Ледяная пропасть между нами

Щербакова направлялась к троице, но в один миг её путь оборвался. Маленькая миссия Камилы, Даши и Майи провалилась. Девочки не успели предупредить Ангела «Хрустального». На середине дороги Ани к младшим подругам возникла преграда в виде возвратившейся Саши. — Это конец, — тихо сказала Усачёва, слегка прикрыв рот ладонью. — Это капец, — подправила подругу Хромых. — Конец может быть счастливым, а у нас… — Ладно вам, девчат. Да, дело сделано. Да, переделать его нельзя. Но мы же хотели наблюдать! Вот и понаблюдаем, что из этого выйдет, — пыталась успокоить одногруппниц Валиева. — Чувствую себя работником зоопарка, который бросил в клетку с двумя львами кусочек мяса, а потом отошёл на приличное расстояние и смотрит, — поделилась мыслями Даша и слабо улыбнулась. — Абсолютно солидарна, — нервно усмехнулась Майя. — Есть такое, — не стала спорить Камила. В поле её зрения внезапно возникла Тутберидзе, вышедшая из тренерской. — Ладно, давайте уже продолжим тренировку. Вижу Этери Георгиевну. Девочки лишь согласно кивнули, и в следующее мгновение троица оставила бортики стоять в одиночестве. Трусова, заметив проезжающую Щербакову, специально вышла на лёд прямо перед фигуристкой и встала у неё на пути. Нехватка общения с Ангелом определённо давала о себе знать. Всю прошедшую часть дня Сашу мучила дикая жажда внимания от Ани. Как назло, именно в момент, когда Русская Ракета наконец собралась утолить её, спортсменку жестоко отвлекли от задуманного. Вполне возможно, что Саша не решилась бы снова подойти к Ане. Ей и первый раз дался непросто — на второй её бы точно не хватило. Но ситуация изменилась. Полученная от Марка информация добила Сашу. Добила, а затем выбила из неё весь спрятавшийся глубоко внутри настрой. Трусова — птица Феникс. Стоило Саше встретиться глазами с Аней, как слова мгновенно куда-то исчезли. Ракета определённо хотела что-то сказать. Но что? Не могла же Трусова от одного лишь взгляда Щербаковой всё забыть! Вероятно, она просто-напросто не успела облечь свои мысли в материальную форму из-за неожиданно возникшего тумана в голове. Он поглотил слова, которые Саша планировала озвучить Ане. Нет, надо уметь признавать поражение. На самом деле это проделки шоколадного моря олимпийской чемпионки Пекина. Оно, а не какой-то там туман, поглотило мозговой центр Трусовой, в то время как бешено колотящееся сердце упивалось видом любимого Ангелочка. Девушки простояли бы так всю оставшуюся часть тренировки, благо Щербакова взяла инициативу в свои руки. Как только изумруды Саши коснулись её карих глаз, Аня воспрянула духом. Трусова явно была расположена к беседе. Обрадовавшись представившейся возможности начать диалог, Ангелок воспользовалась ей немедля. — Саш, можно с тобой поговорить? — мягко спросила Аня. Трусова растерянно заморгала, словно не веря своим ушам. Как же она соскучилась по голосу Щербаковой! Как же она соскучилась по собственному имени, звучащему из уст Ани! Нет-нет-нет. Так дело не пойдёт. Надо взять себя в руки. Саша метнула взгляд на стоящую позади Ани Тутберидзе, которая в данный момент наблюдала за ними. Тренер одобрительно кивнула, будто прочитав мысли Саши и подарив благословение на разговор с Аней, и покатила к Камиле, Даше и Майе. — Говорю вам — Этери Георгиевна тоже шипперит «Трусаковых». Я уверена! — быстро-быстро прошептала Даша, пока женщина ещё не оказалась рядом. — Если это правда, то супер, — с нескрываемым восторгом произнесла Майя. — Поживём — увидим, — отозвалась Камила и широко улыбнулась подъехавшей Тутберидзе. Круэлла моментально натянула на себя маску лёгкого безразличия, прикрывшись ей, словно щитом. Трусова считала это необходимой мерой по нескольким причинам. Во-первых, так она хоть капельку обезопасит себя от влияния Ани. Во-вторых, так она сможет обезопасить саму Аню, сдержав свои эмоции и не позволив им выплеснуться наружу. Их было слишком много. Общаться с Щербаковой при подобном буйстве чувств нужно очень осторожно. Что, если Саша, потеряв контроль, нагрубит Ангелочку? А что, если Саша, сорвавшись, поцелует её? Прямо здесь. Прямо сейчас. Перед глазами всплыло лицо ухмыляющегося Аполлона. — О чём? — коротко поинтересовалась Ракета. Аня пообещала себе, что не станет обижаться на Сашу, если она примется активно равнодушничать. Щербакова знала — это защитный механизм. — По поводу вечеринки Жени и Алины. Вот это поворот. Неужели Аня решила оповестить Сашу о том, что идёт туда вместе с Семененко? Спасибо за заботу! Трусова будет рада услышать эту замечательную новость и от самой Анечки. Саша готова даже пустить слезу радости за олимпийскую чемпионку. Как в Пекине после объявления результатов. Точь-в-точь. Забавная параллель, не так ли? Ну ничего. В нынешней ситуации Саше есть, чем ответить. Это вам не Олимпийские игры! Это намного жёстче. Трусова отпустила золото, но его обладательницу она Аполлону ни за что не отдаст без боя. Пусть Щербакова выбирает, кто ей нужен больше. Осмелится ли Анечка променять Круэллу на Семененко? Да, Ракета ненавидела ревность. Именно поэтому, чтобы самой не ревновать, надо заставить ревновать Ангела. Да, когда Саша немного остынет, она пожалеет о выбранном способе достижения желаемого. Ревность — это негативное чувство, а вызвать его у Щербаковой — поступить несправедливо и нечестно по отношению к ней. Однако главная проблема заключалась в следующем: Саша рисковала испортить сложившиеся отношения с Аней. Вдруг Аня, столкнувшись с преградой в лице Кондратюка, просто отступит и на самом деле уйдёт к своему Мастеру? Вдруг Аня не покажет, что ревнует, прямо как Саша сейчас, узнав о приглашении Жени, и отстранится? Вдруг она подумает, что Круэлла предпочла ей Пёсика, и перечеркнёт весь прогресс во взаимоотношениях девушек? А прогресс определённо был. Если судить объективно, между Трусовой и Щербаковой совершенно точно что-то происходило. Невероятно, но факт. Саша устала отрицать это. Саша устала пугать себя тем, что их близость — всего лишь игра, шутка, недоразумение, нелепость, помутнение рассудка или мимолётное влечение. Тогда почему Аня приняла приглашение Семененко? Саша устала бояться, но продолжала. Может, Ангелочку всё равно на Ракету? Ревность покажет. — И о чём именно ты хочешь поговорить? — твёрдо, даже с нотками недовольства в голосе спросила Трусова. Кажется, олимпийское спокойствие начинало давать сбои. Главное — чтобы оно не подвело Сашу, как коварный тройной аксель. Напротив изумрудов спортсменки уже не море Кондратюка, так что ей никак нельзя расслабляться. Аня на пару мгновений разорвала зрительный контакт и опустила глаза, чтобы как следует собраться с мыслями. Скромно сложив руки в замок, она вернула шоколадный взгляд собеседнице и, стараясь звучать как можно более уверенно, сказала-таки, что планировала. — Как ты смотришь на то, чтобы пойти туда вместе? — Что? — непроизвольно вырвалось у Саши. Трусова оторопела. Она молниеносно отвела взор в сторону и замерла, пытаясь осознать услышанное. — Хочешь пойти на вечеринку со мной? — уже осторожнее повторила свой вопрос Щербакова, но немного другими словами. Реакция Саши привела её в замешательство. Может, Сашу напугала формулировка? Или же приглашение в целом? Неужели Аня зря всё это затеяла? Трусова, судя по её ошарашенному лицу, явно не ожидала услышать такое от неё. Оставалось лишь гадать, в хорошем или плохом смысле. — Ты же идёшь туда с Семененко! — недоуменно бросила Русская Ракета, пронзая Щербакову своими зелёными глазами. Получилось даже как-то обвинительно. Словно Саша поймала Маргариту с любовником и теперь грозилась рассказать всё Мастеру. Словно Саша и стала этим самым любовником. Перспектива интересная, но лучше убрать отсюда Мастера. Саша и сама справится. — В смысле?! — опешила Щербакова от заявления собеседницы. Теперь настала Анина очередь выпадать в осадок. — Кто тебе это сказал? Ты поэтому меня полдня избегала? — Нет! Вовсе не поэтому! — рьяно запротестовала Трусова, положив руку на бортик, будто ища в нём защиты. — То есть ты не отрицаешь, что избегала меня, — сдержанно заметила Аня и скрестила руки на груди. — Ну, блять, это очевидно, — довольно резко пробормотала Круэлла. Видимо, с Марком Саша всего-навсего тренировалась. Настоящие же соревнования проходили именно сейчас, и именно сейчас Трусова оказалась не в состоянии продемонстрировать своё мастерство. Ладно, бывай, олимпийское спокойствие! Передавай привет тройному