Камелия

      Палящее солнце и лёгкий океанский бриз. Отсюда, с сухого берега, горячий песок которого приятно обжигал стопы, виднелась ярко-голубая вода океана. Неважно, что это был за океан. Важным были блеклый закат позднего дня и количество камней, застрявших в песке. Скаре снился этот сон, где он размеренно плёлся по краю суши, а в сердце у него было очень спокойно. Но в какой-то момент Скарамучча увидал вдалеке парня. Его золотые волосы, распадающиеся из длинной косы, развевались на ветру, словно колосья пшеницы. Этот незнакомец подходил всё ближе и ближе, что заставляло Скару идти навстречу чуть быстрее. Ему хотелось поскорее увидеть его лицо: нечто слишком притягательное в нём было. Однако, как только они оказались в метре друг от друга, незнакомец успел лишь очаровательно улыбнуться, прежде чем превратиться в тысячи жёлтых тюльпанов, лепестки которых разлетелись бурей высоко в небо.                                                                   ***       Скарамучча очнулся ото сна около пяти часов ночи. Рядом с ним на всё том же полу безмятежно храпел Тарталья, приобнимая банку пива. На него в принципе было плевать, ведь мысли Кунидзуши занял момент улыбки незнакомца из сна. Она была настолько красива, настолько искренна, настолько обворожительна, что запечатлелась глубоко в памяти парня. Он не мог перестать думать о ней, и Скара точно был уверен, что это была улыбка его соулмейта, однако он не мог вспомнить черты его лица, как бы не старался. Голова гудела, то ли от большого количества выпитого алкоголя несколько часов назад, то ли от этих размышлений. Думать об этом было для него чуть ли не чем-то запретным (как минимум интимным), но перестать мыслить, тупя в потолок Скара не мог. Чем больше он вспоминал момент этой улыбки, тем сильнее он смущался, что удивительно. Скарамучча испытывал смущение настолько редко, что это заставило его немножко испугаться, поэтому он резко вскочил с пола, и, перетерпев потемнение в глазах, решил заняться делами.       Еле как перенеся спящего Чайльда на кровать (а сделать это было крайне трудно, ведь весил он намного больше Скары), и быстренько прибрав все пустые банки и недоеденные закуски в пакет для мусора, парень краем глаза заметил целые букеты, недавно вышедшие прямо из собственных лёгких. «Это тоже стоит выбросить», — пронеслось в голове у Скарамуччи, так что он принялся собирать и цветы. Один за другим, они попадали к остальному мусору, что в какой-то момент показалось, что пакет сейчас лопнет. Но увидев последний цветок — самый первый, успешно им выблеванный — у Скарамуччи прошёлся рой мурашек, и какая-то неизведанная сила заставила его оставить этот жахлый потрёпанный цветок себе. Однако даже таким, бутон являлся чрезвычайно изящным и влекущим к себе, так что, поразглядывав его чудные лепесточки, Скар вытащил телефон из кармана, сунув красное нечто под чехол. Остальной мусор он спихнул в угол чердака, и, в последний раз оглядев комнату, а в особенности счастливое лицо братана, спустился на первый этаж. Захватив свой рюкзак с учебниками и накинув на себя джакет Тартальи, он тихонько вышел на улицу.       Было немного прохладно, ведь как никак — октябрь на дворе. Полумесяц, налитый кровью, пунцовыми лучами освещал звёзды рядом с ним. Скарамучча непроизвольно пялился на луну, испытывая весьма чудные ощущения, но самым странным было осознавать, что у него всё-таки есть соулмейт.       Куникудзуши решил закурить, пока идёт домой. Яркий огонёк зажигалки на мгновенье согрел ледяные пальцы, а спустя пару секунд изо рта Скары уже выходил клуб серого дыма, который заставил его немного приободриться, а точнее, успокоиться. На старых чёрных конверсах мгновенно появлялись ещё одни пятна грязи, ведь после недавно прошедшего проливного дождя не запачкаться было крайне трудным занятием. На самом деле Скарамучче не особо-то нравилось курить. Просто он настолько привык это делать, что задумываться о том, чтобы бросить, шанса даже не представлялось. Возвращаться в общагу, усеянную тараканами, на самом деле, тоже как-то не хотелось. Да и какой смысл? Через пару часов снова в шарагу переться, к тому же, если Скар ляжет видеть сны сейчас, явно проспит минимум два часа занятий. Сны... Вспомнив о том, что он всё-таки своего соулмейта видел, Скарамучча решил попробовать поискать его хотя бы в интернете. Внутри живота при мыслях о нём, издевательски появлялись бабочки. Вот как работает влюблённость у соулмейтов? Вроде, не видал его вживую, не говорил с ним ни разу, к тому же, Скар даже понятия не имеет о том, кто же он такой! А чувства всё равно есть. Не очень хочется принимать всё это.       Не придумав ничего лучше, как сесть на тускло освещённую скамейку в ближайшем парке, Скар наконец докурил. Потушив сигарету об асфальт, парень вытащил телефон.       