Холод

      Гермиона не помнила ни одного дня, когда бы настолько же придирчиво рассматривала себя в зеркале, как делала это прямо сейчас. Она выглядела, должно быть, совсем как обычно, только впервые за долгое время хотелось, чтобы каждая кудряшка была аккуратно уложена, каждая складочка на одежде вдруг распрямилась и больше не появлялась там, где не следовало, а губы, слегка намазанные блеском, не потрескались от мороза в самый неподходящий момент. До дрожи в коленях беспокоиться о внешнем виде никогда не входило в привычку, но за последнюю неделю и без того произошло слишком много событий, которые она могла бы назвать не столько из ряда вон выходящими, сколько совершенно странными, удивительными и неожиданными.       Конечно, Гермиона могла предположить, что наверняка где-то в параллельной вселенной уже не один и не два раза готовилась к тому, чтобы встретиться с Драко Малфоем в Хогсмиде и спокойно говорить о деле, по-настоящему важном для него и невообразимо загадочном для нее, но если вернуться к существующей реальности, то такого раньше не случалось никогда. Она не знала, сколько раз перечитала короткий текст на смятом пергаменте, но не смогла бы признаться даже самой себе в том, что посчитала помощь Малфою едва ли не самым важным занятием последних нескольких дней. Конечно, можно сколько угодно говорить о ненависти и презрении, но так просто оставить кого-то в беде, пусть даже бывшего врага, она не способна. «Мы ведь не договаривались о перемирии, почему тогда бывшего?» — вдруг спросила сама себя Гермиона, когда наконец-то оторвалась от зеркала и покинула тихую уютную комнату. За несколько дней снега на улице стало еще больше, ведь казалось, будто он намеренно не хотел оставлять людям на попечение ни единого клочка земли. Впрочем, ее такое положение дел даже, пожалуй, радовало. Сколько бы лет ни прошло, а холод, который слегка щипал щеки, и падающие с неба пушистые снежинки оставались символами того самого настоящего, чистого волшебства, не омраченного ни корыстью, ни злобой, но в то же время не возвышенного помыслами о доброте.       Раньше, несмотря на все прочитанные сказки, Гермионе казалось, что магия — благо, но теперь она отчетливо знала, что это всего лишь материал, инструмент, не хороший и не плохой, но по-настоящему сильный и опасный, способный в неправильных руках сломать судьбу целого мира. Мысли снова невольно вернулись к тексту, написанному убористым почерком на смятом листе. Казалось, должно было открыться столько важного, но вопросов появилось гораздо больше, чем ответов. Как бы сильно она не отговаривалась, а мысли все равно то и дело возвращались к Малфою и окутывающим его тайнам, которых, казалось, прежде совсем не было. Раньше все представлялось таким простым: он — противный мальчишка, претендующий на роль злодея, циничный, любящий насмехаться и чертовски красивый, а она — книжный червь, знающий ответ почти на любой вопрос и совершенно не заботящийся ни о внешнем виде, ни о мнении других. Сейчас же она понимала, что мир гораздо сложнее и многограннее: за маской мерзавца вполне могло скрываться чуткое сердце, а под сухими страницами книг прятались такие же предрассудки и страхи, какие открыто встречались на любой улице. «Если настоящие чувства останутся жить под маской презрения, — вспомнила Гермиона строчку из записки. Пожалуй, именно эта часть привлекала внимание, ведь все прочее казалось просто бесполезным ничего не объясняющим украшением. Она никогда не любила вычурности, но порой не могла не восхититься словесными кружевами, которые некоторые так умело соединяли в причудливые текстовые узоры. — В ночь, когда один год сменится другим, время для тебя остановится навсегда».       Как назло, в библиотеке толком не нашлось ничего подходящего, по крайней мере, вне Запретной секции, но это ведь не значило, что информации нет совсем? Если что-то существовало, значит, где-то да об этом написано, и не важно, в какой форме: сухой научной или приукрашенной художественной. Одно Гермиона знала точно: эта магия древняя и наверняка опасная, раз могла повлиять на ход времени, пускай только для одного человека. Впрочем, разве это значило, что способа снять заклятье нет? Конечно, до Нового года оставалось всего ничего, но она была уверена, что просто так отступать нельзя. Она впервые настолько близко подобралась к сказке и ни за что не собиралась сдаваться. «К сказке? — вдруг подумала Гермиона, останавливаясь около дверей книжной лавки. Именно здесь Малфой предложил встретиться, конечно, если короткая записка, пришедшая ближе к ночи, правда от него. Разумеется, это по-прежнему могло оказаться глупой шуткой, но в школе не осталось никого из слизеринцев, и ему попросту не с кем будет смеяться. — А может, та книга с гравюрами и есть ответ? Судя по всему, там речь тоже шла об остановившемся времени, вот только не было ни намека на то, можно ли снять заклятье. Нужно обязательно прочитать полный текст. Конечно, если эта книга вообще найдется».       