Золотой Оскар

Недурно, если дружба начинается смехом, и лучше всего, если она им же кончается. Оскар Уайльд

Следующую встречу Оскара и Майлза можно было бы назвать обыденной и даже случайной. Но Ада и Агата, каждая со своей стороны, имели возможность наблюдать сначала за шпионскими играми с выяснением ближайших планов объекта внимания, затем за паническими приготовлениями (это, конечно, был Майлз), и тщательным как никогда подбором гардероба (Оскар), а следом – за непринуждённой прогулкой в парке, где оба мужчины делали вид, что не высматривают друг друга, слишком увлеченно беседуя каждый со своей спутницей. Ада, как самый настоящий мифический Сфинкс, коварно и совершенно неожиданно сделала резкий шаг к Оскару, заставив его непроизвольно отшатнуться и взмахнуть руками. Последствия были самыми трагическими для пальто Оскара, но удивительно приятными для него лично. Он оказался придавлен легким шебутным ураганом на роликовых коньках. Это изобретение уже десять лет стояло в списке развлечений золотой молодежи Лондона, и, впервые за всю историю их создания, ролики принесли радость человеку, который даже не знал об их существовании. – Ах, Оскар, я такая неловкая, прости, просто камешек в ботинок попал. – Ада упорхнула на ближайшую скамейку, где уже хихикала, расстегивая ремешки чудо-транспорта, Агата. Оскар лежал на земле, глядя в небо, и непроизвольно поглаживая бок прижавшего его к земле юноши. Руки Уайльда были умнее своего хозяина в вопросе налаживания личной жизни. Майлз прекратил ёрзать и поднял на Оскара виноватые глаза: – Вам фантастически повезло, что это не вы на меня свалились! Контраст слов и выражения лица был просто фееричен и драматург снова растерял все заготовленные искромётные фразы. Да и не был он готов к такому повороту. – Чем я могу искупить свою вину? – в Оскаре ожил джентльмен. – Для начала прекратите меня гладить, будто я ваш давно потерянный питомец! Майлз начал медленно сползать с писателя, совершенно забыв, что на ботинках все еще прикреплены колесики. Естественно, как только он попытался встать на ноги, чтобы гордо удалиться, милая игрушка снова подвела его и он рухнул на Оскара, чудом не нанеся обоим новых травм. – Похоже, вашим локтям слишком удобно на моем солнечном сплетении, чтобы они захотели меня так быстро покинуть. – Дорогой мой, великолепный, неподражаемый! Если бы я прислушивался к желанию отдельных частей моего тела… – тут Майлз почему-то замолчал и начал барахтаться еще активнее. Оскар решил, что для случайных зевак развлечений на сегодня уже достаточно и аккуратно прижав к себе растрёпанного парня, медленно сел, в затем и поднялся во весь рост. При этом он умудрился не выпустить Майлза из рук и даже не запачкать его одежду. Майлз как-то неловко замер в объятиях Оскара и совсем не стремился вырваться и убежать по сложившейся ранее традиции. Драматург взглянул на свою добычу внимательнее и заметил слегка покрасневшие глаза и подрагивающую губу. Сделав верные выводы, Уайльд подхватил юношу под локоть и очень осторожно переместился к ближайшей скамейке. Дамы ее уже покинули, не дождавшись окончания шоу, и прогуливались ближе к пруду, делая вид, что совершенно не знакомы с нарушителями спокойствия. – Майлз, посмотрите на меня. – Ну вот уж нет, достаточно позора на сегодня! – Майлз попытался встать, но видимо, травма ноги была серьезнее, чем он хотел показать, и он с тихим стоном рухнул на скамью снова. – Милый мой, с возрастом вы начнёте ценить свои конечности больше, чем мимолётное о вас впечатление посторонних людей. Позвольте мне вам помочь. – у Оскара сжималось сердце, глядя на мучения дорогого ему человека. Мейтленд вскинул голову, и внимательно посмотрел Уайльду в глаза. Что он там увидел, неизвестно, но улыбка вдруг вернулась на его лицо: – Только если отвезёте меня туда, где есть шампанское! Оскар даже рассмеялся от облегчения.