Прайд

Неспешно поднимаясь по ступенькам на крышу, мужчина в светлом костюме-тройке держал в правой руке, с татуировкой «Наказание», папку с личным делом. Он был недоволен, что глава всё же не послушался его – выбрал на роль суррогатной матери не самую лучшую кандидатку, хотя были варианты и получше – и собирался лично поговорить с ним об этом, нарушив его спокойное уединение. Любой другой ни за что не осмелился бы тревожить этого монстра, когда ему хотелось побыть одному, но Ханме было насрать на опасность. Майки стоял к нему спиной. Ветер развевал его длинный чёрный плащ, под которым скрывался львиный хвост, прямо как в старые времена, когда он был лидером простой байкерской группировки. Теперь же «Непобедимый» – глава крупнейшей в Японии организации, с очень большим влиянием и таким же количеством врагов. Сильнейший, кто уже десять лет ставил на колени всех якудза, что пытались идти против могущественной «Тосвы». Внешность Манджиро не так уж и сильно изменилась – только волосы стали короче и на шее появилась татуировка в виде дракона: сделал её после того, как Дракен и Эмма поженились. Подойдя поближе, леопард заметил, что глаза льва были закрыты – он прислушивался к ветру, как это когда-то делал его покойный старший брат. – О чём думаешь? – У главы клана Фурукава недавно родилась дочь. Она ровесница нашего Шинтаро. Ёрика. Фурукава – один из древнейших японских кланов якудза, которые однажды объявили Сано Манджиро войну. В этой семье дети впитывали ненависть к «Непобедимому Майки» с молоком матери. Подобная новость не могла не заинтересовать его, однако Ханма не думал, что он будет так сильно обеспокоен. – Ты боишься новорождённого ребёнка? – Скорее того, что из неё вырастет, – тихо ответил ему Майки, не оборачиваясь. – У меня плохое предчувствие. – Я, конечно, очень уважаю твою интуицию, но сейчас поговорим о другом, – Бог Смерти с намёком поднял папку с документами. В ночи сердито сверкнули стёкла его круглых очков. – Какого чёрта, Майки? Почему именно Кавамура Айка? Почему, блять, из всех самок ты выбрал самую неадекватную? Она ещё имела наглость запросить предварительную аудиенцию. – Так мне подсказывает моя интуиция. Это должна быть именно она. – Она мне не нравится, – твёрдо возразил Ханма. Он редко перечил мужу, но в этот раз не мог и не хотел молчать. – Ты забыл, как она нахамила тебе в день знакомства? А вот я хорошо это помню, поэтому категорически против её кандидатуры. Не говоря уже о том, какую сумму эта дамочка запросила за свои «услуги» – десять миллионов. Ты с ума сошёл? Из-за неудачной сделки с этой сомнительной барышней «Тосва» понесёт огромные убытки, – дополнил он строже. – Мы не можем так рисковать. – Изначально было пять, а потом она накинула до десяти, когда узнала, что одним из доноров спермы будет лев, уверенная в том, что мы откажемся, – напомнил ему Майки. – И мне неприятно слышать, что ты считаешь моё решение сомнительным, – лев наконец-то перестал созерцать ночной Токио и повернулся к нему вполоборота. Он тоже был недоволен. – А как же доверие? – Я доверяю тебе, Майки, но только не в финансовых вопросах. Ты не умеешь правильно распоряжаться деньгами, но, к счастью, я умею, поэтому ты будешь слушаться меня, понял, босс? – Ты всегда говоришь это так несерьёзно. – Потому что боссом ты для меня являешься не на работе, а совершенно в другом месте. Сам знаешь, в каком. – В постели. – Точно. К слову, на правах твоего заместителя, – последнее Ханма произнёс таким тоном, будто говорил о чём-то очень раздражающем; использовал последний козырь, – я тоже могу повлиять на это решение. Правой рукой главы «Тосвы» он стал как раз после того, как якудза объявили Манджиро войну: чтобы не рисковать жизнями своих товарищей, он тогда распустил «Свастонов» и набрал новую банду, которая со временем разрослась в огромную преступную