, как и утешительный вес руки Эндрю на его шее. Эндрю медленно опускает голову Нила вниз, чтобы она легла между его коленями, и остается там, пока Нил тихо покачивается и просто дышит.

***

Следующий день проходит в изнуряющем тумане. Нил поднял голову со своих колен в коридоре спустя, казалось, несколько часов, и был потрясен, увидев, что Эндрю склонился перед ним, почти защищая. Он смотрел лицом в сторону, хмурясь на учителя, стоящего рядом с ними двумя. — Эндрю, — прошептал Нил, наконец обретя голос. — Все в порядке, Эндрю. Я в порядке. Эндрю обернулся и посмотрел на него: взгляд был пристальным, на лбу появилась небольшая складка. Они встали, и оба последовали за учителем в кабинет, где просидели несколько часов, сливающихся в одно целое. Четыре раза учитель подходил и спрашивал, могут ли они позвонить матери Нила, и каждый раз Нилу приходилось отказывать под предлогом, что она на работе, она очень занята сегодня, она гостит у бабушки с дедушкой. Они всегда смотрели на него с одинаковым беспокойством, но он не мог заставить себя переживать об этом. Директрисса вызывала их обоих по отдельности: сначала Эндрю, потом Нила. Каждый раз его спрашивали о драке. Нила заверяли, что он не попал в беду. Любой, у кого есть глаза, мог заметить, что Сет Гордон одержал верх и, по словам нескольких свидетелей, именно он начал драку без особой провокации со стороны Нила. Она также сказала, что обычно они вызывают родителей в случае участия в драке на территории школы, однако после того как Нил категорически отказался от подобного, этого не требуется. — Что ж, Нил, — сказала директрисса, глядя на него поверх очков в проволочной оправе, — ты свободен. Если мистер Гордон снова попытается что-то затеять, приходи ко мне, хорошо? — Понял, — сказал Нил. — Обязательно это сделаю. Она улыбнулась, и Нил встал, чтобы уйти, но она еще раз открыла рот. — О, Нил? Будь добр, передай мистеру Миньярду, что если он продолжит приносить оружие в школу, то впоследствии будет исключен. Смутившись, Нил кивнул и вышел из комнаты. Эндрю сидел снаружи на одном из пластиковых офисных стульев, обратив пустые глаза на Нила, как только тот вышел. Он указал головой в сторону входа в кабинет. — Перемена, — прозвучал его голос. Нил кивнул и последовал за ним в кафетерий. Стоило ему сесть за стол, как его тут же окружили оживленные разговоры, сплетни, а также шепот о ссоре между Сетом Гордоном и Нилом Джостеном из-за бурного романа Нила с Элисон. Все были жутко взволнованны. Нил считал это таким глупым. Он не знает, почему Сет вообще решил, что Элисон заинтересовалась в Ниле. В конце концов, не может быть ничего привлекательного в тощем, постоянно с чем-то возящемся пятифутовом мальчике, который настолько пугливый, что это почти комично. Эндрю сидит рядом с ним со сжатой челюстью, но прежде чем Нил успевает сказать ему что-нибудь, может быть, извиниться, подбегает Ники. — Сета отстранили, — говорит он, задыхаясь от волнения. Вся компания Лисов с любопытсвом наклоняется вперед. — Черт, — рычит Кевин. Все поворачиваются к нему. — А как же волейбол?

***

К тому времени, когда наступает искусство, Нил уже наполнен усталостью до самих костей. Он чувствует себя вялым, волочит ноги, пока они с Эндрю идут к классу, и, запыхавшись, падает на свое место. Он знает: Эндрю смотрит на него, хотя выражение его лица либо нарочито пустое, либо пустое со складкой где-то между бровями. В любом случае, Нила это не волнует настолько, чтобы рассмотреть получше. Уголком глаза он видит, как Эндрю лезет в сумку и достает наушники, протягивая их Нилу в знак молчаливого предложения. Нил качает головой. — Просто устал, — шепчет он. Эндрю кивает и убирает наушники обратно. Остаток урока проходит медленно, словно время — это тягучая патока. Микс Морган ходит рядом, проверяет планирование работы Нила и бормочет тихие похвалы. Должно быть, он уловили спокойствие Джостена, потому что его визит становится кратким, а затем он переходит к Эндрю. Даже с разрешения учителя Нил не может заставить себя начать работу. Вместо этого он сидит и медленно рисует в своем блокноте. К тому времени, как звенит звонок, веки Нила тяжелеют, а глаза становятся сухими. Если быть честным с самим собой, от одной мысли о том, что ему еще сегодня придется идти в магазин, на глаза наворачиваются слезы. Он может прожить еще один день без еды, думает он. Такое будет не в первый раз. Когда Нил возвращается домой, проигнорировав обеспокоенные взгляды, брошенные на него микс Морган и Эндрю, он готов заплакать от облегчения. Ну а еда может и подождать. Проснувшись в среду, Нил едва не задыхается от того, что желудок сжимается вокруг пустоты. Во вторник он проспал почти весь день, пропустив школу, чтобы хоть немного отдохнуть. Он не может снова не пойти в школу, как и не может больше откладывать поход в магазин. Сегодня днем он это сделает, обещает себе Нил и встает с постели, чтобы приготовиться к предстоящему дню. Эндрю каким-то образом находит его, как только он ступает на территорию школы. — Где ты был? — спрашивает он, голос снова старательно лишен особых чувств. Он медленно поднимает руку, как бы позволяя Нилу остановить его, если тот захочет. Он не останавливает. Эндрю кладет руку на лицо Нила и проводит большим мозолистым пальцем под глазом. Нил сохраняет полную неподвижность, даже чувствуя, как щеки начинают неистово пылать. А потом рука Эндрю исчезает так же быстро, как и появилась. Нил несколько раз перекачивается взад-вперед с носков на пятки, немного ошеломленный нахлынувшими на него чувствами. Эндрю снова сжимает челюсть. Нил думает, что она, должно быть, довольно часто мучает его постоянными болями — так часто Эндрю её напрягает. Нил вдруг вспоминает заданный вопрос. — О, я был… Моя мама заставила меня устроить себе выходной. Знаешь, после… всего. Эндрю явно не верит ему, что видно по легкому вздергиванию брови, но он бросает это дело и идет впереди Нила в школу. С запозданием Нил следует за ним. Он считает, что наконец-то обрел друга.