Одета в чёрное | Dressed in Black

– Вторая пятница –

Нарцисса хотела отменить встречу и почти отменила. Ей не нужна была компания. Ей было хорошо одной. Мерлин, как же она ненавидела лгать самой себе. Но она не хотела идти на это. Она отказывалась считать это даже зарождающейся дружбой, потому что одна только мысль о такой динамике неизбежно направит их по пути ее жизни, который закончится болью, потерями и страданиями. Хотя Нарцисса и приспособилась к этому, зачем изводить темноволосую ведьму своей судьбой? В прошлом люди часто называли ее холодной и жестокой, и это прозвище вполне устраивало Нарциссу. Оно отучало людей направлять свои когти в ее сторону. Явление и действительность. Может быть, ей удастся продолжать в том же духе и оставить все, что происходит между ними, в сфере видимости? Иногда Нарциссе хотелось быть дурой. Тогда врать самой себе было бы проще простого. И вот она снова здесь. Гермиона, с сияющей улыбкой на лице и очередным бумажным пакетом, полным маггловской еды, в то время как в ее сумке было Мерлин знает что. Если бы у нее был доступ к такой информации, она бы исследовала маггловские игры. Но для этого ей пришлось бы покинуть поместье, а значит, это оставалось невыполнимой задачей. Она перестала пить в течение двух дней, но потом головные боли стали слишком сильными, а руки дрожали так, что она с трудом удерживала еду на ложке. Это может стать проблемой. – Вы хорошо провели неделю? – спросила Гермиона, опуская сумку на пол после того, как поставила еду на стол. – Как всегда, – ответила Нарцисса. – А вы? – Так себе, – сказала Гермиона, не став уточнять. – Какую еду вы принесли на этот раз? – Итальянскую. Надеюсь, вам понравится, – сказала она и распаковала еду, снова протягивая Нарциссе горячий контейнер. – Сегодня она более острая. О, подождите, вы сказали, что любите рыбу, но вы также любите другие морепродукты или только рыбу? – Если она водится в океане, я буду ее есть, – сказала Нарцисса и понюхала свой контейнер. – Это называется «Морепродукты Арабьята». Я думаю, это означает «сердитые морепродукты», – сказала Гермиона, слегка нахмурившись. – В нем есть креветки, моллюски и мидии. И оно острое. – Хм, у меня уже было что-то похожее, – сказала Нарцисса. – Вам понравилось? – Да. Не волнуйтесь, – сказала Нарцисса с небольшой улыбкой. – Спасибо. Гермиона наклонила голову. – Не за что. Они поели, и на этот раз Нарцисса поставила стаканы с водой для обеих. После ужина Нарцисса откинулась на спинку дивана и посмотрела на Гермиону, которая возвращала пустые контейнеры в сумку, в которой их принесла. – Какую игру вы принесли? Или вы хотите взять реванш? Гермиона рассмеялась. – Нет, спасибо. Я не хочу, чтобы меня снова убили в шахматы. Я принесла шашки. Вы знаете, как в них играть? – она сунула одну руку в сумку и положила игру на стол. – Хотите сыграть здесь? – Конечно. Я слышала о ней, но никогда не играла. – О, хорошо. Давайте посмотрим. Забавно, что за пределами англоязычного мира эту игру называют Дамка, а фигуры - королевы, а не короли, как в нашей версии. – Интересно, – сказала Нарцисса, собирая черные и белые фигуры. – Когда вы доходите до самого дальнего от вас ряда, например, до того, с которого начинает ваш противник, ваша фигура становится короной. Вы добавляете еще одну фигуру сверху. – В неанглийском варианте это называется "queening"? – спросила Нарцисса, сдерживая ухмылку. Гермиона, отпивавшая глоток воды, сильно закашлялась, стукнула стаканом, а другую руку поднесла к груди. – Это... – прохрипела она, – Это было подло. И нет. Я уверена, что это не то, как их называют, – сказала Гермиона, и в ее глазах заплясало веселье. Нарцисса решила, что это зрелище ей очень нравится.