организацию. Дракен тогда с большой неохотой признал его решение, и ещё с большим недоверием отнёсся к идее назначить леопарда заместителем. Ханма и сам был от этого не в восторге – Майки заставил его сместить Кисаки и в итоге выйти из тени, где ему раньше было очень даже комфортно, – но только таким образом он мог контролировать его безрассудные поступки. Во всех этих изменениях был только один плюс – теперь он обладал какой-никакой, но властью над «Непобедимым». Раз уж они стали одной командой Майки не имел права ослушаться его. – Я не передумаю. Это мой окончательный ответ. Не имел права только в том случае, когда сомневался. Сейчас же в его голосе звучала сталь – лев был настроен решительно и не нуждался в его советах. – Это всё из-за её слезливой истории? – скептично хмыкнул Шюджи, сердито взмахнув длинным пятнистым хвостом. – Или того, что внешне она похожа на твою мать? Можешь не отвечать – я по твоему лицу вижу. – Нет, не только. Я не могу объяснить это словами. Просто доверься мне. – Тебе я верю, а ей – нет. С таким стереотипным мышлением она нам не нужна. И ты не боишься, что её отвратительный характер передастся ребёнку? – Леопарды обычно очень спокойные, одиночки... Есть шанс, что всё обойдётся. – Майки, это не игра в «русскую рулетку», – Ханма быстро утомился спорить с твердолобым мужем. – За такие деньги мы должны быть уверены в ней на все сто процентов, а в итоге у нас есть только твоя интуиция и полная неизвестность в будущем – так себе перспектива. Предлагаю выплатить ей небольшую денежную компенсацию за то, чтобы она забыла наши имена и лица, распрощаться и найти более достойную самку. Об этом с ней завтра и поговорим. И не смотри на меня так – никакой ей скидки на то, что она относится к роду леопардов, после такого хамского отношения. Это моё последнее слово. В очень редких случаях, но он тоже мог быть настойчив, ничуть не меньше мужа-льва, поэтому Манджиро ненадолго задумался, как ему стоило ответить на такой жёсткий протест. С одной стороны, он понимал, почему Ханма был недоволен Айкой и даже немного разделял его мнение, с другой – сердцем чувствовал, что они не должны были её упустить, поэтому смягчился до просьбы: – Пожалуйста, просто прислушайся ко мне. – Если она и завтра что-то вычудит, я за себя не отвечаю, – со вздохом сказал Шюджи, отводя взгляд от тёмных глаз мужа. Майки редко о чём-то просил его: если до такого дошло, значит, он действительно не хотел и дальше ссориться, но также и ничего не мог поделать со своими чувствами. Леопард не мог проигнорировать такую трогательную искренность всегда уверенного в себе льва – он решил временно уступить. Их словесный баттл был окончен. Выдержав минутную паузу, Сано подошёл к нему ближе и тепло сказал: – Спасибо. Я знал, что ты поймёшь. А после этого собирался как ни в чём не бывало свалить восвояси, то есть к своему любимому байку, но не тут-то было – не успел он далеко отойти, как его схватили за шиворот. – Что? – Куда это ты собрался? – вкрадчиво спросил Ханма. – Я согласился на повторную встречу с этой чёртовой самкой не за просто так, Майки. У меня есть условие. – Какое? – Сегодня ты проведёшь бессонную ночь в компании меня, – жарко зашептал леопард ему на ухо, – и горы тех бумаг, что ждут твоей подписи ещё с прошлого месяца. Он знал, что для Манджиро это было подобно самому страшному кошмару. Лев мгновенно переменился в лице и начал вырываться из его хватки, протестующе восклицая: – Нет, только не это! Всё что угодно, но только не это! – Даже не пытайся. Я тебе не Дракен – меня разжалобить не получится, – Ханма равнодушно отмахнулся от всех его криков, с лёгкостью поднял сопротивляющегося льва на руки, забросил на плечо и понёс в сторону выхода с крыши. А затем – прямиком в кабинет, пока прыткий муженёк никуда не свалил. – Понравилось сваливать всю работу