Однажды снег растает

А за окном всё так же настойчиво и беспрестанно шёл снег. Он не был пушистым, не казался мягким, не кружился и не закручивался в незатейливый хоровод. Из-за сильного ветра создавалось впечатление, что стоит выйти на улицу, и мелкое ледяное крошево сдерёт с любого человека мясо до костей. Чу Ваньнин сглотнул и отодвинулся от окна. За стеклом было настолько мерзко, что хотелось впасть в спячку на полгода, чтобы проснуться только летом и не видеть проклятого снега. И это не говоря уже о том, что Чу Ваньнину с его уровнем иммунитета вообще желательно не то что на улицу зимой выходить – даже дверь лишний раз не открывать, чтобы не получить прописку на кладбище. Мо Жань же протирал стаканы, переставлял бутылки с места на место, чем-то активно занимался, всем своим видом показывая, что планирует очень культурно посидеть. Настолько культурно, что три бутылки коньяка на столе и бутыль с каким-то мутноватым пойлом так и кричали, что до утра доживут однозначно не все. «Ну и хорошо, - подумал Чу Ваньнин. - Может, комната отдельная освободится...» - Эй, Ваньнин! - наконец не выдержал невыносимо длительного трёхминутного молчания Мо Жань. - А не хочешь с нами выпить? Тут на всех хватит. - Не хочу. - А почему? - не желал так просто сдаваться Мо Жань. - Ты же в отпуске. В итоге сидишь целыми днями как сыч – ни на лыжи не хочешь, ни с хорошей компанией посидеть. - Я не считаю вас хорошей компанией, - ответил Чу Ваньнин и поискал глазами свою книгу. - Это ещё почему? Ты же не знаешь и половины тех, кто придёт! - удивился Мо Жань, и даже перестал оттирать старый гранёный стакан от какого-то присохшего к стенке дерьма. - А мне тебя знать достаточно, - ответил Чу Ваньнин. - Слышал, как говорят в народе? Скажи мне, кто твой друг... - Это так не работает, - перебил Мо Жань. - Приведи хотя бы три причины, опираясь на факты. - Я тебе хоть десять приведу, - хмыкнул Чу Ваньнин. Мо Жань же отставил стакан в сторону и нагло улыбнулся, сложив руки на груди. - Трёх будет достаточно, - ответил он с вызовом. Чу Ваньнин же, качнув головой, будто разговаривая с умственно-неполноценным, опустил длинные ресницы, что-то обдумывая. Когда Мо Жань уже решил, что Чу Ваньнин ничего не сможет сказать и просто взял парня на понт, тот внезапно заговорил: - Начнём с того, что если вы выбрали этот дом в качестве места встречи, боясь, что вас поймает твой дядя и мой непосредственный начальник, можно сделать вывод, что эта посиделка ни с кем не согласована. Не говоря о том, что ты сам обмолвился, что алкоголь вам достался не самым честным путём. Какой мне смысл в случае чего оправдываться вместе с вами? - Но, это... - Первая причина, - тем же непоколебимым тоном прервал Мо Жаня мужчина. - Вторая причина... Я не вижу на столе ничего, что могло бы напомнить закуску. В холодильнике так же шаром покати. Я допускаю мысль, что ее может притащить кто-то из твоих товарищей, но учитывая, что еду из столовой выносить запрещено, они не принесут больше, чем могли бы распихать по карманам. Продукты, чтобы готовить завтраки, ты приносишь рано утром со склада, когда просыпаются кухарки, но на ночь его закрывают. То есть, раньше утра ничего съедобного не достать. Верно? - Да, но... - Это вторая причина, - продолжил Чу Ваньнин и наконец взял свою книгу, задумчиво повертев в руках, будто вспоминая, зачем вообще её искал. - Чтобы хлестать это пойло без хотя бы какой-то условной пачки сухарей, нужно иметь уровень IQ примерно баллов в пятнадцать. Причем суммарно на всю вашу компанию. - Ну, а третья причина какая? - поджал губы Мо Жань, чувствуя, что его потихоньку уделывают всухую. Очень не хотелось признавать, но Чу Ваньнин действительно мог без особого труда зарыть в землю любой сказанный аргумент. Черт, да он же и слова вставить не даст! - Третья причина не требует