___

Гермиона не могла поверить, что Нарцисса Блэк, как никто другой, могла так пошутить. Она была слишком удивлена, чтобы стать пунцовой, так что, по крайней мере, в том, что она чуть не задохнулась, был и плюс. Она почти отменила встречу, но потом вспомнила приветствие светловолосой ведьмы в прошлую пятницу, когда та была уверена, что Гермиона не придет. Она не хотела доказывать ее правоту. Кроме того, она сказала, что вернется в следующую пятницу, в то же время и все такое, а Гермиона обещания выполняет. Неделя была ужасной. Их последний разговор о родителях вызвал кошмары, которые Гермионе хотелось оставить в прошлом. До того, как Драко навязал ей свою мать, она жила упорядоченной, замкнутой жизнью. Она следовала своему распорядку и сосредоточилась на работе, учебе и встречах с Гарри и Роном. Всё остальное могло бы разрушить карточный домик, который она построила, и тогда демоны забрались бы обратно, снова утопив её мир во тьме, созданной ею самой. Именно поэтому Гермиона хотела отменить встречу. Хотя эти встречи проходили в одно и то же время и в один и тот же день недели и поэтому могли считаться простым дополнением к ее распорядку дня, содержание и человек, с которым она проводила эти встречи, разбивали такие предположения. Нарцисса напоминала ей о прошлом, которое она хотела забыть, похоронить так глубоко, чтобы никогда не сталкиваться с ним. Она также связывала ее с будущим, которое она представляла себе, но разрушила. С тех пор как закончилась война, с тех пор как она не смогла исправить память своих родителей, Гермиона жила, застряв в настоящем, потому что если она останется там и будет полностью сосредоточена на том, что находится перед ней, ей никогда не придется двигаться вперед, а если не оглядываться назад, то не будет и прошлого. Она была свободна, настолько свободна, насколько это возможно. Правда, в клетке, но в ловушке собственного изготовления. Ловушка, которая сохраняла ее рассудок. По крайней мере, до тех пор, пока Драко не решил, что она должна вмешиваться в дела его матери. Это заставило ее оглянуться назад и обратить свой взор в будущее. Если бы с Нарциссой все было в порядке, она бы оставила ее с той первой встречи. Но любой слепой мог бы увидеть, что Нарцисса настолько далека от своей обычной сущности, что с таким же успехом она могла бы прогуливаться по Марсу. Независимо от их общего прошлого, действий или бездействия, ей не хотелось уходить и оставлять Нарциссу в таком состоянии. Иногда компания - это все, что нужно человеку, чтобы встать на ноги. Было бы эгоистично отстраниться только потому, что Гермиона отказывалась решать свои проблемы. Тем не менее, отрицание было привлекательным, а иногда оно было подобно наркотику, и какая-то часть ее обижалась на Нарциссу за то, что та заставила ее выйти из самоизоляции. – Вы все еще со мной? Теперь ваша очередь, – сказала Нарцисса. Гермиона покачала головой. – Простите. Задумалась, – сказала она и перепрыгнула две фигуры Нарциссы. – Я надеялась, что вы это сделаете, – сказала Нарцисса с ликованием и перепрыгнула достаточно шашек Гермионы, чтобы увенчать свой собственный. Гермиона застонала. – Я думала, вы никогда не играли в это. – Не играла, но это стратегическая игра, – ответила Нарцисса. Гермиона нахмурилась. Как будто это что-то объясняло. Она передвинула еще одну фигуру. – Вы должны были использовать это время, в которое вы, как вы выразились, задумались, чтобы обдумать более эффективный ход или не попасться на все мои ловушки. Такое впечатление, что вы сами их ищете, – сказала Нарцисса с самодовольной ухмылкой, которую Гермиона, к сожалению, вовсе не сочла непривлекательной. Затем еще один ход, и Гермиона проиграла. Снова. – Мне нужно принести другие игры. Скрэббл? Нет. Морской бой? Нет, это просто чистое везение. Карты. Мы должны сыграть в разные карточные игры. Лицо Нарциссы исказилось в маску презрения. – Типа «Подрывной дурак»? Гермиона фыркнула. – Пожалуйста. Отдайте мне должное. Есть множество великолепных маггловских карточных игр на выбор. – Это ставит вас в явное преимущество. Я ничего не буду знать об этих играх, пока вы не принесете их в следующую пятницу и не объясните правила, – сказала Нарцисса. Гермиона скрыла свое веселье от скандального выражения лица Нарциссы. – Незнание шашек не помешало вам выиграть. Как насчет того, что я пришлю вам набор карт с инструкциями по каждой из карточных игр, в которые мы могли бы сыграть? Вы выберете одну из них, и мы сыграем в нее в следующую пятницу. – Это звучит... приемлемо, – фыркнула Нарцисса. – Хорошо. – И что теперь? – Что вы имеете в виду? – Вы хотите матч-реванш? – Нет, это просто приведет к еще одному проигрышу, – сказала Гермиона. – Как насчет того, чтобы успокоиться и немного поболтать? Если вы не слишком устали. Я могу уйти и... – Нет! Я... Я не против поболтать. Мы могли бы съесть какой-нибудь десерт? Кажется, Дотти сегодня испекла шоколадное печенье. Позвольте мне принести его, – сказала Нарцисса и поднялась. – Звучит замечательно. – Гермиона смотрела вслед удаляющейся Нарциссе, не в силах погасить тепло, которое распространилось по ней от желания другой ведьмы остаться подольше.