на меня или Кисаки? Теперь и тебе пора поработать, бездельник. – Я и так работаю! Я – лицо этой компании! – горячо возмутился Манджиро. – На мне держится весь имидж «Тосвы»! Я не должен сутками торчать в кабинете и разбирать бумажки – у меня другая задача! – Ничего, не помрёшь, – безразлично хмыкнул Шюджи. А потом мстительно добавил шёпотом: – Это тебе за Кавамуру. – Это подло! – Зато очень эффективно. – Кенчин никогда бы так не поступил! – Ну, начинается. Сам же захотел, чтобы я стал твоим заместителем. – И теперь я об этом очень жалею! Ты злоупотребляешь своими полномочиями! – фыркнул лев, картинно обидевшись и надув губы. Однако вырываться перестал – понял, что бесполезно. А признаваться в том, что ему нравилось кататься на нём, он тем более не собирался. Да и не нужно это было, ведь Ханма понимал его без слов. Он невольно умилялся, когда самый опасный гопник Японии и гроза всех якудза вёл себя, как капризный ребёнок, но тоже не собирался признаваться в этом. – Прости меня, Кенчик, что я променял тебя на этого бесчувственного леопарда! – всё причитал Майки нарочито драматичным тоном. – Если бы я только знал, на какие страшные подлости он способен! – Кто это тут бесчувственный? – несогласно хмыкнул Ханма, занося его в кабинет. Показушная истерика льва, конечно, повеселила его, но хорошего понемножку – он терпеть не мог, когда Майки сравнивал его с Дракеном. Поставил на ноги, указал рукой на забитый колоннами бумаг стол, от одного вида на которые кое-кто сразу же побледнел, и скомандовал: – Шуруй давай. Чем быстрее начнёшь, тем быстрее закончишь. – Ты же... поможешь мне? – недоверчиво спросил лев, якобы невзначай поглядывая в сторону двери. Майки тихо чертыхнулся, когда леопард закрыл их на замок. – Нет, я тут лишь для того, чтобы наблюдать за твоими мучениями, бессовестный ты бездельник. – Айка слишком дорого мне обходится, – горестно вздохнул Майки. Он шёл к своему рабочему столу, как приговорённый к казни на виселицу. Ему придётся провести целую ночь в компании ревнивого мужа и целой кипы бумаг – что могло быть хуже? Только то, что всё это время Ханма улыбался и не спускал с него глаз, подсовывая ему всё новые и новые документы. Спустя пару часов показательной пытки он начал помогать несчастному, а Сано воспользовался этим и демонстративно уснул за столом. Сжалившись, Шюджи отложил дела, перенёс мужа на диван и заснул рядом с ним.

* * *

Утром следующего дня они встретились с Кавамурой на нейтральной территории – в ресторане, предварительно забронировав весь зал. Лев и леопард сначала планировали позвать самку в одно из своих заведений, но Айка сразу же предупредила их, что место встречи будет выбирать она. В итоге ровно в десять часов они услышали звонкий стук каблуков вперемешку с острым запахом самки-леопарда – последнее сразу же выдало её настроение, как и то, что она одарила их охранников презренным взглядом. Одета была просто – в футболку и джинсы. Пока девушка подходила к ним, Майки шёпотом попросил Ханму держать себя в руках – разговор предстоял не из лёгких. – Ты помнишь, о чём мы вчера говорили? – обманчиво спокойно парировал Шюджи. – Я тебя предупредил. – Только не устраивай бойню – она всё-таки девушка. А ещё недавно развелась, и теперь ненавидит весь мир. – Тогда пусть держит свой язык за зубами, если не хочет его лишиться. Когда Айка подошла к их столику, никто не поднялся и не тратил времени на лишние приветствия – атмосфера вмиг накалилась. – Мы тоже не особо рады видеть тебя снова, – презренно сказал Ханма, одарив самку холодным взглядом золотых глаз. – Без глупостей сегодня, иначе пожалеешь. Он был груб, потому что заметил, как она посмотрела на Майки с неприкрытой ненавистью. Его слова задевали её намного сильнее, ведь Кавамура уважала только себе подобных. – Я подумала над вашим предложением, – мельком