акселю. Да, пока что у Русской Ракеты получалось укротить вас только на тренировках. Но знайте — всему своё время. Саша быстро пробежалась изумрудами по катку и остановилась на Этери Георгиевне. Тренер активно работала с Камилой, Дашей и Майей. А может, они все делали вид, что очень заняты и что им некогда наблюдать за развернувшимся вдалеке зрелищем. Лучше Тутберидзе и правда этого не видеть. Она вряд ли была бы довольна ученицами, которые того и гляди подерутся на льду. Аня за всё время ни разу не обернулась. Казалось, её абсолютно ничего не тревожило. Ангел всецело отдалась Круэлле, посвятила своё внимание лишь ей одной. Или все вокруг о чём-то сговорились, пока Саша отсутствовала? — Кто и что тебе сказал? — серьёзно спросила Аня. — Марк. Сказал, что тебя Семененко пригласил, — честно выдала Саша полученную от друга информацию. Врать не хотелось, да и смысла не было. — Прям так и сказал? — Да. — Ну, он не соврал, — спокойно объявила Аня. Насмешливая улыбка Ракеты не ускользнула от олимпийской чемпионки. — Ты дослушай сначала, Саш, — строго попросила Щербакова, на что Трусова демонстративно подняла руки вверх, выражая свою готовность подчиниться говорящей. Аня продолжила: — Женя действительно пригласил меня на вечеринку. Но я ещё не приняла его приглашение. Не отказалась и не согласилась. Сказала, что подумаю. На самом деле я вообще не собиралась идти на эту вечеринку. Вот сейчас Круэлле точно было не до шуток. — Как это? — подавленным голосом произнесла она. — Вот так. Можешь спросить у Даши и Майи, если мне не веришь. Они подтвердят. Мы обсуждали это, когда ты была с Этери Георгиевной, — невозмутимо сказала Щербакова, словно недоверие Трусовой совсем её не обидело и никак не задело. Саша и правда не могла поверить в сказанное Аней. Слишком уж странные вещи она говорила. Да, Саша свалила ответственность на собеседницу, ведь все эти слова вылетали именно из её рта. Раз Ракета не могла поверить в услышанное, значит, с ними было что-то не так! Однако внезапно пришедшее осознание поспешило принести Саше иной взгляд на ситуацию. Трусова не верила не Щербаковой. Трусова не верила в собственную глупость. Точнее, отказывалась верить. Отказывалась верить, что в миллионный раз обвинила Анечку зазря. Отказывалась верить, что придумала план мести и уже приступила к его выполнению, приняв приглашение Кондратюка на вечеринку. Отказывалась верить, что хотела спровоцировать Анечку на ревность. Отказывалась верить, что была способна так подло поступить с той, которую безумно любила. Отказывалась верить, что поверила в особую связь Ани с Аполлоном. Былого не воротишь. — Я не смогу пойти с тобой. Я согласилась пойти с Марком, — грустно отозвалась Ракета. Казалось бы, всё решилось в пользу Саши. Казалось бы, она должна радоваться текущему положению дел. Маргарита же не выбрала Мастера! Да, девушки не явятся вместе на вечеринку. Но имело ли это значение? Зато теперь Трусова знала, что Щербакова предпочла её Семененко. Где-то в глубине души Круэлла действительно ликовала, но над радостью возвышались другие эмоции: стыд перед Аннушкой и страх за их отношения. Как вырулить ситуацию? Олимпийская чемпионка кротко улыбнулась. Через силу. Через боль. А что ещё она могла сделать? Веселиться было нечему, но и открыто показывать своё недовольство Саше она не собиралась. Слишком уж это эгоистично. Трусова ей не принадлежит. Кондратюку — вполне возможно. Марк. Марк. Марк. Его стало чересчур много в жизни Ани. Он везде и всюду. Всегда рядом. Прийти к Саше в «Хрустальный» в собственный выходной? Марк готов. Приехать за Сашей в четыре утра? Марк уже здесь. Помочь выбрать Саше подарки для Ани? Марк только рад. Привезти Сашу обратно к Щербаковым, а потом доставить её домой? Марк в деле. Отвлечь Сашу от мыслей об Ане? Марк тут как тут. Пригласить Сашу на вечеринку-маскарад? Марк с удовольствием. Прямо-таки везде успевший пострел. «Друг, с которым мне хорошо и комфортно», — недавно говорила Саша про Кондратюка, и Аня поверила. Ане продолжать верить, или уже можно бить тревогу? Время сыграло со Ангелом злую шутку. Ей не хватило минуты, даже меньше, чтобы позвать Русскую Ракету на эту дурацкую вечеринку. Освободи Этери Георгиевна Сашу чуть раньше — Аня успела бы. Приди Камила от Кондратюка чуть позже — Аня успела бы. Кто-нибудь, верните Аннушке все до единой драгоценные секунды, что безжалостно у неё отобрали! Аня чувствовала жуткую обиду на обстоятельства. Марк не должен был опередить её. Он обязан был проиграть. Проиграть не только сейчас. Проиграть в борьбе за сердце Трусовой. На пьедестале, за который сражались Аня и Марк, лишь одно место, и Щербакова планировала занять его. Да, нужно отделять спорт от любви. Воля к победе — это, конечно, хорошо, ведь от неё зависит успех. Однако не стоит забывать: Щербакова и Кондратюк не на соревнованиях. Саша не золотая медаль, которой наградят кого-то из них. Саша — человек, и у неё есть свои чувства и желания. Медаль не выбирает победителя, а Трусова имеет такое преимущество. И если она полюбит Марка, то Аня уже ничего не сможет с этим сделать. Что же на сердце у Русской Ракеты? — Рада за вас, — тихо сказала Аня, стараясь звучать убедительно. Олимпийской чемпионке не впервой изображать из себя счастливого человека. Должна справиться. Правда, так вышло, что счастьем в словах Щербаковой и не пахло. По крайней мере, Трусова его не почуяла. Шоколадное море волновалось — Саше было страшно в него бросаться. Она и не могла, потому что Аня уронила свой взор куда-то ей в ноги. Саше очень захотелось его поднять. Ракета ласково улыбнулась. Первый раз за их разговор. Первый раз за прошедшую часть дня. — Кого ты обманываешь? — мягко произнесла Саша и медленно, словно боясь испугать Аню своими движениями, сократила имевшееся между ними расстояние. Щербакова едва успела взглянуть в изумруды напротив. Круэлла внезапно стиснула собеседницу в крепких объятиях. Не сразу осознав ситуацию, Ангелочек сначала так и стояла с опущенными руками. Придя в себя, Аня осторожно положила их на талию Саши, а потом обхватила её и прижалась плотнее. Влюблённые сердца обеих спортсменок колотились в бешеном ритме, однако, почуяв друг друга настолько близко, немного успокоились и забились в унисон. — Смею предположить, что ты рада за нас с Марком так же, как я до этого радовалась за вас с Женей, — прошептала Саша рядом с ухом Ани, явно продолжая улыбаться, что чувствовалось по голосу. Уткнувшись в плечо Русской Ракеты и вдохнув аромат апельсина, Аннушка мысленно благодарила Кондратюка. Совсем немного. Чуть-чуть. — Смеешь, — отозвалась Щербакова и невольно улыбнулась. Саша ревновала. Ревновала Аню к Семененко. Бедная Трусова. Знала бы она, насколько Женя безразличен Ане. Знала бы она, что сердце Ани сходило с ума от любви не к Мастеру, а к Круэлле. Семененко — прекрасный парень. С ним приятно общаться и всегда есть о чём поговорить. Ане нравилось проводить время в его компании. Однако они с Женей не могли похвастаться такими же замечательными отношениями, как у Саши с Марком. Кондратюк и Трусова — близкие друзья, а Женя и Аня были, скорее, хорошими знакомыми. Щербакова достаточно редко виделась с Семененко. Он обитал в Санкт-Петербурге, а проживание в разных городах всё же сказывается на взаимоотношениях между людьми. Тем более между спортсменами. Каждый из них жил своей жизнью. Возможно, фигуристы общались бы больше, но Ангелок даже не пыталась проявлять инициативу. Хотя Аня была в курсе того, что Женя питал к ней чувство более нежное, чем дружба. Семененко не решался заговорить об этом прямо. Парня хватало только на очевидные намёки. Щербакова же не решалась явно пресекать его попытки ухаживания. Она переводила всё в шутку так, чтобы не задеть Женю, или притворялась, будто не замечала никаких подтекстов в его словах и поступках. Как говорится, умная девушка всегда знает, когда включить дуру. Многие отмечали, что Мастер и Маргарита фигурного катания очень похожи друг на друга: воспитанные, образованные, трудолюбивые, общительные, скромные, целеустремлённые, ответственные. А как же Щербакова и Семененко прекрасно смотрятся вместе! Прямо-таки идеальная пара! Аня не спорила с тем, что она и Женя обладали схожими чертами характера. Аня даже допускала мысль, что они на самом деле выглядели бы гармонично в паре. Правда, Ангел знала: этому никогда не бывать. Щербакова не могла закрыть глаза на одно особое сходство между ней и Семененко, о