никаких умозаключений, - улыбнулся Чу Ваньнин. Он открыл книгу и посмотрел куда-то сквозь страницы. - Я просто не хочу распивать алкоголь в компании незнакомых и потенциально не интересных мне людей. Достаточно аргументов привёл? - Ты самый главный аргумент забыл, - ответил Мо Жань и повернулся к Чу Ваньнину спиной, что-то расставляя на столе. У парня была мускулистая спина и широкие плечи, поэтому мужчина со своего места никак не мог разглядеть, чем там занялся Мо Жань. Чу Ваньнин же решил подождать, надеясь, что его собеседник хоть как-то пояснит, что за «главный аргумент», но тот молчал, что-то ловко расставляя на столе с тихим деревянным стуком. Наконец Чу Ваньнин, не выдержав, как бы невзначай спросил: - Какой аргумент? После этих слов он начал лениво переворачивать страницы, всем видом показывая незаинтересованность всем своим видом. Мо Жань же, не поворачиваясь, ответил: - Свой почтенный возраст. - парень поднял бутылку и встал полубоком, любуясь, как играет янтарная жидкость в свете камина. - Я что-то совсем забываюсь. Вредно уже вам спиртное употреблять, как я не подумал. Мо Жань ждал хоть какой-то реакции, стараясь не издать ни единого смешка, но со стороны Чу Ваньнина почему-то не последовало ни звука. Парень кинул быстрый взгляд через плечо, решив, что Чу Ваньнин не услышал его подъеб, но, повернувшись, отвести глаза уже не смог. Чу Ваньнин смотрел, казалось, в самую душу, и на его лице лежала едва заметная тень. То ли это так играл свет от камина, то ли Чу Ваньнин, несмотря на внешнюю невозмутимость, держался из последних сил, чтобы не устроить Мо Жаню экскурсию под землю в деревянном батискафе. Мужчина слегка поджал губы, но, на первый взгляд, казалось, остался таким же спокойным. Лишь сгустившийся до состояния расплавленной пластмассы от напряжения воздух явно давал понимать, что что-то не так. Мо Жань сглотнул, радуясь, что у Чу Ваньнина в руках не оказалось пистолета, ведь он наверняка без раздумий нажал бы на спуск. - Я перегнул, - тут же сказал Мо Жань, примирительно подняв руки, в одной из которых до сих пор была бутылка. - Забей. Я дурак, сам же знаешь. Не хочешь пить – не пей. Я просто подумал, что ты не откажешься хоть немного расслабиться. Не обижайся, у меня просто язык без костей. - Я просто не люблю шумные компании, - холодно ответил Чу Ваньнин, отвернувшись к окну. Ровная спина, гордая осанка. Непоколебимый и невозмутимый, как вековой дуб. Не человек вовсе, а высеченное из мрамора изваяние, статуя из чистого горного хрусталя, нечто недоступно-неприступное, завораживающее и пугающее своей холодной красотой. Он точно из людей? Или он из тех возвышенных существ, в чьих жилах течёт вода из священных родников, и чья плоть и кровь соткана из лунного света и паутины? - А со мной бы выпил? Без компании? - ни на что не надеясь спросил Мо Жань, поставив бутылку обратно на стол. - Возможно... - тихо ответил Чу Ваньнин. И сказал он от чистого сердца, ни разу не слукавив. Слова про возраст действительно задели. Он ведь не старый, совсем нет... Ведь ни единого седого волоса, ни одной морщинки. Или старость – это не про тело? Может, старость – это про душу? Если да, то он действительно чувствовал себя не мужчиной в самом расцвете сил, а дряхлым стариком, которому просто хотелось, чтобы его оставили в покое. Или нет? - Эй, Ваньнин! - вдруг прервал мысли мужчины Мо Жань, взяв прямо за горлышко со стола ту самую бутылку со странной полупрозрачной бормотухой, в которой градус был явно выше, чем в крутом кипятке. - У меня есть предложение. Давай поиграем в одну игру, пока ребята не пришли. - А у меня есть право отказаться? - устало помассировал переносицу мужчина, мысленно ругая себе за длинный язык. - Нет! - нагло ответил Мо Жань. - Правила просты: кто первый напьётся, тот проиграл. - Ты ещё бредовее затеи не мог