Книжный магазин встретил Гермиону запахом старого пергамента, так резко контрастирующим с морозной свежестью улицы, и едва слышным шелестом страниц. Она тихо поздоровалась с хозяином, который даже толком не оторвался от чтения, несмотря на появление таких редких в праздничные дни посетителей. Все хозяева подобных мест частенько казались совсем оторванными от мира, и это, пожалуй, временами становилось поводом для настоящей зависти — таких людей редко волновали тревоги настоящего или беспокойство о будущем. Она осмотрелась по сторонам и около одного из стеллажей обнаружила того, с кем должна была встретиться. Сейчас, со слегка покрасневшими от тепла щеками и с особенной внимательностью рассматривающий одну из маггловских художественных книг, Малфой совсем не походил на самого себя. Гермиона невольно замерла, в очередной раз замечая то, с какой осторожностью и бережливостью он перелистывал страницы, с каким интересом и вдумчивостью читал отрывки, и поняла, что не способна найти в себе силы отвести взгляд. Разве Малфой, которого она помнила, мог быть таким? Нет, даже не так. Разве раньше он позволял кому-то видеть себя таким? — Ты опоздала, Грейнджер, — заметил он без какой-либо издевки, закрывая книгу. Возвращать ее на место Малфой не стал, похоже, собирался купить. Маггловских книг продавалось здесь не так уж много, но Гермиона ни разу не видела ни одной глупой или бессмысленной. — Думал, ты не придешь. — В следующий раз подойди и пригласи меня нормально, — она поджала губы, ощутив легкий укол обиды. Конечно, можно было и ответить на письмо, но разве это имело какой-то смысл? — Тогда точно будешь знать, приду я или нет. — Конечно, я знаю, что неотразим, но не думал, что ты так сразу будешь ждать следующей встречи, — Малфой тихо рассмеялся, но совсем не так, как обычно, — без сарказма, без злобы. Гермиона смутилась и наконец отвела взгляд, но вдруг стала серьезной, когда он прекратил смеяться и перешел к делу. — Ты прочитала то, что я тебе дал. Что ты об этом думаешь? — А с чего ты взял, что мне это вообще могло быть интересно? — она подошла ближе и достала из кармана злосчастное письмо, теперь еще более смятое и потрепанное. Конечно, совсем отрицать интерес было глупо, но все же… неужели Гермиона Грейнджер аж настолько предсказуема? — Ладно, ты прав, я об этом думала и побывала в библиотеке. Мне кажется, это какая-то древняя магия, но никакой информации или даже упоминаний я не нашла. Наверняка ты тоже, иначе не стал бы звать меня сюда. — Видишь, ты уже улавливаешь логику рассуждений, — заметил Малфой, вновь обращая внимание на верхнюю полку, до которой Гермиона вряд ли смогла бы дотянуться без чужой помощи. Он провел пальцем по корешкам, пока не остановился на самом тонком, чтобы достать нужную книгу. — Я нашел здесь это. Взгляни. Ничего не напоминает?       Она опустила глаза и вновь замерла в растерянности, когда пролистала несколько страниц совсем маленькой книжечки. Иллюстрации к тексту уже не напоминали гравюры, а больше походили на несуразные детские рисунки, но это наверняка те самые рогатые существа, одно из которых застыло перед остановившимися часами. Гермиона прищурилась, но ничего не сказала, хотя, казалось, что появилось еще больше вопросов. «И точно же, он был тогда в библиотеке вместе со мной, — вдруг подумала она, наблюдая за тем, как Малфой достал из кармана несколько монет и расплатился за покупки. — Тогда понятно, почему он обратился ко мне. Что ж, уже одной загадкой меньше, и то хорошо». — И все-таки, — сказала Гермиона, когда они снова оказались на улице, по которой, к счастью, прогуливалось не так уж и много людей. — Если тебе нужна моя помощь, может, расскажешь хоть что-нибудь? Пока я вижу, что ты и сам прекрасно справляешься. — Дальше этого за полгода я не продвинулся, — из груди Малфоя вырвался тяжелый вздох: говорить о подобных вещах на улице не было никакого желания, но Гермиона поняла это с опозданием. Он свернул с главной дороги, и не трудно догадаться, что следующий пункт назначения — «Три метлы».