___

– Чем именно вы занимаетесь в министерстве? – спросила Нарцисса. – Я являюсь связным между миром волшебников и всеми другими магическими существами. Я выступаю за их права и равенство. – Хм, – сказала Нарцисса. – Вам это подходит. – Правда? – спросила Гермиона, ее лицо исказилось. – И с чего вы взяли? – Драко, возможно, довольно резко отзывался о вас во время вашего обучения в Хогвартсе. Он всегда говорил о ваших усилиях по привлечению отбросов общества, так сказать, в наши респектабельные ряды, – сказала Нарцисса. Гермиона положила печенье обратно на тарелку и села прямо. Ее глаза сузились. – Отбросы общества? Это то, что вы думаете? Волшебники и ведьмы веками издевались и угнетали других магических существ! Используя их в своих интересах, эксплуатируя их, даже не задумываясь о том, чтобы дать им место за столом! Нарцисса наклонила голову, не зная, что делать с огнем в глазах Гермионы и реакцией ее тела на происходящее перед ней. – Мой сын изменился. Вот что он писал домой на четвертом и пятом курсе. Вы были детьми, и с тех пор все изменилось, – наконец обрела голос Нарцисса, все еще отвлеченная вздымающейся грудью Гермионы и сжатыми кулаками. – А вы? – прохрипела Гермиона после того, как прошло еще одно мгновение в тишине. Нарцисса держала взгляд Гермионы. Неужели настал момент, когда и это рухнет? – Это имеет значение? – Да, – ответила Гермиона, не опуская взгляда. Нарцисса вздохнула. – Мы уже говорили о явление и действительности. – Не говорили. Вы упомянули об этом в прошлый раз, но не уточнили. Нарцисса откинулась на спинку дивана, но не поддалась желанию съежиться, хотя и пожалела, что отказалась от вина на этот вечер. Огневиски был бы еще лучше. – Если вы проявите слабость, другие используют ее против вас в конфликте. Вы согласны с этим? – Пожалуй. В той мере, в какой это слабость, которую можно использовать. – Нас воспитывали по-разному, если не считать динамики маггл/ведьма. Моя семья, – сказала Нарцисса и поджала губы. – Вы бывали на Гриммо, встречали Вальбургу или ее портрет? – Она просто прелесть, – сказала Гермиона, и Нарциссе пришлось рассмеяться, несмотря на царившее напряжение. – Моя мать еще хуже. Гермиона покраснела. – Мой отец... отсутствовал. Запирался в своем кабинете, в то время как моя мать... Она царила в доме. В моей семье действительность не имела такого значения, как явление. – Пока фасад выглядит красиво, внутри можно гнить? – Да, и он сгнил, – сказала Нарцисса и прочистила горло. Она не могла этого сделать. Вскочив с дивана, Нарцисса бросилась к буфету и налила себе изрядное количество огневиски, не заботясь о том, чтобы не напугать Гермиону. Ее руки дрожали, когда она поднесла стакан к губам и сделала первый глоток. Она закрыла глаза, пытаясь сориентироваться. Легкое прикосновение к локтю чуть не заставило ее выронить стакан. – Эй. Вы в порядке? Нарцисса не заметила, как Гермиона поднялась и присоединилась к ней. – Я не... Вы не должны говорить об этом. Я не хочу вас расстраивать. Нарцисса натянуто улыбнулась. – Спасибо, дорогая, – сказала она и похлопала Гермиону по руке. – Давайте вернемся на диван. – они сели обратно, и Нарцисса обдумывала свои следующие слова. Она могла бы сказать их, потому что если это положит конец этой... шараде, чем бы она ни была, то чем быстрее, тем лучше. – Мои родители ненавидели магглов, но они чувствовали отвращение к магглорожденным, – сказала она низким голосом, не глядя на Гермиону. Когда реакции не последовало, Нарцисса подняла голову и увидела, что Гермиона смотрит на нее ровно, без боли или гнева в темных выразительных глазах. – Вы слышали, что я сказала? – Это должно быть новостью для меня? – спросила Гермиона. Нарцисса хмыкнула, сделав еще один глоток виски. – Для них явление