придумать? - холодно спросил Чу Ваньнин, отложив наконец несчастную книгу в сторону. - Я знал, что ты не согласишься просто бухать, - пожал плечами Мо Жань и отошел в сторону, открывая обзор на стол. На нём стояла шахматная доска с фигурами, которые Мо Жань, судя по всему, всё это время и расставлял. - А как насчет шахмат? За каждую потерянную фигуру стопарь и какой-нибудь вопрос. Как раз узнаем друг друга получше. Как тебе такое? - Шахматы? Ты умеешь играть? - удивился Чу Ваньнин. - Поверь, у меня больше талантов, чем тебе кажется, - задорно подмигнул Мо Жань, и сказал он это настолько двусмысленно, что Чу Ваньнин почувствовал, как щёки тронул лёгкий румянец. - Ну что, сыграем? Как надоест, просто спать пойдешь. Сюэ Мэн сегодня явно где-нибудь тут на полу отрубится, я тебя к нему в комнату потом провожу. Там никого не будет. - А пить обязательно? - с сомнением спросил Чу Ваньнин, тщетно пытаясь скрыть заинтересованность. Взгляд серых глаз, которые горели в свете камина, раз за разом возвращался к шахматной доске. Наконец-то хоть какое-то занятие. А то сидеть и пялиться в окно на однообразный и скучный заснеженный пейзаж надоело ещё в первые пятнадцать минут отпуска. - Ну, если не хочешь... - тяжело вздохнул Мо Жань, намекая, что оставляет право выбора за Чу Ваньнином. Тот прекрасно понимал, что его бессовестно подбивают на очередную херню, но уронить лицо перед этим придурком мужчине очень не хотелось. - Играем до трех побед, - холодно сказал Чу Ваньнин. - Целых три? Партия может длиться и два часа, - вскинул брови Мо Жань, усаживаясь за стол. - Это ты себе польстил, - хмыкнул Чу Ваньнин, допустив роковую ошибку. Мо Жаня он очень сильно недооценил. - Уступаю тебе право выбора цвета, - улыбнулся парень, и его лукавые глаза вспыхнули фиолетовым огнём. - Хотя обычно я... - Белый, - ответил Чу Ваньнин и сел за стол. Мо Жань сел напротив, поставил два стакана, и открыл бутылку. Крышка с тихим «чпок» оказалась в широкой ладони парня, после чего жидкость хлынула по стаканам. Именно тогда Чу Ваньнин и понял, что что-то тут не так. - Подожди... Это и есть «стопарь»? - спросил он и взял стакан в руки, поднеся к лицу. В нос ударил ядреный аромат спирта. - За каждую потерянную фигуру нужно выпивать весь стакан? Без закуси? Ты хочешь, чтобы мы закончили играть через десять минут? - У меня рюмок нет, - пожал плечами Мо Жань. - Есть только кружки для чая и стаканы, в которые мелким молоко наливают. - Ты не ответил на мой вопрос, - довольно прохладно заметил Чу Ваньнин, предчувствуя какую-то задницу, которая перманентно обещала наступить, если соглашаться на все условия Мо Жаня. - Глоток, - сдался Мо Жань, понимая, что и без того ходит по тонкому льду. По его расчетам, чтобы споить Чу Ваньнина и довести до довольно «веселой» кондиции, хватит не больше, чем двух стаканов. Так почему бы не растянуть удовольствие? Правда, он не знал, что наступил на те же грабли, что и Чу Ваньнин, недооценив своего соперника. - Что ж, белые ходят первыми, - махнул рукой Мо Жань. - Какие вопросы ты будешь задавать? - спросил Чу Ваньнин и коснулся подушечкой пальца гладкой деревянной фигуры. - Думаю, чем серьёзнее фигура, тем круче будут вопросы, - ухмыльнулся Мо Жань, и в его глазах сверкнул какой-то опасный огонёк. - А что будет тому, кто победит во всех трёх раундах? Играть просто так не очень-то интересно. - Давай хватит уже всякий бред придумывать? Этого тебе мало? - нахмурился Чу Ваньнин и кивнул на полный стакан, который явно не сулил ничего хорошего. - Ну, тогда не уверен, что буду стараться, - улыбнулся парень. - И тебе не будет интересно. - Надо же, сдаёшься ещё до начала игры, - склонил голову Чу Ваньнин, сделав первый ход. - Мне уже интересно, хотя бы потому что ты вообще предложил шахматы. - А я ведь по институту выступал в шахматных турнирах, - как