котором никто не догадывался, включая самого Женю. Семененко тоже холодный. Аня с ним ничего не чувствовала. Ане с ним было абсолютно никак. Трусова другая. Трусова тёплая. С Сашей Аня грезила о холоде, но при этом чертовски жаждала огня. Щербакова уже не столько боялась обжечься, сколько остаться без ласкающих её сердце язычков пламени. Весть о том, что Аполлон пригласил Аню на вечеринку, мгновенно вытянула весь воздух из лёгких Саши и заставила её задыхаться. У Трусовой не оказалось другого выбора, кроме как бросить поиски Щербаковой и всплыть. Что, если именно Семененко должен был стать спасателем Падшего Ангела? Что, если именно Семененко — тот самый герой, который призван был вырвать Аннушку из цепких объятий ледяной пропасти и вытащить на поверхность? Может, поэтому от соприкосновения с жутким холодом воды исчезла цепь, связывающая Сашу и Аню? Может, поэтому непроглядная тьма изрядно мешала Трусовой отыскать Щербакову? Но почему тогда лёд не позволял Саше притронуться к себе и выбраться на свободу из плена ледяной бездны? Почему Русская Ракета не могла подняться на каток? Злосчастный бесконечный каток, по которому они с Аней так долго брели в неизвестном направлении. Вероятно, с Женей Аня находилась бы в безопасности. Вероятно, Аня не провалилась бы под лёд, иди она рука об руку с Семененко. Однако судьба всё же избрала в спутники Маргариты не Мастера, а Круэллу. Сколько ещё для Ани и Саши должна продлиться эта дорога в никуда? Дойдут ли они до конца вместе? Был ли вообще конец у их пути? Аполлон, который палец о палец не ударил, теперь просто-напросто хотел забрать Аннушку у Ракеты. В очередной раз появившись из ниоткуда, он вновь посягнул на Ангела. Только Трусова никогда не видела Семененко на их с Щербаковой проклятом льду. Может, он слишком хорошо прятался? А может, он был преградой лишь в Сашиной голове? На поверхности льда Сашу поджидал сюрприз в виде чего-то поблёскивающего. Поначалу девушка не замечала его: вынырнув из пучины, она закрыла глаза и лихорадочно начала хватать ртом воздух. Как только Саша более-менее пришла в себя, она интуитивно кинула взгляд в сторону этого нечто на льду. Подобравшись поближе, Трусова без труда распознала в своей находке горстку алых пятиконечных звёздочек. Точь-в-точь как те, что украшали верхушки новогодних ёлок, только меньше размером. Осознание пришло быстро: в звёздах были закованы чувства и желания Русской Ракеты, которые она, перед тем как провалиться вместе с Падшим Ангелом в ледяную бездну, бросила на небо. В безопаснейшее место, как ей казалось на тот момент. Молниеносно нахлынувший страх вынудил Сашу немедленно спрятать всё самое потаённое и сокровенное, что находилось у неё в душе, в миниатюрные копии небесных тел. По-видимому, наверху они не смогли прижиться. Ракета надеялась, что любимый космос возьмёт звёзды под свою опеку, но, к сожалению, этого не случилось. По какой причине он так поступил с Трусовой? Предатель! Саша сложила ладони горсточкой и бережно взяла упавшие звёздочки. Оказавшись в руках Круэллы, они засияли так ярко, что фигуристке пришлось зажмуриться от ослепительного света, внезапно коснувшегося её лица. Звёзды Ракеты, в которых она заточила собственные чувства и желания, сияли даже ярче своих сородичей — настоящих небесных светил, рассыпанных по тёмному пространству над головой Трусовой. Саша всё поняла. Саша немедля кинулась в ледяную пропасть, но на этот раз непроглядная тьма расступилась перед ней. Мрак воды не смог справиться с неземным светом в ладонях Трусовой. Не Мастер спасёт Аню. Не Мастеру достанутся лавры победителя. Не к Мастеру лежит душа Маргариты. Только Русская Ракета была способна бросить целый космос к ногам Щербаковой. Саша делала недостаточно, чтобы найти своего Ангелочка. Теперь всё будет иначе. Повинуясь властному зову сердца, Аня подняла взгляд куда-то вверх и неожиданно увидела вдалеке маленькую полыхающую точку. Огненное свечение стремительно приближалось к ней, увеличиваясь в размерах. Щербакова подумала, что адское пламя всё же настигло её. Но почему оно шло сверху? Неужто Аня пала настолько низко, что оказалась под самим адом? А может, преисподняя сменила своё местоположение намеренно, испугавшись соседства с таким вот Ангелочком? Или же Аня совсем потеряла ориентацию в пространстве, будучи довольно длительное время окружённой только лишь непроницаемой чернотой? Чем меньше становилось расстояние между заложницей ледяной пучины и неведомым гостем, тем больше фигуристке хотелось отвести глаза или вовсе сомкнуть их. Однако Анечка ни на миг не позволяла себе выпускать из виду наступающее нечто, щурясь, но продолжая неотрывно наблюдать за таинственным сиянием. Когда невероятно яркий шар света достиг огромных размеров, Щербакова не выдержала и всё-таки закрыла лицо ладонями. Ей было не столько больно смотреть на подступивший огонь, сколько страшно встретиться с чем-то неизвестным и даже, вполне возможно, опасным. Глаза уже успели привыкнуть к загадочному свечению, а вот эмоции Ане взять под контроль не удалось. Аннушка ощутила, как повысилась температура воды вокруг неё. По логике вещей, при скорости, с которой пламя надвигалось на фигуристку, оно вот-вот должно было поглотить её. Но с Аней ничего не случилось. Лишь её бедное сердце заколотилось пуще прежнего. Того и гляди вырвется наружу, а Щербаковой потом ищи-свищи его в этой злосчастной ледяной бездне! Правда, теперь не такой уж и ледяной. Почему-то. Почему? Ане очень хотелось узнать, что произошло и что стало с приблизившимся к ней огненным шаром, однако по какой-то причине она не решалась открыть ни глаза, ни лицо. Да, Аня боялась. Только дело не в том, чего именно, а в том, чего больше. Каждый бы испугался, окажись он на месте Щербаковой. Окажись он не в силах ни спрятаться, ни защититься, ни даже просто пошевелиться. Окажись он способным лишь на наблюдение за мчащимся на него огнём неизвестного происхождения. Окажись он в состоянии, когда всё, что ему остаётся, — ждать дальнейшего развития событий и надеяться на то, что смерть ещё не пришла за ним. Аню терзал ещё кое-какой страх: она боялась, собственных мыслей. Боялась, что её догадка об источнике необычайного сияния может не подтвердиться. Щербакова жутко хотела верить в чудо, но она жутко не хотела разочароваться, если оно не случится. Запястья Падшего Ангела вдруг коснулось пламя. Осторожно-осторожно. Мягко-мягко. Нежно-нежно. Знакомое. Любимое. Родное. Щербакова не спутала бы его ни с каким иным. Пламя помогло Ане открыть лицо, а глаза она охотно распахнула и сама. Блудная Трусова вернулась. Одной рукой Саша по-прежнему держала Аню за запястье, а в другой у неё расположились ярчайшие звёзды во вселенной. В Аниной вселенной уж точно. В проклятой пропасти всем теперь стало не так одиноко, как было прежде. К Щербаковой и её ледяным глыбам присоединилась Трусова со своими пламенными звёздочками. Саша потихоньку разомкнула объятия, и Ане пришлось отпустить её. Нехотя, но всё же пришлось. Очень жаль, что олимпийская чемпионка не умела останавливать время. Она так хотела продлить этот прекрасный момент. Ракета не спешила отдаляться. Встретившись с шоколадным взглядом Щербаковой, Трусова на мгновение застыла, а затем нежно обхватила её лицо ладонями и быстро поцеловала в лоб. Ане показалось, что участок её кожи, к которому Саша притронулась своими губами, вспыхнул. Саша же ощутила приятный холод от соприкосновения со лбом Ани. В памяти обеих девушек всплыли моменты их близости на диване у Щербаковых. Каждой захотелось послать к чёрту эту тренировку и убежать туда, где они будут только вдвоём. Да хоть в раздевалку! Не так важно, что фигуристки могут делать вдали от чужих глаз. Самое главное — остаться наедине. Просто встать напротив человека, по которому сердце сходило с ума денно и нощно, и любоваться его видом. Даже подобного занятия хватило бы, чтобы утолить жажду друг в друге. Лишь бы это было взаимно. А оно, вероятно, было. Было ведь? Не убирая рук с лица Ани, значительно оживившаяся Саша бодро произнесла: — Если примешь приглашение Жени, то мы с тобой сможем потусить вместе. Плевать, что будем в разных парах. — Ты предлагаешь воспользоваться нашими кавалерами как билетами на вечеринку? — по-доброму усмехнулась Аня. — Эй, я этого не говорила! — с нарочитым возмущением воскликнула Круэлла и, ласково погладив большими пальцами щёки олимпийской чемпионки, медленно убрала руки. Неожиданный