переглянувшись с ним, Айка затем снова перевела взгляд на Майки, который также внимательно смотрел на неё. – Мой ответ – нет. Я не буду суррогатной матерью для вашего ребёнка. И деньги мне ваши не нужны. – По телефону не могла сообщить? К чему весь этот спектакль? – настороженно спросил Шюджи. – Хотела лично увидеть лицо Сано Манджиро, когда он узнает, что ему отказали, – холодно произнесла Айка, глядя Майки прямо в глаза. – Вы, львы, мните себя царями мира. И каково тебе оказаться проигравшим? Теперь чувствуешь себя униженным и раздавленным? Также вы всегда унижали леопардов – сбиваясь в стайки, отбирали всё, что у них было. Ты слишком самонадеян, если думал, что я забуду об этом, или что позволю такой мерзости, как сперме льва, проникнуть в мой организм. «Втирает за леопардов, а гонор как у настоящей львицы, – недовольно подумал Ханма. – Настоящий леопард никогда бы не стал тратить время на такую жгучую ненависть ко льву – это утомляет. Мы – конкуренты, но нами движет не тупая обида, а чувство соперничества. Всё это – стереотипы, которые уже давно остались в прошлом, но особенно отсталым до сих пор неймётся». Майки никак не отреагировал на провокации самки. Только спокойно уточнил: – Значит, отказываешься? – Надо же, какой догадливый, – едко парировала Кавамура. – Я думала, что львы славятся только своими мускулами, а ты ещё, оказывается, соображать умеешь. «Поверить не могу, что когда-то и я так с ним разговаривал. Какой позор, – подумал Ханма, мельком вспомнив юношеские годы. – Но я-то говорил так в шутку, без злобы. Из моих уст это вообще звучало, как комплимент, а она сейчас открыто хамит Майки». – Это всё, что ты хотела сказать? – Встань, Сано Манджиро! – потребовала Айка, зло сжимая руки в кулаки и гневно взмахнув пятнистым хвостом. – Даже сейчас ты смотришь на меня свысока, ублюдок. Да кем ты себя возомнил? Как ты вообще мог подумать, что я соглашусь помогать такому, как ты? – Закрой рот... – предупредительно прошипел Ханма. Он готов был в любой момент наброситься на самку и заткнуть её раз и навсегда. Майки же был абсолютно спокоен и без лишних слов выполнил её наглейший приказ. «Как-то он даже слишком спокоен. Точно что-то задумал». – Майки, не трать на неё время. Пусть убирается. – Ты ведь леопард. Как ты можешь служить льву? – недовольно обратилась к Шюджи Кавамура. Ему же было пофиг на её искреннее недоумение. – Неужели у тебя совершенно нет гордости, Ханма Шюджи? – Майки – не все, – холодно отрезал леопард, оскалившись. – Майки – это Майки. «Я уже как Дракен заговорил. Она меня окончательно достала». – Он держит тебя на цепи, а ты и рад прислуживать? – Откуда ты знаешь, какие у нас бывают ролевые игры? – Ты позоришь всех леопардов, – зло рыкнула самка. – Львы столетиями угнетали наш род! Как ты мог обручиться с одним из них?! – Тебе, что, завидно? – пофигистично фыркнул Ханма. – Мои отношения с Майки тебя абсолютно не касаются. И я никогда не был стереотипным леопардом. Мне плевать на эту скучную вражду. – Ханма, она права, – неожиданно заступился за Айку Манджиро. Оба леопарда молча посмотрели на него. – Львы именно такие, какими Айка их описала, – ему и самому неприятно было признавать такую правду. – Но всё же бывают исключения. – Не бывает. Ты такой же высокомерный ублюдок, как и все львы, – гневно оскалилась Кавамура. – Хватило же тебе наглости найти меня и предложить стать суррогатной матерью. Или думал, я не узнаю, что одним из доноров спермы будет лев? Думал скрыть это от меня, подонок? Айка мгновенно отвесила Майки хлёсткую пощёчину и в тот же момент Ханма рывком вскочил с места и схватил её за шею. Его кулак остановил Сано – не позволил ударить испуганную самку, перехватив руку под локтем. Не сделай он этого, Кавамура лишилась бы всех своих зубов. – Ханма, не надо. – Я убью тебя, – зло рыкнул Шюджи, прожигая взглядом ненавистную ему девицу. Если бы Майки не держал его, он бы тотчас воплотил слова в жизнь. – Никто. Кроме меня, никто не имеет права так делать, поняла? Какого хера ты лапы свои распускаешь? – Остынь, – снова попросил его лев. Никак не изменившись в лице, он спокойно обратился к Айке: – Тебе стало легче? Ты выплеснула свою боль? – Ты... – опешила самка. Кавамура смотрела на него, не зная, что сказать. Она была удивлена, что он защитил её от Ханмы и не обиделся за пощёчину. Лев защитил её от леопарда и позволил ударить себя – это никак не укладывалось в голове. – Отпусти, – Шюджи силой вырвал руку из его хватки и отстранился. Он был чертовски зол на обоих. – Какого чёрта ты творишь? Она тебя ударила! – Позволь мне поговорить с ней. – Эта дура только что влепила тебе пощёчину, а ты хочешь вести с ней светские беседы? – Обещаю, это будет последнее, что я ей скажу. – Это будет последнее, что она услышит, – угрожающе прошипел Ханма, испепеляя самку яростным взглядом золотых глаз. Он редко – почти никогда – не выходил из себя, но Айке удалось выбесить его. – Живой ты отсюда не уйдёшь. Это была не пустая угроза. Самка запоздало подумала о том, что ударила не просто льва, а главаря преступной организации – за подобное оскорбление лишали головы на месте. Дома её ждал маленький ребёнок – она не должна была давать волю эмоциям и так сильно рисковать. Испугавшись за свою жизнь, Айка хотела было извиниться, но Майки опередил её – они с Ханмой оба опешили, когда лев согнулся в поклоне. – Что ты делаешь? Зачем ты унижаешься перед ней? – недоумевал леопард. В таком же шоке были и все остальные подчинённые, и даже сама Кавамура. – Я хочу извиниться, если чем-то обидел тебя, Айка, – начал говорить Майки, не поднимая головы. – Я не хотел, чтобы ты чувствовала себя униженной и оскорблённой. Не подумал, что, как самке-леопарда, тебе будет неприятно сотрудничать со мной. Я действительно был слишком самоуверен и прошу прощения за это. Как и за то, что не намерен сдаваться, – лев выпрямился и посмотрел прямо в распахнутые от удивления карие глаза. – Сердце подсказывает мне, что именно ты должна стать суррогатной матерью нашего будущего ребёнка. Моя интуиция никогда не ошибается, Айка, и даже если ты будешь против, даже если ты меня ненавидишь, я всё равно попрошу тебя помочь нам. – То есть не успокоишься, пока не добьёшься своего? – хмуро подытожила самка. – Да. – И не оставишь меня в покое? – Нет. – Псих. – Возможно. – Если я откажусь, вы убьёте меня? – Я сделаю это своими собственными руками, – вмешался Ханма, глядя на уже не такую смелую самку взглядом, полным раздражения. Только он обрадовался, что своим отвратительным поступком она раз и навсегда поставила крест на их сотрудничестве, как вдруг своенравный Сано решил его обломать. – Твоей жизни ничего не угрожает, – возразил Майки. – Можешь спокойно принять решение. – Спокойно? Когда на меня так давят? – засомневалась Кавамура. – Тебе нужны деньги, чтобы обеспечить себя и сына. Я согласен выплатить десять миллионов йен, если ты поможешь нам. – Чего?! – тут же возмутился Ханма. – Ты окончательно свихнулся?! – Почему я должна тебе верить? – Кавамура была поражена не меньше леопарда. Не похоже было, что лев шутил. Вот только с чего вдруг такая щедрость? Неужели босс «Тосвы» серьёзно не намерен был отказываться от её кандидатуры даже после того, как она его ударила? – Я всегда держу своё слово, – твёрдо сказал Манджиро. – Но если этого мало, я могу прямо сейчас выписать тебе чек. – Не нужны мне твои деньги. Я не хочу, чтобы «Тосва» как-то вмешивалась в мою жизнь. – Я просто хочу помочь тебе. – И ради этого ты готов пойти на сделку с самкой из рода леопардов, которая тебя ненавидит? – недоверчиво спросила Айка. – Ты действительно сумасшедший, Сано Манджиро. – Полагаю, на этом разговор окончен, – строго подытожил