бы между прочим заметил Мо Жань, тоже делая свой ход. - Фигуры расставлял? - спросил Чу Ваньнин, и его губы тронула лёгкая улыбка. - Не фигуры, - как-то не очень понятно ответил Мо Жань, и Чу Ваньнин переспрашивать не стал. Какое-то время они играли молча, пока первая чёрная пешка не оказалась съедена. Мо Жань, совершенно не расстроившись, взял стакан и сделал один большой глоток, после чего зажмурился и уткнулся носом куда-то в сгиб локтя. Чу Ваньнину показалось, что того сейчас вырвет, но он выпрямился и как ни в чём не бывало посмотрел мужчине в глаза. - Какой вопрос хочешь задать первым? - спросил парень, подперев подбородок кулаком. - Ты всё равно мне не ответишь, так что я пропущу вопрос, - вздохнул Чу Ваньнин, и, не успев ничего добавить, начал наблюдать, как Мо Жань молча делает ход, убирая белую фигуру с доски. - Пропускай, - ответил Мо Жань. - Я пропускать не буду. Пей. - Задавай, - ответил Чу Ваньнин и взял в руку стакан, смело сделав глоток. Мо Жань тут же во все глаза начал вглядываться в его лицо, надеясь увидеть незабываемую реакцию, но Чу Ваньнин даже бровью не повел, отставив стакан в сторону. Вот натурально – ни один мускул на лице не дрогнул! Мужчина только вытер уголок рта большим пальцем и облизнул тут же пересохшие губы. О том, что его за малым не вырвало от этого крепкого пойла прямо на стол, он решил умолчать. Главное в любой спорной ситуации держать лицо. - Как... Тебе? - сглотнул Мо Жань. - Пойдёт, - коротко ответил Чу Ваньнин. - Ты только что задал вопрос, я ответил. Продолжаем. - Но... - Не спорь. И не щёлкай клювом, - хмыкнул Чу Ваньнин, убирая ещё одну чёрную пешку в сторону. Мо Жань послушно сделал ещё один глоток. - Снова... Пропускаешь вопрос? - хрипло спросил Мо Жань, глотку которого обожгло огненной водой. - Пока что да, - пожал плечами Чу Ваньнин. - А я нет. - вдруг сказал Мо Жань, убирая белую фигуру с доски. - Какой твой любимый цвет? Чу Ваньнин, взявший стакан в руку, коротко задумался, после чего сделал глоток и ответил: - Чёрный. - Чёрный?! - округлил глаза Мо Жань. - А что такого? - улыбнулся Чу Ваньнин, поставив стакан на стол. - Я думал, что... Кхм... Белый? - Почему ты так решил? - склонил голову Чу Ваньнин. - Твоя одежда... Шахматы. Телефон. Всё белое же, да? - совсем запутался Мо Жань, чувствуя, как в голову дало то самое тепло, после которого язык начал слегка неметь. - Белый – цвет чистоты и непорочности. Идеальный и безупречный, - ответил Чу Ваньнин, делая ход. -  Белый цвет – цвет, который, существуя самостоятельно, выглядит довольно просто. Мне нравятся белые вещи, в них нет вульгарности и вычурности. А чёрный... Он идеален сам по себе. - Почему ты тогда не носишь чёрную одежду? - Ношу, - коротко ответил  Чу Ваньнин, и они продолжили играть. Мужчина не задавал никаких вопросов, а вопросы Мо Жаня были на удивление банальны: про музыку, про еду, про времена года... До тех самых пор, пока Чу Ваньнин не пожертвовал первой серьёзной фигурой. - Что ж, - улыбнулся Мо Жань, убирая с доски ладью. - Вопрос. Сколько у тебя было серьёзных отношений? Чу Ваньнин едва не подавился. Он стоически проглотил содержимое стакана, полностью его опустошив, после чего громко поставил его на стол и холодно спросил: - А к чему вопрос? - Не твоя очередь спрашивать, - ответил Мо Жань. Чу Ваньнин же, вместо ответа, коротко взглянул на доску, и конём убрал чёрную пешку. - Теперь моя, - ответил он, недобро прищурившись. Мо Жань покосился на пустой стакан. Он выпил примерно столько же, сколько и Чу Ваньнин, но уже чувствовал лёгкий туман в голове. А мужчина же выглядел так, будто пил не алкоголь, а молочные коктейли. Взгляд по-прежнему светлый, ясный и пронзительный. - Потому что мне интересно, - ответил Мо Жань. - Отвечай, так не честно. - Не было у меня... Серьёзных отношений. Пей, - холодно произнес Чу