прилив нежности от Трусовой одурманил Щербакову. Сейчас она была согласна на что угодно, только бы Саша почаще одаривала её подобным вниманием. Нет, не просто почаще. Пусть это станет их с Русской Ракетой ежедневным ритуалом. Каждые двадцать четыре часа своей жизни Аня упускала столько возможностей почувствовать Сашины губы на себе! В году ведь целых триста шестьдесят пять дней. Триста шестьдесят пять поцелуев в лоб от любимого человека — это вам не шутки! Причём високосный год любезно предоставил бы дополнительный день для таких приятностей. Триста шестьдесят шесть поцелуев в лоб от любимой Круэллы… Неужели Анечка просит слишком многого? — Или для отвода глаз… Звучит как неплохая идея для фанфика! — неожиданно выдала олимпийская чемпионка и тут же сменилась в лице, приняв важный вид. — Александра и Анна — две дамы высшего света, которые соизволили почтить местную элиту своим присутствием на очередном бале-маскараде. В очередной раз каждая явилась туда под руку со своим влиятельным, уважаемым, завидным мужем… — Аня сделала небольшую паузу, следя за реакцией Саши. Та заинтересованно выгнула бровь и молча ждала продолжения. Хитро сощурившись, Щербакова продолжила. — Все женщины пускали слюнки при виде Марка и Евгения, а их жёнам, однако, не было никакого дела до собственных мужчин. Александра и Анна делили на двоих один маленький, известный только им секрет: прекрасные мужья являлись просто-напросто прикрытием… На самом же деле дамы затеяли вылазку в свет лишь для того, чтобы в очередной раз тайно насладиться обществом друг друга… Кажется, Аня чересчур осмелела, раз смогла сказать подобное не самой себе в безлюдном помещении, а любимой Русской Ракете на катке «Хрустального», где, между прочим, ещё шла тренировка. Осмелела и почему-то даже не пожалела. Что, если Щербаковой так и надо вести себя с Трусовой? Что, если Круэлле лучше всё говорить прямо? В лоб? Ну, раз уж Анин лоб принимает Сашины поцелуи, то пусть Сашин принимает Анины откровения. Честно? Честно! Только Аннушке по-прежнему нельзя терять бдительность. У всех её откровений должна быть мера. Ане не нужно прилагать никаких усилий, чтобы спугнуть Сашу: как оказалось, сделать это слишком легко. Зато ждать, когда блудная Трусова возвратится обратно, слишком тяжело. Невыносимо. Конечно, можно попытаться вернуть её собственными силами. Щербакова вовсе не гордая. Но где гарантия, что ситуация не станет ещё хуже? Перед тем как позволить себе вольность в озвучивании Саше случайно пришедших в голову мыслей, Аня хорошенько подумала. Стоит ли? Быть или не быть? Она решила рискнуть, ведь в крайнем случае можно запросто перевести все слова в шутку. «Вовремя отступить и вернуться сильным куда умнее, нежели умереть без всякой пользы», — писал кто-то где-то. Аня забыла. Да и так ли это важно сейчас, в момент, когда напротив игриво поблёскивают родные изумруды? Осмыслив сказанное Аней, Саша одобрительно улыбнулась и медленно похлопала в ладоши. — Ань, давай на чистоту, — подала голос она. — Сколько фанфиков ты уже настрочила? — Не поверишь… Ноль, — отозвалась Щербакова. — Но благодарю за веру в мои писательские способности! — Лучше не забудь поблагодарить меня в своём интервью для «Фикбука», когда станешь известным фикрайтером. — Обязательно! Скажу, что ты первая разглядела во мне талант к писательству и шипперству «Трусаковых», — хихикнула Аня и внимательно всмотрелась в лицо Саши. Эмоции Саши почему-то изменились, что весьма насторожило Аню. Неужели Щербакова опять где-то оступилась? — Ладно. Шутки шутками, — пробормотала Саша, вдруг насупившись, и резко замолчала, словно сильно задумалась или не решалась что-то произнести. Аня смело собралась разрядить обстановку, хоть и понятия не имела, каким образом. Но, по-видимому, она слишком промедлила с планированием реплик. Русская Ракета опередила её, поэтому Щербакова так и осталась стоять с полуоткрытым ртом. — Я бы очень хотела пойти на вечеринку с тобой. Правда, — серьёзно заговорила Трусова, смотря прямо в глаза собеседнице. — Но я не могу так поступить с Марком. Неудобно как-то получится, если я скажу ему, что передумала. Причём передумала идти именно с ним. Он меня столько уговаривал... Кстати, я ведь тоже не хотела появляться на вечеринке. Активно отказывалась, почти поставила точку в разговоре обо всём этом. Но под конец Марк рассказал мне про вас с Семененко. Вот я и согласилась… Как хорошо, что Аня не успела ничего сказать и перевести тему на другую, определённо менее важную, чем ту, которую затронула сейчас Саша. Слышишь, Вольтер? Что ни делается, всё к лучшему! Олимпийской чемпионке резко вздумалось прыгнуть пятерной. А что? Если в данный момент влюблённое сердце совершало такие трюки, то почему же его обладательнице нельзя попытаться? Ладно, Ане и правда пока что нельзя. Рано ещё. Вот когда сама Александра Трусова прыгнет, тогда уже можно начинать пробовать. У Щербаковой возникло новое желание: послужить Русской Ракете её ледовой музой. Ане захотелось стать той, кому удалось бы вдохновить Сашу на пятерной прыжок. Нет. Ну его, этот пятерной! Подождёт, никуда не денется! Ане захотелось стать той, кому удалось бы помочь Саше расквитаться с тройным акселем. Это событие, хоть и не вошло бы в историю фигурного катания, точно запало бы в душу Круэлле, а вместе с ним сердца спортсменки коснулась бы и Аня. Но вот вопрос: те же ли чувства вызывала Аня у Саши, что Саша вызывала у Ани? Любовь к Трусовой подбивала Щербакову на всяческие безумства. Предложи ей сейчас прыгнуть с парашютом — она бы прыгнула. А что насчёт Саши? А Саша прыгнула бы с Аней. Такова участь Ракеты — лететь за своим Падшим Ангелом. Хоть по небу. Хоть по льду. Будь то космическая бездна. Будь то ледяная бездна. Да, с последним Трусова оплошала. Что ж, человеку свойственно ошибаться. Теперь Саша не раздумывая упала бы в эту проклятую пучину с Аней. Добровольно. Почему? Да потому что Саша кое-что осознала. Отберите у Саши парашют, после чего вытолкните её из самолёта — за Сашиной спиной сиюсекундно появятся ангельские крылья и не дадут ей погибнуть. Трусову есть кому спасти. Но вот загвоздка: спасатель этот нуждается в спасении не меньше Трусовой. А кто может стать спасателем спасателя Саши, если не она сама? Если вдруг у Ани отберут парашют, а затем вытолкнут её из самолёта, летящая рядом ракета обязана молниеносно подхватить Аню. Щербакову есть кому спасти, в чём она не должна сомневаться. Но вот загвоздка: спасатель этот сам не уверен, что ему хватит сил прийти на помощь Щербаковой. Саша была честна с собой. Честна в том, что Трусова — трус. Надо меняться. — Всё хорошо, Саш. Я понимаю. И правда, будет очень неловко, если ты откажешься идти с Марком и пойдёшь со мной. Ты права, — мягко произнесла Аня и, положив руку на напряжённое плечо Саши, принялась аккуратно его поглаживать. — Да и какая вообще разница, кто с кем придёт?! — воскликнула вдруг Трусова. Судя по интонации и активной жестикуляции, в ней проснулся оратор. — Да, я приду с Марком. Ну и что с того? Разве я обязана теперь всю тусовку провести только в его компании? Это всё формальности! Когда я приняла приглашение Марка, нас с ним не приковали друг к другу ни цепью, ни наручниками. По крайней мере, я не заметила! Короче, мы будем в паре, но не парой. И я уверена, что так придут многие! Просто чтобы попасть на вечеринку. Например… — Например, я и Женя, — осторожно вмешалась Щербакова и мило улыбнулась. Саша довольно хмыкнула. — Значит, ты принимаешь приглашение Жени? — Я принимаю не его приглашение, а твоё, — деловито уточнила олимпийская чемпионка. — Твоё приглашение пойти на вечеринку с Женей. Только ради тебя и соглашаюсь. Саше было безумно приятно слышать подобное из уст любимой. Несмотря на тот факт, что в сложившейся ситуации Маргарита как бы была отдана Мастеру, сама она не признавала этого. Ангел отрицала всякую приверженность Аполлону, зато раз за разом демонстрировала полную приверженность Круэлле. Грядущую новогоднюю вечеринку-маскарад Щербакова решилась посетить из-за Трусовой. Только из-за Трусовой она собралась пойти туда с Семененко, на чём сама и заострила внимание! Аня прямо дала Саше понять, что на самом-то деле Семененко не удостоился чести получить согласие от приглашённой им девушки, хотя формально ему и удалось его добыть. Но, опять же, в этом заслуга одной лишь Круэллы. Именно Саша добилась того, чтобы Аня пошла в паре с