и действительность совпадали, по крайней мере, в этом. Род волшебников был вершиной мира. Самый доблестный и достойный вид из всех существ, с естественным правом быть главным и... подавлять других, если это необходимо. Все самое лучшее поднимается на вершину, – сказала Нарцисса с издевательским смешком. – Это звучит немного похоже на превосходство белой расы, – сказала Гермиона. – И да, это именно то отношение, против которого работает мой офис. Хотя вторая война против Волдеморта сделала людей более восприимчивыми к нашему посланию. – Превосходство белых? – спросила Нарцисса. Ей нужно было уговорить Дотти сходить в одну из маггловских библиотек и взять книги по истории магглов, если она хотела идти в ногу с Гермионой. У них ведь есть такие, верно? Должна ли она спросить об этом у Гермионы? – Вера в то, что белые люди превосходят любые другие этносы и расы. Учти, существует только одна человеческая раса, а все остальное - это адаптация меланина к солнцу, – насмехалась Гермиона. – Это варварство. Они судят людей, основываясь на их цвете кожи? Гермиона уставилась на нее и подняла бровь, но промолчала. – О, точно. Наверное, вы правы. В каком-то смысле это похоже. Но в нашем мире речь идет не только о людях. Есть и другие существа, и некоторые из них опасны. Гермиона ворчала. – Многое из этого - стереотипы и пропаганда. – И все же вы боялись Фенрира Грейбэка, – сказала Нарцисса. Гермиона вздрогнула. – Это было другое. Он садист. Совершенно ненормальный человек. Волк не сделал его таким. Посмотри на Римуса Люпина. Он не был таким! – Всегда есть исключения, но в целом, оборотни опасны. – Они могут быть опасны, но с помощью правильных зелий и обучения мы можем управлять их болезнью, и они могут жить нормальной жизнью. Просто на такие исследования не было потрачено ни денег, ни усилий. – Зачем тратить деньги, если проще сторониться их и держать взаперти? Гермиона закрыла глаза. – Вы меня проверяете? Это ваш способ заставить меня уйти? – Простите? – Вы говорите эти ужасные вещи, а потом... Я хочу наброситься на вас, но не могу, – ворчала Гермиона. – Вы хотите, чтобы я ушла? – Нет, но это нелегко, и это... Возможно, нам стоит прекратить это, пока все не стало слишком сложно. – Сложно как? Мы встречались три раза, и вы действительно можете считать только последние два, поскольку первый был... неважно. Не считается. – Вот так. Нет ничего плохого в том, чтобы покончить с этим сейчас. Мы слишком разные, чтобы это могло сработать. – Верно, – сказала Гермиона, но не двинулась с места, как и Нарцисса, которая потягивала виски и бросала косые взгляды на темноволосую ведьму. Нарцисса не была уверена, сколько времени прошло в молчании, и уже собиралась открыть рот и заявить, что устала, когда взгляд Гермионы пригвоздил ее к сиденью. – В этом-то и проблема со всеми вами. Вы сдаетесь, как только сталкиваетесь с проблемами. Традиции! Так было всегда, так зачем это менять? Если бы люди хоть раз прислушались к этому импульсу, где бы мы были? Люди, наверное, не научились бы добывать огонь, потому что ночью всегда было темно, так зачем это менять? Брови Нарциссы взлетели вверх. – У чистокровных есть такое убеждение, что они лучше остальных, но, во-первых, вряд ли найдется семья, которая никогда не видела притока немагической крови или магглорожденных. Кроме того, если исходить из этого, то все вы в итоге женитесь на своих кузинах, а это никогда не приводило к счастливому концу. Может быть, нам стоит сделать маггловскую историю обязательным предметом в Хогвартсе? Нынешние уроки маггловедения - это просто шутка. Я должна поговорить об этом с Минервой. Нарцисса предположила, что это означает, что маггловские исторические счета и библиотеки существуют. Утром она отправила Дотти.