Ханма, которому уже порядком надоело наблюдать за их словесной перепалкой. – Я дам тебе время на раздумья, – не сдавался Майки. – Свяжешься с нами, когда будешь готова дать окончательный ответ. – Пять. Пять миллионов наличными. – Семь. – Хорошо, семь, – неохотно согласилась Кавамура. Она и вовсе не рассчитывала ни на какие деньги, но раз уж глава «Тосвы» решил расщедриться, этим стоило воспользоваться. Гордость гордостью, но умом она понимала, что после развода ей не помешала бы такая помощь. Да и теперь она была у него в долгу. – Доволен? – Ещё как, – Майки облегчённо улыбнулся. Уговорить Айку было нелегко, но он всё-таки справился. Каждый из них преследовал свою выгоду. – Спасибо, что не отказала. – Если бы мне не нужны были деньги, я бы никогда не пошла на это. – Понимаю. – Все расходы до и после операции вы тоже берёте на себя. – По рукам. – А теперь не хотите объяснить и мне, что здесь, блять, происходит? – вкрадчиво поинтересовался Шюджи, обращаясь к своему горячо любимому мужу, который вдруг решил, что может выписывать чеки на крупные суммы, не посоветовавшись с финансовым директором. – Какие ещё семь миллионов, Майки? – Жизнь нашего будущего ребёнка бесценна, а вот операция – нет. На эти деньги Айка сможет выносить плод, достойно обеспечить себя и своего сына. Заодно погасит судебные издержки. – Я правильно тебя понял? Ты хочешь, чтобы эта истеричка, – Ханма указал рукой с татуировкой «Грех» на притихшую Кавамуру, – с не самыми лучшими анализами и отвратительным характером, стала матерью твоего ребёнка? – Да. Я уже говорил тебе – это должна быть именно она. Из всех кандидаток только она из рода леопардов, Ханма, а это, как ты помнишь – основной критерий отбора. – И потому что так тебе подсказывает твоя интуиция, да? – саркастично дополнил Шюджи. – Если ты ошибаешься, я тебя прибью. – Так ты согласен? – обрадовался Манджиро. Он прекрасно видел, что леопард не хотел уступать, но его природный пофигизм всё же дал о себе знать. И очень вовремя – не хватало ещё им поссориться. – Я не забуду то, что она сегодня сделала, – сказал леопард обманчиво спокойно, бросив в сторону Айки презренный взгляд, – и если такое ещё раз повторится, её выпотрошенное тело найдут где-нибудь в Токийском заливе. Тебе ясно? Кавамура шумно сглотнула. Бог Смерти из Кабукичё обращался к ней, глядя прямо ей в глаза, в самую душу, и внушал ужас одними своими словами. Одним взглядом давал понять, что даже если подобное не повторится, даже если она будет паинькой, он в любой момент готов прикончить её, и в этом случае Манджиро её уже не спасёт. Ему было плевать, что они оба – леопарды. Плевать на то, что она – девушка. От него исходила ужасающая энергия смерти. Айка была уверена, что если бы рядом с ними не было Майки, угрозы на словах превратились бы в реальность. Ей не оставалось ничего другого, кроме как прошептать: – Я поняла... «Если операция пройдёт безуспешно, с очень большой вероятностью он избавится от меня, – с ужасом подумала самка. – Ханма – хладнокровный убийца, это видно по его глазам. И Майки такой же... Может, характер у меня ужасный и не складывается личная жизнь, но я хочу жить ради своего ребёнка...» – Не бойся, он просто не в настроении, – попытался подбодрить её Сано, по-доброму улыбаясь. – С ним такое бывает. Не принимай близко к сердцу. – Идём, Майки, – скомандовал леопард. Пройдя мимо самки, даже не взглянув на неё, он первым вышел из ресторана и сразу же закурил. – Он ненавидит меня, – безутешно прошептала Айка, понурив пятнистые ушки. Ей стало обидно, что леопард относился к ней так грубо. В их роду не принято было так разговаривать со своими. – Думаю, всё изменится после того, как ты забеременеешь, – неуверенно предположил Манджиро. – Точнее, я на это очень надеюсь. На самом деле, Ханма не испытывает неприязни к самкам – ему просто нет