Ваньнин. Мо Жань же, задумавшись о своём, протянул руку и взял бутылку, хлебнув прямо из горла. - Не брезгливый? - спросил Мо Жань, протянув бутылку Чу Ваньнину. - Главное вовремя спросить, - ответил Чу Ваньнин, и, глядя Мо Жаню в глаза, протёр горлышко рукавом, после чего тоже сделал глоток из бутылки. Без повода. - Посмотрите, какие мы нежные, - улыбнулся Мо Жань, и, не разрывая зрительного контакта, забрал из рук Чу Ваньнина бутылку, прикладывая её к губам. У Мо Жаня взгляд был таким тёмным и неоднозначным, что Чу Ваньнину показалось, что тот приложился не к бутылке, а к чьим-то губам. - В стакан налей, хватит её обсасывать... - пробормотал Чу Ваньнин, пытаясь сфокусировать всё внимание на доске. Получалось не очень хорошо, ведь соображать после выпитого так же ясно и трезво получалось с огромным трудом. - Плевать, - ответил Мо Жань, ликуя после их первого непрямого поцелуя через горлышко бутылки. - Или предпочёл бы, чтобы я обсасывал не бутылку? - А что ещё? Сосульку? - нахмурился Чу Ваньнин, пытаясь оценить ситуацию на шахматной доске. Мо Жань действительно был очень сильным игроком. Или же это Чу Ваньнин просто не мог нормально играть под влиянием алкоголя? В любом случае, создавалось впечатление, что они играют очень на равных, наступая друг другу на пятки, и вырывая победу буквально из-под носа. - Шах, - наконец сказал Чу Ваньнин, на что Мо Жань молча убрал его коня. Мужчина взял бутылку и сделал пару хороших глотков, надеясь, что когда содержимое бутылки подойдёт к концу, они наконец-то прекратят эту медленную пытку, и спокойно доиграют. Сильно тошнило. Шахматы плыли и скакали перед глазами, лицо Мо Жаня было очень тяжело рассмотреть за пеленой, которая застилала глаза, но внешне он выглядел абсолютно невозмутимо и невероятно трезво. Мо Жань, глядя на него, ещё раз усомнился, что перед ним живой человек. - Эй, Ваньнин... А давай переспим? - вдруг выдал Мо Жань, и сам охренел от того, что сказал. Чу Ваньнин поднял на него полный спокойствия взгляд и чуть-чуть наклонил голову, будто что-то обдумывая. Мо Жань сглотнул и снова приложился к бутылке. Добив всё содержимое до дна, он снова посмотрел Чу Ваньнину  в глаза, думая, что тот как минимум выскажет что-то не очень приятное, но мужчина вдруг спросил: - А не рано ещё? - Не... Не рано? - тихо переспросил Мо Жань, не веря своим ушам. Он даже подался чуть-чуть вперед, чтобы убедиться, что ему всё это не снится. - Времени мало прошло, разве нет? - так же спокойно уточнил Чу Ваньнин. - Думаешь, пора? - Д-да... Думаю, пора. Ты... серьёзно сейчас? - затаил дыхание Мо Жань. - Нет, - ответил Чу Ваньнин. - Секунду. Пока нельзя. Вот... - он переставил одну фигуру, поставив мат. - Вот теперь можно. Мо Жань медленно встал из-за стола. Чу Ваньнин тоже. Они смотрели друг другу в глаза, и Мо Жань, не веря в происходящее, осторожно шагнул в сторону Чу Ваньнина, всё ещё ожидая какой-то подвох. Мужчина так же шагнул к нему на встречу, и начал стягивать с себя кофту на ходу... пройдя мимо Мо Жаня буквально на расстоянии пары сантиметров, и направившись в сторону кровати. Мо Жань обернулся, глядя на красивую белоснежную спину, которая в свете камина, казалось, сверкала, как раскалённый мёд. Чу Ваньнин выглядел трезвым, и изо всех сил пытался таковым являться, но неровная походка и тяжёлое дыхание выдавали его с головой. Споткнувшись обо что-то в полумраке, он упал на кровать, больно ударившись коленом, и перевернулся на спину, тяжело задышав. Голова кружилась волчком, хотелось одновременно спать и блевать. Потолок плыл, и в целом Чу Ваньнина штормило так, будто он действительно лежал не на кровати, а на палубе. Мо Жань же, тоже не слишком твёрдо стоя на ногах, лёг рядом с Чу Ваньнином и протянул руку, коснувшись пальцами острой скулы. Тот, кажется, даже не заметил. - Видимо, сегодня, мы