___

Гермиона была уверена, что никогда не встречала человека, более сводящего с ума, чем Нарцисса Блэк. – Продолжай, – сказала Нарцисса. То, что светловолосая ведьма полностью приковала к себе ее внимание, казалось странным, и Гермиона не была склонна пока размышлять об этом. – Ну, да, есть разница между людьми и другими магическими существами. Я бы сказала, что вампиры могут быть проблемой, – сказала она. – Как мило с вашей стороны, – сказала Нарцисса, и Гермионе понравилось веселье, которое загорелось в глазах Нарциссы при этих словах. – Это мое второе имя. Вообще-то, это Джин, но вы понимаете, о чем я. – почему она лепетала? – Да, мисс Грейнджер. Продолжайте. – Я просто... Даже если в магическом сообществе нет предрассудков, основанных на цвете кожи человека, у них есть свои предвзятые представления о людях, основанные на их способностях и наследии. Наше сообщество смотрит на сквибов свысока, и они приносят позор в свою семью. Женитьба на маггле или магглорожденном - проблема для многих чистокровных семей. – Верно, – сказала Нарцисса. – Не говоря уже о том, что мы не чтим и не ценим магию домовых эльфов или гоблинов. Мы используем ее, а они ничего не получают взамен. Неважно, что их магия очень сильна, и в настоящем партнерстве, только представьте, чего мы все могли бы достичь. – Волшебный мир всегда был больше озабочен получением и сохранением власти, поэтому идея поделиться чем-либо с теми, кого они считали низшими существами, скорее всего, даже не приходила людям в голову. – Хотя должна была. А теперь это здесь, и никуда не денется, – сказала Гермиона и вздернула подбородок. – Я не сомневаюсь в этом, дорогая. – Вы так воспитывали Драко? – Как? – Явление против действительности, потому что... ну, раньше он был очень привязан к явлению. – Некоторые привычки труднее сломать, чем другие, – сказала Нарцисса, снова отпивая из своего бокала. – Но вы, кажется, ненавидели это. Почему вы сделали то же самое с Драко? Глаза Нарциссы вспыхнули, и Гермиона чуть не вздрогнула. Не слишком ли далеко она зашла? – Это трудно объяснить, особенно тому, кто не знаком с внутренним устройством традиций и мышления чистокровных. – Попробуйте, – сказала Гермиона. Нарцисса подняла бровь, но выглядела скорее забавной, чем оскорбленной. – Нет никаких изменений. Никакого прогресса. На самом деле, никто ни в чем не сомневается, часто даже нет сомнений. Быть другим не поощряется, хуже того, это наказывается. – она вздохнула. – Когда я вышла замуж за Люциуса, я вышла замуж в другую старую, традиционную чистокровную семью, что означало, что все наши друзья и знакомые разделяли наше происхождение, и их дети тоже. Если бы я воспитывала Драко иначе, он стал бы изгоем среди своих сверстников. – Вы могли бы дать ему и то, и другое, дать ему понять традиции чистокровной семьи и научить его быть... не таким болваном. Не обижайтесь, но в школе он был ужасно высокомерным и... неприятным. – Мой сын - хороший человек, хотя я признаю, что в школе он был... вызывающим с твоей точки зрения. – Можно и так сказать, – пробормотала Гермиона, решив, что то, что Нарцисса не стала отрывать ей голову за то, что она назвала Драко болваном, и согласилась с тем, что он был сложным, - это самое большее, на что она могла надеяться в этом вопросе. – Кроме того, учитывая все, что вы сказали, а ваши слова весьма точны, воспитание в традициях чистокровных и вера в... равенство для всех магических существ несовместимы. – Вы правы. Однако это также открывает перед нами дилемму, – сказала Гермиона. – И что же это может быть? – Почему Драко выбрал меня, как никого другого, чтобы встретиться с вами, и почему вы согласились? – Мой сын не сказал бы, а что касается моего согласия на вашу компанию... Я не уверена, но вы исходите из ошибочной предпосылки. – О? – Вы предполагаете, что я та, кем меня воспитали мои родители, что я также придерживаюсь этих чистокровных убеждений и предположений. – А вы нет? Нарцисса сузила глаза.