до них дела, потому что с ними нельзя подраться. Он не ненавидит тебя, просто... разозлился, да. Я-то не против, что ты меня ударила, но для него это недопустимо. Хотя десять лет назад он бы даже помог тебе добить меня. – У вас были такие отношения? – удивилась Кавамура. Она не знала, что у супругов было не всё так уж гладко, пусть и в прошлом. – Сама не знаю, что на меня нашло – не в моей манере распускать руки... Я не справилась со своими эмоциями. Прости. – Прощаю, хотя даже не думал обижаться, – Майки издал весёлый смешок, но потом сразу же стал серьёзным. – Я понимаю, что у тебя были причины так поступить: ты натерпелась в своей жизни от львов. Не стану никого из них оправдывать, но я не такой подонок, честное слово. – У тебя будет время доказать мне это на практике, – в ответ на его честность Айка беззлобно усмехнулась. Немного поразмыслив, она всё же поблагодарила его: – Спасибо, что не дал ему ударить меня. Если бы ты не остановил его, думаю, он бы меня не пощадил. – Значит, мир? – Майки с улыбкой протянул ей руку. Недолго думая, Кавамура пожала её в ответ. В тот день чета львиного прайда и одна строптивая, но отходчивая самка из рода леопардов заключили договор на взаимовыгодных условиях. Интуиция Манджиро не подвела – Айка успешно прошла ЭКО и вскоре сообщила им о своей беременности. За это время самка очень изменилась – стала более спокойной и ласковой; сначала у неё наладились отношения с Майки, а затем и с Ханмой, когда тот перестал яростно ревновать её к мужу. Кавамура очень обрадовалась, когда узнала, что родится девочка и бережно оберегала её, пока она была ещё в животике. Она настолько полюбила Юмико, что Ханма и Майки невольно засомневались, отдаст ли самка им дочку после родов?

* * *

Холодным ноябрьским утром, двадцать восьмого числа, на свет появилась принцесса рода Сано – малышка Юмико. Уставшая после родов Айка попросила её родителей не устраивать ничего грандиозного и шумного – не украшать палату и не приглашать на выписку аниматоров. Ей хотелось, чтобы всё прошло тихо и скромно, по-семейному, поэтому Ханма и Майки ограничились только двумя пышными букетами хризантем и своими поздравлениями. Малышу Шинтаро показали сестричку по видеосвязи – он был в восторге: постоянно тянул ручки к экрану, улыбался и радостно лепетал что-то на своём детском. – С рождением дочери тебя, Майки, – тихо поздравил льва Ханма, когда они остались наедине – стояли у палаты, пока Айка кормила Юмико. – И тебя, – весело подмигнул Сано. Он весь светился от счастья. Даже не успевал отвечать на звонки с поздравлениями. – А что ты здесь стоишь? Заходи в палату – они уже скоро закончат. – Я думал, мы вместе зайдём, – удивился Шюджи. Майки разве не хотел увидеть дочь? – Нет, теперь твоя очередь, – неожиданно возразил муж, с улыбкой похлопав его по руке. – Я первым взял на руки нашего сына. Дочка за тобой; знаю, ты готовился. И давай быстрее, пока я не передумал! – Я люблю тебя... Вот так просто, взяв его за руку с татуировкой «Наказание», глядя ему в глаза, Шюджи сказал то, что хотел сказать уже очень давно, но всё не решался. Кому-то это показалось бы нелепым, но только не Майки – они оба прошли нелёгкий путь, прежде чем признали свои чувства друг к другу; сомнения были лишними. Он притянул его к себе и крепко обнял, прошептав: «Я тебя тоже. Ты молодец, что сдержал обещание». Ещё до рождения Юмико Ханма обещал ему изменить своё отношение к Айке и стать хорошим отцом для их детей. Леопард сдержал своё слово – это и было самое главное проявление его любви. Майки же поддерживал его всю беременность Кавамуры: видел его сомнения и вселял уверенность в свои силы, не бросал, когда ему было очень плохо и он нуждался в его поддержке, хоть и не говорил об этом открыто. С рождением второго ребёнка и после конфликтов с Айкой они сблизились ещё больше и стали