чёрные звёзды

Несмотря на все трудности, мне несказанно повезло. Далеко не каждому ребенку выпадал шанс прожить с таких ранних лет в стенах королевской академии. Даже несмотря на то, что к магии я не была причастна никаким боком, всё же, я считаю, что мне несказанно повезло. Меня определили к служанкам при академии. Доверяли самую грязную работу, так как неприязнь ко мне как «подкидышу» обосновалась крепко. Заставляли рисковать жизнь, забираясь в самые высокие места под потолком, ради сбора нависшей паутины, и многое-многое-многое ещё. Но самое главное, что перекрывало любые минусы, так это еда. Здесь еда была в достатке. Хорошая, свежая, даже порой давали мясо, благодаря чему мой детский организм не загнулся в условиях подземной жизни. Постепенно ко мне даже некоторые проникались сочувствием, и я начала вливаться в коллектив. Живя среди обычных служанок, я научилась правильно выбирать, с кем и как общаться. Кто, как не служанка, крохотная мышка, должна уметь расположить к себе господина, и как заговорить зубы страже, чтобы могли пропустить в город. Это был ценный опыт. Пускай всю жизнь потом Рэйндоттир смеялась над моими «манерами прачки». — Зверь из голодного края, — как-то раз бросила брезгливо госпожа Золото, увидь меня с горбушкой хлеба. Пока выдалось свободное время, в уголке зала я старалась как можно скорее перекусить, лишь бы ни одна крошка не упала на только вымытый мною пол. А она, «царица всея алхимии» прошлась по мокрому мрамору. Как же сильно я хотела, чтобы она поскользнулась и раскроила себе череп. Жалко только, что эта ведьма и правда имеет связи с удачей. От такого не умрет. Я родилась в упадок. Блеск золота уже потерял прежний лоск, а небесный светильник, который заменял нам солнце, начинал потухать. Я помню, как мама показывала на проблески света вдалеке, и рассказывала мне о настоящем солнце, которое куда ярче этой подделки. Что звёзды — самое яркое, что возможно увидеть. Звёзды рассеют любую тьму. — Я буду молиться, чтобы ты увидела настоящие звёзды, Герд. Каэнри’ах погружался во тьму. Медленно и неминуемо. Детей рождалось всё меньше. А здоровых и подавно. Но великие умы не желали ничего с этим делать. Благодаря конструкторам, культиваторы заменили ручной труд, оборону и строителей. Благодаря алхимии научились замедлять старение организма. Наша академия привлекала живых людей с поверхности ради изучения этого великого искусства. Страна без бога и солнца. Страна без жизни. Только её фальшивкой. Но я не жалею о тех временах. Меня никто не трогал, я была по большей части предоставлена самой себе. Работа, готовка, а затем свобода. Разве что за пределы академии не выпускали. Все знания должны оставаться в пределах данных стен. Да и куда мене было выходить. Разве что эта ведьма, Рэйндоттир, продолжала следить за мной, как за развивающимся экспериментом. Как-то раз она посреди ночи поймала меня прямо в дверях библиотеки. — Что ты здесь забыла, подкидыш? — Я?! Уборка. Нужно домыть пол между 54 и 67 стеллажами. — Тогда где твоё ведро? Или же ты языком полы драишь? Вредная. Мерзкая. Озлобленная на всё живое ведьма. Я посей день ненавижу её до глубины души. Но что не говори, а говорила она факты. — В свободное время служанки либо спят, либо бегают по поручениям учеников академии и их учителей. А чем ты здесь занимаешься? Отбой уже прозвучал. Для Рэйндоттир время поломано. Она никогда не спит, не есть, выбирается из своего подземелья только в особо важных случаях, а когда никого за работой не находит, начинает ругаться. Меня сразу насторожило, откуда ведьма узнала про отбой. — Правда? Прошу, простите мне мою невнимательность. Я его совсем не услышала. Простите, если помешала вам, госпожа Золото. Я исправлюсь. На что женщина только закатила глаза. — По пыли видно, какие книги брали совсем не давно. И да, в архиве не проводят влажную уборку. Тебе на заметку, дурёха. Мама говорила мне, что Рэйндоттир совершенно забыла, как люди общаются. Она очерствела из-за собственных безжалостных опытов над самой собой и своей душой. Но коль её что заинтересует, она точно зверь будет обхаживать, делать вид что ей плевать. Только гораздо позже госпожа Золото сама призналась мне, что именно так узнала о моём интересе к звёздам и миру над нами. Так она прощупывала почву, которую сформировала во мне моя мать, чтобы на ней уже взрастить себе соратника и верного друга. Друзьями мы не стали, и не всегда я была ей верная, но в стремлении познать этот умирающий мир мы были едины.