Дожить до рассвета

Всем велели явиться на общее собрание экипажей на одну из полянок в лесу. С самого утра мы собрались, умылись и прямым ходом пошли на место встречи. Пришли одними из первых и успели занять хорошие места на стволе одного из поваленных деревьев. Я оказалась между Ольгердом и Янеком. Поручик приобнял меня за плечо, а мне оставалось только что наслаждаться таким нечастым проявлением привязанности. Мда, что то со мной неладное творится. Когда ты, лейтенант Новак, успела стать такой? Вот подошли и остальные экипажи. Появился полковник и началось собрание. Нам прочитали патетическую речь, завершив красивыми словами: - Где мы - там граница нашей Родины. Скоро нас отпустили, велев готовиться к переправе через Буг. Полковник подозвал к себе Ольгерда, а среди нас начался разброд и шатание. Янек заметил Лидку и пошел к ней. Гжесь, заметив это, вручил ему половину милого букетика, который насобирал до этого здесь рядом. Гуслик просто наслаждался зрелищем. А я заметила Зенека, стоящего рядом с Лидкой, и пошла курсом параллельным Янеку. - Капрал Кос просит прощения за глупые шутки в эфире, - Янек прикрыл Лидке глаза ладонью. Сейчас будут троллить. Зенек Янека и наоборот. Всегда находила этот момент забавным. - Прежде чем обратиться к командиру, вы должны спросить разрешения у старшего по званию. Кос вытянулся по стойке смирно и протянул поручику букетик цветов. - Так точно. Разрешите передать командиру цветы. Зенеку всунули букетик. А тот передал его, как эстафетную палочку Лидке, заметно смутившись. Янек ухмыльнулся во все 32 и убежал. А я наоборот пошла в сторону сладкой парочки. Они уже попрощались и парень как раз меня заметил. - Яна, рад тебя видеть! - Товарищ поручик, разрешите обратиться! - теперь моя очередь его троллить. Зенек на пару секунд замер, размышляя, а потом принял правила игры. - Капрал Новак, обратиться разрешаю! - Товарищ поручник, зачем так издеваться над детьми? - Затем, товарищ капрал, что детям нужно понять, что поздно пить боржоми, если почки уже отвалились. К нам подошёл Ольгерд. Он недобро посмотрел на Зенека и вопросил: - Что здесь происходит? Я вытянулась по стойке смирно уже перед своим командиром. - Ничего, товарищ поручик. - Не волнуйся за своих людей, Ольгерд. Я их не ем, - Зенек хитро прищурился, лукаво глядя на "коллегу". - Идём, Янка. - Пока, Ен. Удачной вам переправы! - я помахала другу рукой. - Увидимся, Яна. Вам тоже! И мы разошлись в разные стороны. Я шла рядом с Ольгердом, любуясь сосновым лесом, а поручик о чем то сосредоточенно думал. - Яна, а вы с Зенеком давно общаетесь? - Ну как сказать общаемся.... Мы скорее приятели, чем друзья. Он однажды мне помог и на этом все закончилось. Но о его смерти я буду сожалеть. Ен неплохой парень, просто на язык острый. Дальше мы шли в молчании. И что это с нашим поручиком? ... Мы в полной готовности сидели в танке. Сейчас должны дать сигнал к переправе. И действительно. К танку подбежал парень в каске и постучал кулаком по корпусу. Появилось ощущение, что я сижу в консервной банке. Такой стук был противный. А Гжесь уже вдавил газ в пол и мы двинулись к реке. Когда до неё оставалось метров 200 нам на встречу выскочил регулировщик и пришлось отъехать на обочину. Григорий высунулся спросить в чем дело. Как оказалось, первый танк уже пошел. Наша очередь где то через полчаса. Мы повылазили наружу. Парни с вожделением посмотрели сначала на реку, а потом стали строить щенячьи глазки Ольгерду. Тот только усмехнулся и кивнул на Бук, отпуская их. Радостные Янек с Гусликом побросали все ценные вещи в кучку. Кос свистнул Шарика, приказав охранять и был таков. Пес исправно стал нарезать круги вокруг доверенных ему ценностей. - А меня опять не взяли! Гжесь обиженно стукнул кулаком по броне, насупленно глядя вслед удаляющимся парням. Я посмотрела на нашего Джигита и подошла к Ольгерду. - Ольгерд, отпусти Гжеся с парнями. - А если до переправы не успеют? Водителя я отпустить не могу. - Если что я смогу отогнать танк к переправе. Пусть идёт. Я махнула головой в сторону Гжеся и речки. Ольгерд прищурился и внимательно оглядел сначала Гжеся, потом