Аполлоном. Да, Саша, бесспорно, испытывала обиду на обстоятельства, которые безжалостно загнали её в тупик, не оставив иного выхода из положения. Да, Сашу злила мысль, что её ненаглядная Маргарита предстанет перед всеми бок о бок с Мастером, а не с ней. Однако данные чувства оттеняло кое-что другое: Ане Женя, кажется, совсем безразличен. Для неё он действительно был просто-напросто «билетом на вечеринку». Влюблённое сердце Круэллы ликовало. — Ха! Вот так вот. Семененко не смог, а я смогла! — с ехидством объявила Трусова, гордо выпятив грудь. — Но в итоге на вечеринку я иду именно с ним, — добродушно усмехнулась Щербакова. Рука Ангелочка плавно поползла вниз по плечу Ракеты, а через пару мгновений лениво соскользнула с её кисти. — Знаешь, что общего между Женей и доставщиком пиццы? — ни с того ни с сего спросила Саша, легонько закусив губу, наверное, от нетерпения поскорее поделиться с собеседницей своим остроумным ответом. Аня чуть склонила голову набок, внимательно всматриваясь в девушку напротив и жадно ловя каждую её эмоцию. Саша улыбалась так ярко, что Аня ощутила себя опьянённым светом мотыльком. Аннушка залипла, глядя на такую задорную и кокетливую Круэллу. Однако молчаливое любование продлилось недолго: Аня наконец спохватилась, что пауза в их с Сашей диалоге слегка затянулась. Возможно, ей это просто показалось, а в действительности прошло всего несколько секунд. Щербакова давно заметила, что рядом с Трусовой время ощущалось как-то по-особенному. Порой не ощущалось вовсе. Словно фигуристки, находясь друг с другом, случайно разрывали пространственно-временной континуум. — Что же? — Они оба владеют чем-то лишь временно, а в конечном итоге отдают это «что-то» полноправному хозяину. Нет, конечно, Аня ожидала чего-то подобного, раз уж Саша решила провести параллель между Семененко и доставщиком пиццы. А если учесть контекст её ревности к парню, то ассоциации вполне очевидны. Но ожидала ли Анечка, что Саша выразит свои мысли именно таким образом? Именно такими словами? Именно такой игривой, но в то же время спокойной, уверенной, даже властной интонацией? Нет и ещё раз нет! События развивались на удивление стремительно. Явный прогресс в отношениях с Русской Ракетой Ангелочку «Хрустального» определённо нравился. Правда, было немного волнительно и страшно размышлять о том, к чему в итоге могут привести все эти перемены в общении. Саша подобралась к Ане настолько близко, что теперь, если она вдруг снова решит отстраниться, Ане будет гораздо больнее отпустить любимую. Несмотря ни на что, бедное Анино сердце свято верило в непременное возвращение Саши. В любой ситуации. Ожидание блудной Трусовой — мучительное занятие, но оно всегда того стоило. Щербакова пережила настоящий кошмар, оказавшись в ненавистной пропасти наедине с самыми разрушительными, оттого и потаёнными чувствами и желаниями. Аня страдала из-за своей оплошности: она недостаточно постаралась, чтобы скрыть всё сокровенное от Саши. К счастью, за эти муки она в итоге была вознаграждена: блудная Трусова снова здесь. Пламенные звёздочки Круэллы слились воедино с ледяными глыбами Падшего Ангела. То, что получилось в ходе синтеза душевных тайн фигуристок, очень напоминало вырезанную изо льда звезду. Представшее перед Аней и Сашей нечто заискрилось подобно праздничным бенгальским огням. Поистине удивительное зрелище! Особенно если учитывать, что все чудеса происходили под водой, в злосчастной ледяной пучине, откуда девушки совсем недавно мечтали выбраться. Может, не такая уж она и злосчастная? Может, это место — персональный рай Ани и Саши, а сами спортсменки — настоящие везунчики, которым он открылся? Данную мысль допускала не одна лишь Аня. К большому удивлению и к не менее большому счастью Саши, она не утратила способность чувствовать себя комфортно рядом с Аней. После поцелуя и последующих за ним событий Трусова успела разувериться в том, что сможет общаться с Щербаковой столь же свободно и непринуждённо, как прежде. Спонтанная близость — слишком уж вгоняющий в краску фактор, знаете ли! Саша очень дорожила хорошими отношениями с Ангелочком, поэтому больше всего боялась, что отныне ей не удастся без стеснения находиться в компании Ани. Что, если в конечном итоге фигуристкам окажется не под силу перенаправить свою шестилетнюю дружбу во что-то большее, но у них получится сохранить дружеское общение? Это, конечно, прекрасно, но Трусову безумно пугала мысль, что всё станет бессмысленным. Совершенно всё. Совершенно бессмысленным. Если Саша и Аня не смогут сберечь прежние взаимоотношения, доверительные и тёплые, то песенка спета. По крайней мере, Саши. Почему? Да потому что Саша ценила комфорт, присущий общению с Аней. Очень-очень ценила. Безмерно. Невзирая на всякие дико смущающие ситуации, Трусовой всегда было хорошо с Щербаковой. Неоднозначные взгляды, неожиданные прикосновения, необычные разговоры — странное поведение девушек никоим образом не умаляло этот комфорт. Порой Анечка прилежно соблюдала личные границы Саши, а порой смело, но не без осмотрительности нарушала их. Как она это делала? Загадка. Аня, хоть всегда и осторожничала, могла дерзко ворваться в жизнь Саши и изрядно всё там переполошить. Вполне вероятно, что сама Аня не догадывалась о подобном влиянии на жизнь Саши. А как тут догадаться, когда Трусова никогда не противилась ей? Благоразумие Щербаковой успокаивало, давало возможность полностью довериться ей. Саша уверена, что позволила бы Ане раз и навсегда вторгнуться в своё пространство и не покидать его, только бы их отношения не менялись в худшую сторону. Никто не мог подарить Русской Ракете то чувство уюта, защищённости, умиротворения, которое дарила ей Аня. Конечно, с Ангелочком было по-своему опасно. Ангелочек время от времени вела себя чертовски не по-ангельски, но Трусову это лишь привлекало. Трусову привлекала Щербакова целиком и полностью. Ей нравилось познавать Анечку, раз за разом открывая всё новые и новые стороны своей горячо любимой соперницы и одногруппницы. Да, в процессе постижения Аниной сущности Саша могла испугаться. Это очень распространённый и довольно понятный страх — страх перед неизведанным. Неизведанным, нежданно-негаданно вылезшим наружу. Неизведанным, с которым резко сталкиваешься лицом к лицу, не имея представления о том, как быть дальше. Людям не чуждо бояться, особенно если они имеют дело с внезапными, необычными «находками» при соприкосновении с нутром друг друга. Человек — существо очень непредсказуемое. Будь то изучаемый или изучающий, объект или субъект познания. От обоих можно ожидать чего угодно. Поэтому комфорт в каких-либо отношениях всегда находится под угрозой. Однако Круэлле повезло: в общении со своим Падшим Ангелом она ощущала в душе гармонию и покой. Идиллия могла ненадолго прерываться, как в случае с послеолимпийским периодом, но она имела свойство возобновляться, чему Трусова несказанно радовалась. С Марком всё было совершенно по-другому. А что тут говорить? Как вообще можно сравнивать Щербакову и Кондратюка? Саша делила с Аней кое-что, что не делила с Марком. Что не делила ни с кем. Сашу целовала Аня, и Саша целовала Аню. Кондратюк не дотягивался и вряд ли когда-то дотянется до уровня олимпийской чемпионки. У парня тоже была золотая медаль из Пекина, но данный факт особой погоды не делал: в копилке побед Анны Щербаковой, помимо всего прочего, красовалось и сердце Русской Ракеты, млеющее от безграничной любви к его обладательнице. Обладательница… Трусова считалась таковой лишь формально, потому что средоточие её любовных переживаний билось у неё в груди. Полноправной же хозяйкой Сашиного сердца являлась одна прекрасная шатенка, именуемая Ангелом «Хрустального». Марк — шатен, причём очень даже прекрасный, но при этом он не был Ангелом «Хрустального». Кондратюк — просто друг. Аня ведь и здесь переплюнула парня, став Саше переподругой. Переподруга. Да, именно такая формулировка больше всего уместна в положении Ани и Саши. Ракета выступала категорически против того, чтобы применять по отношению к Анечке это ужасное слово «недовозлюбленная». Марка в какой-то степени тоже можно считать недовозлюбленным Саши, однако передругом Круэллы ему не стать никогда. Вот оно — главное отличие. — Смелое заявление, — игриво заметила Аня, опустив глаза на лёд под ногами собеседницы от некоторой неловкости ситуации. Да уж, Саша и сама себе удивлялась. Всё же её мозговому центру бывает очень полезно немного