настоящей семьёй. – Всё хорошо, иди. А я пока переговорю с Кенчином и Эммой – они уже в пути. Я их встречу, а ты побудь с Айкой. Эмма особенно ждала появления племянницы – они с Хинатой заранее накупили ей кучу платьишек, розовых распашонок, носочков, ползунков и прочего. Благо, коляску выбирали сами родители, поэтому она была не розового цвета, а песочного. К дизайну детской они Эмму тоже не подпустили, хотя она очень настаивала. В итоге львица накупила кучу розовых игрушек. – Ладно... – только и успел сказать леопард, прежде чем муж ушёл. Проводив Майки взглядом, Шюджи только было хотел настроиться на первую встречу с дочкой, как вдруг из палаты вышла медсестра – сказала, что к мамочке можно и быстренько убежала. Зайдя в палату, он чувствовал себя максимально неловко – увлечённая ребёнком Айка поначалу даже не заметила его, а потом шёпотом попросила подойти. Самка выглядела счастливой. Уставшая, измученная после родов, она не переставала улыбаться, держа на руках маленькую кроху – намного меньше Шинтаро, со светлыми волосами Майки, но ушками и хвостиком как у леопарда. «Золотце», – ласково называла её Айка. Ханма забеспокоился, что, если возьмёт такой крошечный комочек своими большими руками, ненароком что-то ей сломает. Замешкался. – Она такая чудесная, – ласково шептала Кавамура. – Похожа на Майки, но характером точно в тебя – спокойная, почти не кричит. Покушала и сразу заснула – чудо, а не ребёнок. «Когда-то я хотел убить эту женщину, – ругал он себя в мыслях. – Даже думал, что не смогу принять дочь, если у неё будет запах Айки... Юмико пахнет, как я. Немного даже есть запах Майки. Наша дочь... Прости меня, моя девочка. Папа был таким эгоистом». – Хочешь подержать её? – Нет, наверное, не стоит... – Не бойся. Аккуратно придерживай головку, – Айка всё же передала ему малышку, хоть ей было больно двигаться. Она хотела, чтобы он тоже почувствовал исходящее от Юмико тепло: чтобы маленький комочек, пахнущий молоком, растопил его и без того уже не очень холодное сердце. Это произошло в первую же секунду. Как только дочка оказалась у него в руках, Ханма на время забыл как дышать – только смотрел на неё, не моргая, привыкал к ней. Он понял, что испытывал Майки в день выписки Нанами и Шинтаро – такое чувство невозможно было описать словами. Своё, родное, словно часть его самого. Он – убийца, привыкший с лёгкостью отбирать чужие жизни, трепетал от одной только мысли, что кому-то смог её подарить. Ханма всегда был честен в своих чувствах, поэтому признался: – Я хотел убить тебя. Я так сильно ревновал Майки, что хотел убить тебя. – Я знаю, – с грустью прошептала Айка. – В тебе взыграли инстинкты – это нормально. Хорошо, что ты передумал. Мы с Майки стали хорошими друзьями. Тебе очень повезло с ним – он замечательный. – Знаю. Он лучший, – глядя на дочь, Шюджи видел в ней отражение любимого мужа: если бы Майки не настоял на кандидатуре Айки, он бы сейчас не держал в руках это маленькое сокровище. Босс всё сделал правильно. – Только ему об этом не говори – зазнается. – Хорошо, не скажу, – тихо посмеялась Кавамура. Супруги казались ей забавными – у них уже общие дети, но всё равно вели себя как мальчишки. – Ты отдашь нам Юмико? – Я вижу, что вы оба любите её, – произнесла Айка с долей сожаления. Это было самое трудное в суррогатном материнстве – отдать кроху, которую она все девять месяцев носила под сердцем и которую полюбила всей душой. – Она будет в надёжных руках. – Юмико всегда будет знать, кто её мама. Ты сможешь видеться с ней. Обещаю, я не буду против этого. – Ты дал слово, – она всё-таки не сдержалась и тихо заплакала. Осторожно вернув Кавамуре дочь, Ханма вежливо предложил ей платок. Он не стал говорить, что никогда по-настоящему не ненавидел её, и что, возможно, его дочь будет единственной самкой, которую он сможет искренне полюбить.