не переспим... - пробормотал Мо Жань. - Почему? - спросил Чу Ваньнин, не открывая глаз. Его мускулистая грудь тяжело вздымалась и опадала с каждым вдохом и выдохом. - Ты слишком пьян... И я тоже... - ответил Мо Жань, и его рука скользнула ниже, по щеке, по шее, по изящной ключице. - Можем потом... Что скажешь? - Зачем же потом... Давай сейчас... - тихо ответил Чу Ваньнин. - Я хочу этого. - Хочешь... Хочешь чего? - спросил Мо Жань, и его ладонь мягко легла на соблазнительную ямку на разгорячённой груди. - Как чего... Спать. Сам же сказал, пора уже... - пробормотал Чу Ваньнин. - Я уже засыпаю... И почему ты меня трогаешь? - Потому что... Ха-ха-ха... Потому что я раскатал губу, - вдруг рассмеялся Мо Жань и пододвинулся так близко к Чу Ваньнину, что при желании мог бы пересчитать каждую ресничку. Чу Ваньнин не открывал глаза, и его лицо казалось почти что нежным без этого острого, леденящего поджилки взгляда. - Эй, Ваньнин... А мы сильно пьяные уже, да? - Нет, мы сильно трезвые, - буркнул Чу Ваньнин. - Давай спать. - Разреши мне тебя поцеловать... - прошептал Мо Жань. - А утром сделаем вид, что ничего не помним... Что думаешь? - Мм... - тихо промычал Чу Ваньнин и отвернулся, то ли засыпая, то ли ставя точку в их разговоре. Мо Жань же невесомо провёл пальцами по красивым плечам напоследок и осторожно укрыл Чу Ваньнина лёгким шерстяным покрывалом. Тот укутался в него и осторожно свернулся комочком на самом краю. Чу Ваньнин уснул. Он не знал, что ребята тем вечером так и не пришли, перенеся посиделки на другой день. Он не знал, что просыпался среди ночи и, с трудом добираясь до туалета, блевал и засыпал у ванной. Не знал так же, что Мо Жань, который всё это прекрасно видел, помогал умываться и укладывал обратно в постель, хотя сам чувствовал себя не намного лучше. А под утро Чу Ваньнина снова начали мучать кошмары. Он не знал конкретно, что именно ему снилось. Он помнил только боль, страх, чужие прикосновения, до того нежеланные, что хотелось содрать с себя кожу живьём, лишь бы не чувствовать чьи-то липкие руки на своих плечах, талии, руках, на шее, на бёдрах... - Солнце, проснись... - слышал Чу Ваньнин словно сквозь толщу воды. Лицо было влажное от пота и слёз, голова тяжёлая, будто налитая раскалённым свинцом. Язык почти не слушался, но Чу Ваньнин всё же смог выдавить: - Не... Не смей... Ко мне... Прикасаться... - Не трогаю, успокойся... - прошептал Мо Жань, стирая со лба Чу Ваньнина бисеринки пота. - Ваньнин, пожалуйста, проснись... Открой глаза. Посмотри на меня... Чу Ваньнин медленно поднял ресницы, которые от влаги слиплись иголочками, и рассеянно посмотрел на Мо Жаня. Он не понимал где находится, не понимал что с ним. Лишь чувствовал, что его страшно тошнило. - Что тебе снилось? - хрипло спросил Мо Жань. Он лежал рядом, растрёпанный, с тенями под глазами, и говорил куда-то в сторону, стараясь не дышать перегаром. Чу Ваньнин медленно провел рукой по лицу и прошептал: - Я не знаю. - Всё хорошо сейчас. Тебя никто не трогает, - заверил Мо Жань и пододвинулся поближе. - Тебе надо в туалет? - Нет. - Может, хочешь воды? - Нет. - Тогда спи, ещё два часа до подъема, - сообщил парень и поправил одеяло. В комнате было прохладно. Огонь в камине почти догорел, и лишь красноватые угли иногда тихонько трещали, распадаясь на части. Чу Ваньнин поёжился и опустил тяжёлые веки, борясь с приступом тошноты и желанию навсегда исчезнуть, чтобы никогда больше не находиться в таком жалком виде. Он провалился в сон достаточно быстро, но снова и снова начинал метаться и что-то шептать, до тех пор пока Мо Жань осторожно не притянул его к себе, обняв со спины. Чу Ваньнин затих, и вскоре его дыхание стало совсем ровным и спокойным. - Спи спокойно, Ваньнин... - тихо прошептал Мо Жань куда-то в тёмную макушку, мысленно желая, чтобы эта ночь длилась вечно.