полениться, поспать. Может, Саше стоит отключать его почаще? Трусова даже не предполагала, что когда-либо прямо выскажется о своём соперничестве с Семененко. Причём лично Щербаковой. Подобное казалось возможным только в фанфиках. Правда, про поцелуй Саша думала то же самое. Интересно, какие ещё фантазии им с Аней удастся воплотить в реальность? На что ещё решится Трусова, ощущая себя как никогда близко к Ангелочку? Саше ужасно надоело ходить вокруг да около. Кому как не Ане знать, что ангельское терпение требует дьявольской силы? Саша сильная, но и она может дать слабину. Иногда терпеть становится совсем невмоготу. Особенно если постоянно помнить о блуждающем где-то неподалёку Мастере, отчаянно караулящем свою Маргариту и поджидающем момента присвоить её себе. — Не просто заявление. На самом деле это очень вероятный сценарий развития событий, — важно сказала Русская Ракета, не сводя глаз с Щербаковой. Саша моментально посерьёзнела, испугавшись, что Аня может расценить её слова как шутку. Аня тем временем и думать забыла о существовании несерьёзности и шуток в мире, в котором они, между прочим, всё ещё жили. Она чувствовала себя где-то в другой Вселенной — слишком уж ей было хорошо. — Очень вероятный? — чуть ухмыльнувшись, переспросила Аня. — Значит, ты не уверена, что доставщик и Женя расстанутся с тем, что им не принадлежит? — Расстанутся, — невозмутимо отозвалась Круэлла и, невольно бросив глаза на губы олимпийской чемпионки Пекина, облизнула собственные. — Не знаю насчёт доставщика, но Семененко точно расстанется. Такая решительность Трусовой дико нравилась Щербаковой. — И ты можешь дать стопроцентную гарантию? — поинтересовалась Аня, аккуратно сократив расстояние между ней и Сашей. Девушка напротив всем своим видом выражала покорность. Жаль, что здесь и сейчас это было совершенно некстати. Только провоцировало и без того спровоцированную Аннушку. — Могу. Конечно, могла. Трусова всё могла. Шоколадное море вновь взяло в плен её бедные изумруды, загипнотизировав их обладательницу. Как научиться сопротивляться чарам Ангела? — А если он всё-таки не отдаст? — продолжала издеваться Аня. Саша чувствовала дыхание Ани на своих губах — так близко подобралась она к Сашиному лицу. Опасно, конечно, но обе фигуристки вполне успешно справлялись. По крайней мере, пока. Каждая была уверена, что, почуяв малейшие сдвиги в сторону потери контроля над своими эмоциями и ситуацией, сможет вовремя сказать себе «стоп». Каждая приняла решение в таком случае немедля обезопаситься и обезопасить возлюбленную, отойдя на несколько шагов назад. И Щербаковой, и Трусовой оставалось только верить и надеяться, что при наступлении критического момента они обе не растеряются и сделают всё в соответствии со своим негласным планом по спасению человечества и друг друга от всяческих неожиданностей. — Отберу, — продолжала блистать уверенностью Круэлла. — Правда? — Правда. Я слов на ветер не бросаю, — гордо объявила Саша, слегка задрав подбородок. — И чем же таким важным владеет Женя? Что ты так рьяно хочешь забрать у него? — заложив руки за спину, произнесла Аня и мягко улыбнулась. — Пицца «Маргарита». Щербакова вскинула брови, но вовсе не от удивления. Скорее, потому что так надо было. Просто потому что ситуация вполне располагала к данному мимическому жесту. Ладно, на самом деле Аня знала, каков будет ответ собеседницы. А ещё знала, что он окажется несколько далёк от её ожиданий. Точнее, фантазий. Ожидать как раз таки было нечего. Не назовёт же Саша вместо этого прекрасного, манящего слова «пицца» Анино имя! Исключено. Где традиционное итальянское блюдо, а где олимпийская чемпионка России! Однако Аня абсолютно не расстроилась. Хоть изо рта Ракеты и вылетело нечто отличное от её имени, копилка побед Щербаковой в очередной раз пополнилась. Очевиднее некуда — Сашиной пиццей «Маргаритой» была Аня. Иначе зачем Круэлле сравнивать Семененко с доставщиком? Проказливое выражение лица Ангела «Хрустального» неожиданно сменилось на серьёзное. Можно даже сказать, что оно стало каким-то серьёзно-взволнованным. Трусова не успела напрячься. Щербакова резко наклонилась к самому её уху и заговорила полушёпотом: — Знаешь, что отличает твою пиццу от всех других пицц мира? — Что? — так же тихо спросила Саша, закрыв глаза и с наслаждением вобрав в себя любимый запах ванили. — Твоей пицце не нужен никакой доставщик, чтобы попасть в твои руки. Она придёт к тебе самостоятельно. Ей всего лишь нужен пропуск на завтрашнюю вечеринку, — произнесла Аня и ненадолго замолчала. В порыве сильных чувств она намеревалась притянуть Круэллу ещё ближе к себе за её изящную, тонкую шею, вдобавок ко всему хранящую в виде тщательно спрятанного под тональным кремом засоса воспоминание о приятных моментах на диване Щербаковых. Но, к сожалению или к счастью, Ангелок вовремя сдержалась. Рука Ани, вынырнувшая секундами ранее из-за её спины, вдруг сошла с пути к первоначальной цели и, торопливо схватившись за яркие волосы Саши, собранные в аккуратный хвостик, принялась тихонько их поглаживать. Всё это произошло так быстро, что Трусова, вероятно, ничего и не заметила. Слишком уж она казалась задумчивой. Медленно облизнув губы, Щербакова продолжила, совсем перейдя на шёпот. — Я просто хочу сказать, что твоя пицца никуда от тебя не денется, Саш. Жене она никогда не принадлежала и, скажу больше, никогда не будет принадлежать. Даже временно. Женя — билет, а не доставщик. — Какая ты жёсткая! — воскликнула Русская Ракета, не удержавшись от комментария. — Так понизила в должности бедного Женька! Аня ласково улыбнулась и чуть отстранилась, дабы взглянуть на собеседницу. — Саш, это ты наделяешь «бедного Женька» правом владения твоей пиццей. Ты сама делаешь его своим конкурентом. — Конкурентом? — переспросила Трусова, нервно усмехнувшись. — Ты что имеешь в виду? Ну вот, Аня поторопилась и, по-видимому, не учла возможные риски, связанные с использованием подобной формулировки для выражения собственных мыслей. Олимпийская чемпионка оказалась в весьма и весьма затруднительном положении, из которого её, однако, тут же вывел внезапно раздавшийся голос Тутберидзе. — Аня! Саша! Фигуристки совсем не заметили, что тренер стояла неподалёку от них. Хорошо бы знать, как долго и с какого момента. — Этери Георгиевна? — синхронно отозвались Щербакова и Трусова, встретив приблизившуюся к ним Тутберидзе растерянными улыбками. — Думаю, вы уже должны были обсудить все тревожащие вас вопросы, — в привычно строгой манере сказала женщина, смерив взглядом каждую ученицу. — По крайней мере, я дала вам достаточно времени для этого. Очень надеюсь, что вы воспользовались им правильно. — Да. Спасибо Вам, Этери Георгиевна, — мигом придя в себя, бодро, с неподдельной радостью произнесла Саша, на секунду метнув сияющие изумруды на Аню. Ангелок едва нашла в себе силы, чтобы оторвать свои карие глаза от такой лучезарной Круэллы и перевести их на Тутберидзе. — Мы готовы продолжать тренировку, — подала голос Аня, слегка сжав кулаки. Для пущего эффекта, так сказать. Чтоб уж никто не смел сомневаться в их с Трусовой настойчивости и серьёзности. — Да! Готовее всех готовых! — живо подхватила Саша. Настрой спортсменок определённо понравился женщине. Значит, всё было не зря. — Наконец-то! Я думала, что сегодня уже не дождусь от вас подобной решительности. Ладно, девушки, рассчитываю на непременное и значительное улучшение ваших результатов. После такого-то отдыха! — Всё будет просто отлично! Уверяю Вас, Этери Георгиевна. Вы же знаете, что Саша Трусова — человек дела. Она, то бишь я, не раз Вам это демонстрировала! — завосклицала Ракета, воинственно выпятив грудь. — Ну, в таком случае, Сашенька, меньше слов — больше дела, — скрестив руки на груди, усмехнулась Тутберидзе. — Бери пример со своей коллеги по продолжительным перерывам. Аннушка вот уже притихла. Смею предположить, вовсю настраивается на продуктивную работу. Я права? — обратилась тренер к олимпийской чемпионке. Щербакова лишь утвердительно кивнула в ответ. Она собиралась что-то сказать, но Круэлла жестом остановила её. Лучше бы, конечно, поцелуем. — Хитрый ход, Этери Георгиевна! Если Анька Вам сейчас ответит, то слов снова будет больше, чем дела, и все её старания пойдут коту под хвост! — с важным видом заявила Саша. — Не знала, что общаюсь с Аниным адвокатом. — Теперь знаете! Русская Ракета и Ангел «Хрустального» быстро обменялись взглядами и заулыбались ещё шире. — Теперь