Честность

«Разрабы дауны, какими нужно быть безрукими долбаёбами, чтобы не пофиксить...» В любой другой момент Фута бы заинтересовался таким началом чьего-то твита и дочитал бы его до конца, узнавая, что и где «не пофиксили разрабы». Возможно, он бы даже начал бессмысленный спор на полтора часа с каким-нибудь умником, чтобы каждый последующий аргумент был всё дальше и дальше от изначальной темы. Но сегодня не хотелось ничем таким забивать себе голову, отнимая у себя же ценное время. Он вообще зашёл в Твиттер исключительно ради нового поста своей мью Махиру, которая ближе к ночи решила побаловать новой частью «аушки» своих любимых читательниц, уже начавших визжать под постом. Фута не углублялся во всё это, хотя иногда пробежаться взглядом по фейковой переписке каких-то персонажей, имена которых он видел впервые, было забавно. В основном он просто не глядя лайкал такие её посты по-дружески, за что всегда получал благодарность. Фута иногда всерьёз задавался вопросом, как он пришёл к дружбе с этой девушкой и почему продолжал делать ретвиты её нечастых рисунков. Но в конце концов он здраво оценивал её положительный вклад в свою адекватность и толерантность и оставался доволен фактом наличия у себя такой хорошей подруги. Правда, ровно до следующей части «аушки», где переписка резко обрывалась, и на следующей картинке с полотном текста описывалось, как один вымышленный парень «примкнул к манящим губам» другого такого же парня. Ничего против пола персонажей Фута не имел, но был глубоко убеждён, что вот так описывать чьи-то лобзания на тысячную аудиторию немного странно. Остальные же читательницы и читатели своей любимой поставщицы контента под скромным юзером «mahiru.sh_lbb» (Фута был одним из немногих, удостоившихся чести узнать, что «lbb» в конце означает «love big boobs», для всех остальных они оставались просто рандомными буквами) были с ним, по всей видимости, не согласны. И уже после исполнения своего дружеского долга Фута по привычке устроился поудобнее на кровати и принялся листать ленту в надежде попросту скоротать время и отвлечься. Ничего другого делать совершенно не было сил — днём он полностью истратил их, отмечая последний день весенних каникул так, словно это был последний день его жизни. Прогулка с друзьями резко перешла в другое русло, когда они увидели недавно открывшийся компьютерный клуб, и в итоге по домам они разошлись уже когда город накрыли сумерки. Сегодня последняя ночь его свободы и отсутствия обременительного груза студенчества, уже утром он будет впопыхах собираться, чтобы не опоздать на сборище таких же желторотых первокурсников, не верящих, что они наконец-то сделали шаг во взрослую жизнь. Почти все твиты про любимые видеоигры Фута пролистывал. Они ему ещё успеют надоесть. Наконец, насытившись людскими мыслями, он в последний раз обновил ленту и уже собирался закрыть приложение, как взгляд зацепился за первый пост, выложенный секунду назад всё той же Махиру. Точнее, даже не пост, — ретвит с подписью: «Какая же жиза... И хотя я только на третьем курсе, эта учесть дизайнера тоже заставляет меня плакать и биться в конвульсиях...» В самом твите был какой-то текст и четыре фото, маленький размер которых не позволял нормально их разглядеть. Какой-то интерес мелькнул в заскучавших мыслях, и Фута, недолго думая, перешёл на оригинал поста, планируя просто поближе рассмотреть фото. «Я совершенно не успел отдохнуть за эти несколько дней, которые они называют каникулами. У меня нервы не восстановились ещё после ссаной сессии, где меня во все щели ебали. Я месяц корпел над этим проектом, а в итоге услышал: «Вы могли бы и получше постараться». Ну ахуеть теперь». Сразу после гневной тирады шли три фото с упомянутым проектом, который, справедливости ради, действительно стоило бы оценить получше. Не верх мастерства, но довольно красиво и качественно. На четвёртой фотографии был, по всей видимости, сам автор поста: ничем особым не примечательное селфи в зеркале, разве что даже с закрывающей половину лица чёлкой он выглядел настолько уставшим, что Фута полностью поверил во всё им написанное. Под постом был ответ от того же аккаунта — из-за маленького лимита символов все мысли не поместились. Фута пролистал немного вниз, чтобы глянуть, на сколько постов ещё тот наговорил, но те всё не заканчивались. С каждым новым дополнением рыжие брови ползли всё выше и выше, а Фута испытывал всё большее и большее облегчение от того, что отдал предпочтение разработке игр, а не их рисовке. Бедный «@miko_to_miko_» рассуждал обо всём и жаловался примерно на столько же одновременно: жертвами пылких фраз стали и звери-преподаватели, не идущие навстречу, и идиоты-сокурсники, ноющие о том, что не успевают сделать задание за ночь перед сдачей, и убогая система образования, и даже правительство, на которое обозлённый студент свесил пару грехов (небезосновательно и вполне себе справедливо). Фута долистал до самого конца, до последнего ответа с лаконичным «Я так заебался», и, к своему удивлению, не обнаружил больше ничьих комментариев. Видимо, люди либо побоялись такого объёма текста, либо не нашли, что ещё добавить. Он склонялся к первому варианту. — Пиздец, — на выдохе произнёс Фута, подводя честный итог в своих эмоциях после такой порции отборной критики всего живого и неживого. Он вернулся на прошлую страницу и ответил Махиру грустным: «Мне тебя уже жалко...», на что в ответ ему почти мгновенно прилетело: «Да у тебя тоже, наверное, учёба не сахар будет. Не представляю, как вы в своих замудрённых программах разбираетесь». Фута не нашёл более подходящего ответа, чем «Да не особо это и сложно». Он даже не соврал — для него такое и правда было достаточно лёгким, не зря же всю старшую школу на курсах протаскался. Короткий ответ загрузился, и Фута вышел из приложения, чувствуя странно приятную усталость и недоумение, смешанное с каким-то облегчением. Непонятливо улыбнувшись в пустоту, он вполголоса пробормотал: — М-да... Творческие профессии явно созданы либо для мазохистов, либо для конченых. Не думал что скажу что-то подобное, но, папа, спасибо, что не отдал меня в художку. На часах уже давно перевалило за полночь, и Фута, рассудив, что всё мирское может и подождать, а быть сонным завтра — одна из самых нежелательных для него вещей, неказисто поёрзал на кровати, доставая из-под себя одеяло, и улёгся, наконец, в самой удобной позе для сна, которая утром грозилась аукнуться ноющими пару часов суставами. Но выбирать другую, увы, не имело смысла — он бы просто не уснул. — Прощай, школьник Фута Каджияма. Привет счастливая студенческая жизнь, — смеясь над самим собой, вполголоса пробормотал он, поглубже притираясь головой в мягкую, провалившуюся из-за тяжести подушку.