Вся лента его новостей была усеяна разного рода фотографиями с цветами, проросшими прямо из кожи других людей, моментально в интернете распространились хэштеги по поиску соулмейтов. Всё это казалось каким-то странным. Внезапно в голове промелькнул интерес к остальным своим знакомым. Скара зашёл в профиль своего одногруппника Венти. С ним парень был знаком от силы три месяца, однако успел хорошо подружиться. Весьма чудным способом они в принципе познакомились. Изначально, Скарамучча не желал заводить друзей с учёбы в принципе, но Венти заселили именно к нему, и тот Скаре показался типичным нефором таким: в чулках ходит, волосы красит, аниме увлекается, однако дружелюбный до пизды просто. Спустя пару дней стараний Венти познакомиться с ним, Скарамучча сдался, и они стали хорошими знакомыми. Но так даже лучше.       В профиле Венти недавно опубликовано новое фото, на котором красовалась его счастливая мордашка, складывающая сердечко ладонями со вторым парнем, налитым румянцем. Значит, они с Сяо оказались соулмейтами? Пролистнув далее, появилось второе фото, на котором рисовались шрамы на руках Венти и шрамы на ногах Сяо, а следующая же фотография показывала, как на месте ссадин друг друга расцвели бутоны. У Венти — азалии, а у Сяо — васильки. Скара непроизвольно расплылся в лёгкой улыбке от радости за него, поставив отметку нравится на этот пост. А спустя уже секунду, телефон Кунидзуши завибрировал в звонке. — Ало? — Скара усмехаясь закатил глаза, предвкушая предстоящий поток эмоций от Венти.  — Скара! Ты чего не спишь? Время видел?? Увидел, что мы с Сяо реально соулами оказались?!!!!! — На этом моменте парень злодейски(?) посмеялся, а на заднем плане послышались некие упрёки от Сяо, — Кароче!!! Рассказывай, как сам-то? Родственная душа есть? — Ну... Есть, вроде, — он пытался делать вид, больше для себя, что остатки алкоголя уже улетучились. — А? Правда? Кароче, беги к нам в общагу скорее, обсудим тут! — На заднем фоне послышалось, как какая-то посуда звонко упала на пол, и звонок завершился. Что они там творят вообще?..       Скарамучча недоумённо взглянул на экран телефона, раздумывая о том, идти ли в общагу или нет. Наверное, стоит всё-таки, хоть похавать забежать, а то на пиве с чипсами далеко не уедешь. Напоследок, сфотографировав, держа двумя пальцами жалкий цветок ликориса, остававшийся до этого под чехлом, на фоне блеклого парка в ночной темноте, он поднялся с лавочки, опубликовывая уже в своём профиле это фото, подписав при этом как-то немногословно вовсе, что ищет блондина, на теле которого нет ни единого шрама.        С Сяо Скар не то чтобы сильно дружил, привык считать его просто парнем Венти, да и всё. Несмотря на то, что они все в одной группе, Сяо всегда казался хмурым и скучным, но Венти с ним вроде как хорошо, так что Скара не инициатировал. Сяо к ним заехал позже всех, по мольбам Венти, а они ведь даже Кунидзуши не спросили! Но он не злился. Скарамучча как-то быстро привык к нахождению ещё двух человек рядом с ним: Сяо и Венти постоянно готовили завтрак на всех (хоть и не всегда съедобный), да и бытовые дела они на себя взяли. Ему не на что жаловаться было, так что с тех пор они вместе делят комнату. Ну, делят сказано слишком сильно, ведь Скарамучча почти не ночует там, всё у Тартальи, да у Тартальи. Либо в квартирах незнакомых людей с клубов.       Только зайдя в общажный коридор, Скара почувствовал запах горелой выпечки или чего-то наподобие. Ну, конечно, это было из их комнаты, как иначе-то. Пройдя внутрь, он увидел изляпанное лицо Сяо в чем-то сладком, и пытающегося извиниться Венти, еле сдерживающего смех. — Чё вы делаете тут?  — Скара! — Венти кинулся к нему. — Тебя так давно не было! — Всего сутки прошли же, — Скар кинул рюкзак куда-то в сторону, и подойдя ближе, увидел, что они пекут просто гигантский торт. — Вы вечеринку хотите устроить?  — Ты мысли читаешь? А ведь да! Кароче, можешь позвать к вечеру своего рыжего, который ещё нас подвозил тогда, ну, ты понял, — Венти вновь приблизился к Сяо, пальцем собирая с его лица крем и слизывая, получая в ответ смущённое рычание. — Тарталью? — он сел на стул рядом, закатывая глаза от того, какой Венти вечно взбаламушенный. — Да-да, его. Ой! Чуть не забыл, ты же про соула своего не рассказал!!        Скарамучча попытался объяснить, что, видимо, у его родственной души совсем нет шрамов на теле, и, что цветов у него было уж слишком много, умолчав, конечно, о том, какие это были цветы (не особо хотелось, чтобы ещё и Венти за него волновался), и о том сне тоже.        Венти был неимоверно рад за него, что аж ложку на пол уронил. А Сяо скромно пожелал ему поскорее найти своего соулмейта. И видя эти неудачные попытки готовить, Скар решил им помочь от безделья: всё равно до начала занятий было ещё уйма времени. Да и печь торты он умел, потому что вечно с сиблингами Тартальи сидел. — М, кстати, — начал Скара, пока наполнял клубничным кремом внутренности второго этажа торта, — Кого вы позовёте вообще?  — Всех-всех! — радостно отвечал Венти. — Там ещё друзья Сяо будут, эти, близнецы... Как их там?  — Итер и Люмин, — смущённо отозвался Сяо, делая вид, что он увлечённо занят тестом. — Э, я их всё равно не знаю.  — Ты вообще мало кого знаешь! Думаю, тебе стоит подружиться с ними. Разузнай, может, они знают кого-то, у кого шрамов нет. Ты же хочешь соулмейта найти?       Этот энтузиазм и болтливость Венти порой могли очень раздражать, однако он действительно прав. Надо хотя бы попытаться. Но знакомиться Скара не особо любил. В общем, он подумает об этом позже, а пока... — Хочу, конечно.