знаю, — благосклонно согласилась Тутберидзе, а затем как-то сразу посерьёзнела. — Что ж, молчание молчанием, но я не вижу, чтобы вы наконец занялись делом. — Приступаем сиюсекундно! — объявила Трусова и энергично потёрла ладони. — Приступайте-приступайте, — напоследок бросила Этери Георгиевна и покатила к оставленной ею троице, которая, кстати говоря, сменила своё местоположение, подобравшсь поближе к старшим фигуристкам и тренеру. Стоило только Тутберидзе повернуться спиной, как Саша резко встала перед Аней и взяла её руки в свои, бережно сжав их. Пронзительный взгляд родных изумрудов будто коснулся Ани откуда-то изнутри, приятно обжигая внутренности и заставляя сердце бешено стучать. Аню смущала привычка Саши смотреть прямо в глаза. Молча, неотрывно, внимательно, изучающе. Саша, ныряя в омут Аниных карих глаз, словно проникала к ней в душу. И так каждый раз. Да, подобное, наверное, любого смутило бы. Однако Ангела это не отталкивало. Наоборот, Щербакова безумно ценила такие моменты. Они определённо сближали девушек. Неловкость вскоре проходила, а вот тепло от Сашиных изумрудов ещё долго бродило по телу Ани, временами давая о себе знать волнами сладких мурашек. Аня понятия не имела, удостаивала ли Саша такими взглядами других своих собеседников. Что, если это было только Аниным преимуществом? Или же Трусова смотрела так на всех? А как она смотрела на Кондратюка? Чем его одаривали прекрасные изумруды Саши? Можно ли было найти в обращённых на Марка глазах Саши любовь? Шоколадный взор не выдержал напора и упал на чудесную картину из соединенных в единое целое рук Щербаковой и Трусовой. — Посмотри на меня, — вдруг скомандовала Саша. По-видимому она не собиралась продолжать, пока Аня не исполнит озвученную ею просьбу. Весьма опасно, ведь Этери Георгиевна ясно дала понять ученицам, что перерыв у них выдался довольно масштабным и что пора приниматься за усердную работу. Причём фигуристкам надо было реабилитироваться после всех пережитых ими сегодня неудач. Хоть и не сразу, но Аня подчинилась Саше. Как тут противиться? Поймав взгляд Ангелочка, довольная Ракета мягко произнесла: — Всё будет отлично, Анют. Поверь мне. И сейчас, и на завтрашней тренировке, и на вечеринке. Я рядом. Просто оборачивайся почаще и обязательно меня увидишь. Ну вот, Аню накрыла очередная волна немыслимой нежности Саши. Как бы не утонуть! А может, не такой уж и немыслимой? Раз уж всё это происходит, то вполне логично предположить, что нежность была мыслимой. Верно? Анина Круэлла — самая что ни на есть настоящая злодейка! Она точно решила добить Падшего Ангела, задействовав и невербальные, и вербальные проявления нежности. Нежное выражение лица, нежные взгляды, нежные прикосновения в совокупности с произносимыми нежным голосом нежными словами на такой губительно близкой дистанции — изощрённое издевательство! Не то чтобы Щербакова была против всего этого. Скорее, ей слишком нравилось происходящее. Однако она начинала желать большего, что плохо. Так ведь можно очень растрогаться! Так ведь можно потерять над собой контроль! Анечка чувствовала себя собачкой с улицы, которую кто-то погладил и мягко потрепал за ушком. Ей хотелось ласкаться, ощущать и дарить любовь. Ане хотелось ещё больше внимания от человека, подарившего ей столько положительных, светлых эмоций. От девушки, подарившей ей столько нежности и теплоты. Словами не передать. В самом деле, Щербаковой оставалось лишь взять да отрастить себе хвостик, чтобы, резво виляя им, хоть как-то сделать всю переживаемую ею радость видимой для Саши. Чтобы показать, как она привязана к Трусовой. Ангелочек вспомнила про свой ошейник. Почему она вообще про него забыла? Неужели успела срастись с ним? Вероятно, так и было. Аня — вовсе не случайная собака с улицы, а Саша — вовсе не случайная прохожая, которая случайно наткнулась на бедное животное и случайно отдала ему частичку собственной души. Щербакова — уникальный экземпляр. Экземпляр, совершенно не способный украсить коллекцию какого бы то ни было собачника. Экземпляр, который, оказавшись в неправильных руках, потеряет свою ценность. Неправильные руки окружали Анечку всюду, куда ни глянь. Лишь Сашины руки казались правильными. Лишь Сашины руки вызывали доверие. Лишь Сашины руки могли держать поводок с Ангелочком. Уникальность Ани заключалась в том, что она принадлежала Круэлле. Уникальность Ани выражалась в ошейнике на её шее. Пока у Трусовой есть поводок, а у Щербаковой — ошейник, значит, всё хорошо. Значит, всё в порядке. Значит, у Щербаковой есть Трусова, а у Трусовой — Щербакова. Все на своих местах. — А если я не хочу оборачиваться, чтобы видеть тебя? — спросила вдруг Аня. Она выглядела какой-то серьёзной. — Что, если я хочу видеть тебя около себя? — Тогда я подойду поближе и буду прямо около тебя. — А если я не хочу просто смотреть на тебя? Что если я хочу, чтобы ты держала меня за руку? Саша ласково-ласково улыбнулась и кивком головы показала на их с Аней сцепленные руки. — Держу, — хитро заметила та. В глазах Саши сверкали огоньки интереса. — Я хочу, чтобы ты держала меня за руку завтра. Ангелок не отважилась сказать «всегда», ограничившись простым «завтра». По мнению олимпийской чемпионки, данный момент не располагал к использованию таких красивых, но приевшихся слов по типу «навсегда», «навеки», «вечно», «насовсем» и прочих. В данный момент они даже пугали Щербакову. Скажи что-нибудь из этого — в итоге обязательно останешься ни с чем. Вселенная, очевидно, очень любила пошутить. Оставаться без Саши Ане совсем не хотелось. — А сейчас мне стоит отпустить тебя? — коварно полюбопытствовала Круэлла. Сложившиеся обстоятельства ей нравились. Саша внезапно ощутила какую-то особую власть над Аней. Словно фигуристки переместились в тот самый фанфик, который им довелось почитать на досуге. Только на коленях теперь стояла Аня. Было в этом что-то притягательное, волнующее как душу, так и тело Русской Ракеты. Во рту у Трусовой пересохло. Организм нуждался в воде. Но уйти за бутылкой с манящей жидкостью означало бы испортить момент, чего спортсменка категорически не хотела. Ладно, ради Анечки Саша готова пожертвовать собственными потребностями. М-да. Саша пропала. Давно и надолго. — Нет-нет! Просто… Я хочу, чтобы ты и завтра держала, — торопливо пробормотала Аня. В конце концов Щербакова всё-таки потеряла контроль. Ну, ничего страшного, ведь её собеседница находилась в подобной ситуации: Саша тоже потеряла контроль над Аней. Ракета мигом распрощалась с чувством власти. Мысленно поставив Аню в вертикальное положение, она опустилась на ковёр вместо неё. Как, собственно, и было изначально. Как, собственно, и должно было быть. Круэлла на коленях перед своим Ангелом. Вот он — канон! Что двигало Трусовой, когда она осмелилась представить любимую Анечку в столь непристойном положении? Как она допустила такое?! Благо, вид Ани, чистой, светлой и немножко смущённой разговором, что фигуристки сейчас вели друг с другом, возвратил Сашу из плена дурных мыслей. Щербакова не заслуживала всего этого! — Хорошо. Значит, я буду держать тебя за руку и завтра, — чуть тише сказала Саша, нежно погладив большими пальцами ладони собеседницы. — Ань, если на вечеринке я тебя и оставлю, то только на десять минут… — Пять, — резко перебила говорящую Аня. — Пять, — внесла изменения Саша, беспрекословно подчинившись воле олимпийской чемпионки Пекина. — Не больше. Можешь даже включать таймер каждый раз, когда я отхожу от тебя. — О, ты подала мне отличную идею. Я так и поступлю! — хихикнула Аня. — Если Русская Ракета не сдержит своё обещание, у меня будут доказательства, которые я смогу при необходимости предъявить. — Это вызов?! Я правильно поняла? — воскликнула «уязвлённая» Трусова. — Я просто очень хочу посмотреть на то, как по истечении времени ты будешь бросать всех своих собеседников и бежать ко мне, — с лёгким ехидством выдала Щербакова. — Окей, если я всё-таки задержусь и не приду к тебе через пять минут, то исполню любое твоё желание. — Опять желания? — нарочито возмутилась Аня. — Не опять, а снова! — Снова желания? — исправилась Аня, сощурив глаза. — Снова желания, — самодовольно подтвердила Саша. — А если мне нечего будет желать? — Тогда сама придумаю, что сделать для тебя. Мне не впервой, как ты знаешь! — Действительно. Ещё чуть-чуть практики, и ты сможешь подменять Деда Мороза на Новый год, — по-доброму усмехнулась Аня. — Или Джинна. У тебя, Саш, огромные преимущества перед каждым из них. Первый является миру лишь раз в году, а второй вообще заточён в лампе. — Эй, я не собираюсь никого подменять! Всё это, конечно, мне льстит. Благодарю сердечно. Но у меня будет своя организация. Независимая! — деловито объявила Ракета. — Между прочим, прямо сейчас ты разговариваешь с главным специалистом по желаниям, причём не какого-то ноунейма и не всех подряд, а единственной и неповторимой Анны Щербаковой! — Ого! Вау… Право, не знаю, что и говорить. Я конкретно удивлена и тронута! Благодарю за такое внимание к моей персоне… — выразительно произнесла олимпийская чемпионка. Будь у Ани свободны руки, она бы схватилась за сердце. Для большего эффекта. Или же одарила бы Сашу бурными аплодисментами. Но Трусова по-прежнему крепко держала её, так что надо было обходиться без жестов. Интересный опыт. И приятный. По понятным причинам. — Ты, кстати, забыла поздравить меня с новыми должностями. Да-да! За сегодня я успела стать твоим личным адвокатом, а ещё основать… К сожалению, Саше не дали закончить. К сожалению, фигуристкам пришлось быстро разорвать тактильный контакт и отстраниться друг от друга. К сожалению, Круэлла и Ангелок были не одни в этом мире. — Сашулик! — неожиданно раздался голос Валиевой, в мгновение ока оказавшейся рядом с Трусовой. Аню вниманием не обделили. — Анютик! — тут же окликнула её Усачёва, явившаяся следом за подругой. Остановившись подле Ани, Даша незамедлительно взяла её под руку. Камила проделала то же самое с Сашей. — Мы очень не хотим вам мешать, но нам всё же придётся… — с виноватым выражением лица начала Даша. — Нас Этери Георгиевна послала. Просила передать, что, уже долгое время смотря в вашу сторону, она всё ещё не увидела «никаких таких человеков дела», — проинформировала старших фигуристок Валиева, широко улыбаясь. — Вот нам и поручили растащить вас в разные стороны друг от друга, — пояснила Усачёва и принялась потихоньку, без резких движений утаскивать свою «подопечную» на другой конец катка. — Простите-простите! — Ничего личного! — воскликнула Камила и, подмигнув Даше, повела Сашу в противоположном от Ани направлении. Трусова и Щербакова особо-то и не сопротивлялись: до спортсменок внезапно дошло осознание, что они всё ещё были на тренировке, а тренировка предназначена для того, чтобы тренироваться. Невероятно, но факт. Огромная благодарность Камиле и Даше! Если бы не они, Русская Ракета и Ангелочек «Хрустального» проболтали, наверное, до конца вторника. Держась за руки и почти не двигаясь. Почти не дыша. А утром на их месте обнаружили бы дивную парную скульптуру, демонстрирующую миру застывших во времени девушек с пересекающимися любовными взглядами. Когда Аня и Саша успели стать настолько зависимыми друг от друга? — Майя, объясните потом Александре значение слова «сиюсекундно», хорошо? — сдержанно обратилась Тутберидзе к единственной своей собеседнице, наблюдая за тем, как растёт расстояние между Сашей и Аней с помощью посланных тренером учениц. — Обязательно, Этери Георгиевна! — весело отозвалась Хромых, при этом бросая любопытный взор то на одну «несчастную», то на другую. Бедные страусы! Жестоко с ними обошлись. Но безумно радовал тот факт, что они помирились. Это событие, несомненно, стало новостью дня. Казалось, будто весь «Хрустальный» вздохнул с облегчением, включая саму Тутберидзе. Тренер, хоть и старалась держать эмоции в узде, заметно преобразилась: сейчас на её лице можно было намного чаще наблюдать такое удивительное явление, как улыбка. Камила, Даша и Майя больше не сомневались в приверженности Этери Георгиевны к пейрингу «Трусаковы». К чему эти ненужные сомнения, если женщина сама себя разоблачила? На что Тутберидзе дала ученицам столько времени от тренировки? Ответ: на выяснение отношений. Неспроста же! Этери Георгиевна тоже человек! Она тоже устала ждать, когда страусы соизволят начать встречаться. Очень устала и решила помочь им. Очевидно же! Валиеву, Усачёву и Хромых приводило в восторг осознание, что за их команду играл вот такой вот влиятельный шиппер. А ведь троица могла бы и раньше распознать его! Не скрывай Этери Георгиевна за показной невозмутимостью свои истинные чувства, девочкам было бы гораздо проще идентифицировать тренера как своего соратника. Тутберидзе и правда радовалась за Щербакову и Трусову. Во-первых, их результаты улучшились раз в десять. Впрочем, как и ожидалось. Но не просто улучшились. В катании обеих спортсменок вновь что-то сильно изменилось. Словно Александра и Анна перешагнули через ступеньку и подняли свои навыки на новый и более сложный уровень. На нём проблем у них пока не возникло. Хорошо это или плохо? Ведь процесс уже запущен. Ведь процесс, скорее всего, необратим. Получается, что теперь успехи Ракеты и Ангела на льду абсолютно неотделимы от их успехов во взаимоотношениях друг с другом. Получается, что теперь личное запросто может вторгаться на каток. Получается, что теперь девушки более уязвимы как фигуристки. Именно спортивные достижения и неудачи подопечных в первую очередь должны волновать всякого тренера. Этери Георгиевна, видимо, потихоньку становилась исключением. Это связано со второй причиной, по которой Тутберидзе радовалась примирению Саши и Ани. Она выражалась в одном лишь слове. Любовь. Да, вопреки надеждам женщины, Щербакова и Трусова были целиком и полностью поглощены любовью. Ей ничего не оставалось, кроме как понять, простить и принять фигуристок вместе с опасным набором их чувств и желаний. Тутберидзе пошла дальше. Ей захотелось взять бедные сердца под своё крыло и защитить от всего, что может омрачить любовь девушек друг к другу. Очевидно, их первую любовь. Однако всякому тренеру необходимо сохранять авторитет в глазах подопечных. Поэтому Этери Георгиевне пришлось разделить парочку. Только Ракета и Ангел чересчур уж увлеклись, а второй раз идти и разнимать девушек было бы как-то несолидно. Валиева с Усачёвой помогли Тутберидзе довести начатое до конца и, что самое важное, совершить задуманное наиболее безопасным образом. Глейхенгауз и Дудаков удивлялись сегодняшнему поведению своей коллеги. Удивлялись длительной неприкосновенности Ани и Саши, в то время как все остальные распрощались с перерывом и продолжали усердно работать. Удивлялись спокойствию женщины, с которым она наблюдала за бездельничающими ученицами. Тутберидзе не осуждала Даниила Марковича и Сергея Викторовича за это. Они не виноваты в том, что их не посвятили в суть происходящего. Да, Этери Георгиевна в разговоре с коллегами ещё не затрагивала столь щепетильную тему. Не успела? Не решилась? Не пожелала? Скорее, не посчитала нужным. По крайней мере, пока она не видела в подобном особой необходимости. Тутберидзе совсем не хотелось лишний раз тревожить Глейхенгауза и Дудакова, причём вещами, с которыми им как мужчинам вряд ли под силу было разобраться. Вот-вот настанет время, когда тренеру всё же придётся внести ясность в мысли своих коллег. Что-то подсказывало ей, что это случится уже очень и очень скоро. Этери Георгиевна не раз думала о том, как ей донести шокирующую информацию до Даниила Марковича и Сергея Викторовича. А для них данная информация совершенно точно будет шокирующей. Ну и что же Тутберидзе должна сказать мужчинам? Что их любимые девочки повзрослели и вполне могут позволить себе влюбиться? Раз могут — взяли и позволили. Только вот нюанс: выбор девочек пал не на каких-то там прекрасных принцев на белых коньках, а друг на друга. В итоге две прекрасные принцессы на белых коньках прекрасно могут обойтись без всяких принцев. Сюрприз! Что постоянная тяга их любимых девочек друг к другу навеяна вовсе не дружбой, как все вокруг всегда думали, а чем-то большим? Подсказка: чем-то, что зовётся «любовью». Просто девочки сами только-только это осознали и теперь хотят как следует «распробовать». Сюрприз! Что их любимые девочки росли и формировались друг с другом в течение шести лет, а в таком возрасте, за такой промежуток и при таких обстоятельствах может случиться всякое? Вот и случилась у девочек любовь. Сюрприз! А что, если Тутберидзе вообще не придётся ничего никому говорить? Ситуация может повернуться таким образом, что Щербакова и Трусова сами всем всё расскажут. Кто же знает, насколько они близки? Кто же знает, насколько они подошли к тому, чтобы вступить в отношения и стать парой? В любом случае надо подождать. Время обязательно расставит всё на свои места. Время обязательно покажет, как быть дальше.