меня и направился к парню. - Гжесь, иди их догоняй. - Правда? - грузин просиял, - А как же танк? - Иди, не бойся. Мы тут не пропадём. Гжесь радостно соскочил на землю и побежал в ту сторону, где парой минут ранее скрылись Гуслик и Янек. Ну а что? Если Гжесь всё время должен сидеть в танке только потому что он механик то это несправедливо. Пусть купается, пока можно. Быстро мне стало скучно и я присела на землю, расчерчивая землю для игры всех времен и народов. Ольгерд заинтересованно подошел и сел напротив, тоже подобрав с земли какую то веточку. Я играла крестиками, а поручик ноликами. К исходу получаса счет вышел 5:6 в мою пользу. К слову, ребят так и не было. Ольгерд обеспокоенно посмотрел на часы и подошел к Шарику. Он подобрал вещи с земли и дал команду: - Ищи, Шарик. Ищи Янека. Пес радостно подпрыгнул на месте и сходу взял след. А мы остались дальше сидеть. Спустя ещё 10 минут ребята так и не появились, а наша очередь уже подошла. Я залезла в танк на место водителя и дернула за рычаг, снимая его с тормоза. Уй, какой он тугой. Пришлось дергать двумя руками. Не завидую Гжесю. Я отогнала танк к понтонам, а Ольгерд все это время шел, оглядываясь назад. Я вылезла из танка и подошла к нему. - Не волнуйся, они скоро появятся. Что с ними может случиться? - Вот именно, что что угодно. Хороший у нас всё-таки командир. Я о таком и мечтать не могла. А парни, согласно сюжету, появились перед самым отплытием, ведя за собой двоих пленных. Увидев их Ольгерд наконец выдохнул и улыбнулся. Вот правда, что с ними станется? На том берегу нас уже ждали. Полковник подошел к нашему танку вместе со старшиной пехоты. И правда усы светлые! Черноусова подсадили к нам и мы двинулись вперёд. Чтобы старшина влез пришлось потесниться. Хотя казалось куда уж. Чувствую себя селедкой в бочке. Мы быстро добрались до места. Танк заехал на удобную позицию и стал. Черноусов вылез наружу. Нас с Янеком тоже отпустили. Ольгерд занял место наводящего, а мы с Косом похватали свои автоматы и вылезли наружу. Нас там уже ждал Черноусов. - Ну что, стрелки, идемте, - хмыкнул он. Ну а что делать, пошлите. Нас завели в какой то тупик и сдали на руки другому солдату. - Принимай, Федя, союзников. И тут совсем рядом с нами разорвался снаряд. Мы пригнулись, но по руке мне всё-таки что-то чиркнуло. Я посмотрела на ладонь и тихо чертыхнулась. По крупному сосуду попало. Черноусов тоже заметил капающую кровь. Он поцокал языком и достал из какого то кармана бинт с ватой. Спасибо ему. Если бы у него не оказалочь, то я бы так и ходила, мой то в танке остался, а возращаться это значит признать, что из танка меня отпускать нельзя потому что я сразу во что то вляпаюсь. Я быстренько перевязала свою лапку и залегла на позицию рядом с Янеком. У нас над головами разорвался очередной снаряд. Песок застучал по шлемофонам. Янек тихо поо себя чертыхнулся: - Палки-елки... Советский солдат, Федя, как назвал его Черноусов, удивленно переспросил: - Палки-елки? А это не ты там с собакой в поезде ехал? Парни пригляделись друг к другу, узнали товарища, и полезли бы обниматься, если бы не пришлось экстренно залечь на землю. Вот уж действительно если вы в одном окопе - то уже братья. Немцы подошли слишком уж близко. Услышав команду "Отступаем!" мы похватали свои автоматы и перебежали ближе к танку. Залегли уже там, возле левой гусеницы. Скоро к нам присоединился Григорий. Он притащил новые диски и забрал старые. Ему то тоже скучно там сидеть без дела. Джегид поменял нам диски и уполз обратно. Атаку мы отбили. Так что с полчасика затишья есть. Федя с Янеком потащили меня куда то в центр разветвления окопов. Вот неужели без меня никак? Почему нельзя просто оставить человека спокойно поспать. Хотя... Если бы я заснула так, как лежала на позиции, то на меня обязательно кто нибудь да наступил. А вот только сломанного чего-нибудь мне для полного счастья и не хватает. Так что в итоге мы втроем сидели в нише в одной из стен. Федя достал откуда то флягу и разлил в три чашки вино. К нам подошел Черноусов. - А кто ж тебе, Федя, разрешил запасы трогать? - Так это трофейное, товарищ старшина. За здоровье союзников, пьем. Помните того парня из поезда с псом который был? Янек отсалютовал ему кружкой. Черноусов погладил усы, задумчиво разглядывая парня, а потом его осенило. - Ааа... Уссурийский стрелок! А я то думал, лицо знакомое, а вспомнить не могу. - Я вас тоже помню. Только забыл как зовут. - А у меня фамилию запомнить легко - Черноусов. А усы то светлые. Мы посмеялись. Тут в окопе показался Ольгерд. Он подошел к нам и подозвал: - Ребята... - Идите сюда, товарищ поручик! Ольгерду тоже вручили кружку с гвардейским вином. Вроде пахнет эта штука неплохо, но и не сказать что я так уж люблю алкоголь. Так что когда над нами разорвался снаряд и пришлось экстренно лечь на землю, расплескав содержимое кружек я ничуть не расстроилась. Ольгерд махнул нам рукой и мы на полусогнутых ногах побежали следом. Отойдя на безопасное расстояние поручик остановился и махнул рукой в сторону фронта, указывая на подбитый тигр. - Нам надо туда. Я пожала плечами и без вопросов направилась в нужную сторону. Раз надо - значит надо. Меня удивлённо окликнули парни. - Янка, а ты куда? - Ну ты же сказал надо, вот я в процессе. Ольгерд с Янеком удивленно похлопали глазами. - А тебе неинтересно зачем? И ты собираешься просто так взять и пойти туда? - Раз командир сказал надо - значит мы там что то будем делать под, опять же, его руководством. А значит на месте разберёмся. А на счет взять и пойти.... Ну, там где заканчивается окоп и начинается пустырь придётся ползти. А так да. Взять и пойти. Парни ещё раз удивленно похлопали глазами и, похоже, решили не заморачиваться с моими тараканами. Вот уж воистину: женская логика создана для того чтобы офигела мужская психика. И я гордо оправдываю сие звание. В итоге мы, как и предлагалось ранее, просто взяли и пошли, а точнее поползли к этому тигру. Парни залезли вовнутрь, а я осталась стоять на стрёме. Вот и зачем меня вообще сюда брали? Парни быстро постреляли всех кого надо было. Я тоже подстрелила парочку немцев. Лежа на земле вровень с горизонтом довольно сложно стрелять по рукам и ногам как обычно. Почему именно конечности? Враг обездвижен, но не мертв. Его потом подберут санитары и приведут в порядок. А с пулей в сердце уже ничего не поможет. Мы так же резво приползли обратно. Янек залихватски закинул свой пулемет (если что, то у него был именно пулемёт Дегтярева, а не что нибудь), спускаясь в окоп. Мы дошли до "Рыжего" (он, конечно, пока ещё не "Рыжий" но скоро будет). Там нас встречали радостные Гуслик с Гжесем. Нас похлопали по плечам и пожали каждому руку. В толпе окружившей нас пехоты я не слишком разбирала кто где был и кто жал мне руки, но среди них точно не было Маруси (и где её носит?), Черноусова (тот стоял в сторонке и посмеивался себе в усы) и Феди. Чёрт, я забыла... Янек как раз подошел к Черноусову с вопросом: "А где Федя?". Тот ему рассказывал что то, а потом Янек сорвался с места и пошел по траншее в то место, где была наша первая позиция. Там лежало что то накрытое куском плотной ткани. Кос дернул за неё и в ужасе отшатнулся. На земле, неподвижный и холодный, сидел Федя. И он совершенно точно был мертв. Из горла у него торчал какой то обломок снаряда, а из уголка губ стекала тонкая струйка крови. Парнишку трясло. У него по щекам катились слёзы. Он пошел обратно, не в силах больше смотреть на тело, которое еще полчаса назад было его товарищем. Он проходил мимо людей и у каждого спрашивал: - Как же так? Почему? А по щекам у него катились горькие, солёные слёзы. - Не плачь, гвардия смотрит, - шепнул Ольгерд Янеку на ухо, когда тот проходил мимо. Но.. так неправильно. Янек первый раз увидел мертвое тело друга. Плакать это естественно. Он же ещё... почти ребёнок. Я подошла к нему и мягко привлекла к себе. Янек меня обнял, уткнувшись лицом в плечо. Я погладила его по спине. Бедный мальчик. Но он сильный. Война его не сломала. Пока нет... - Тшшш... Можешь плакать, Янек. Это нормально. Плохо было бы, если б слёз не было. Я... когда после аварии выползла из машины, то увидела родителей. Мама лежала изломанной куклой на земле, её всегда добрые глаза казались стеклянными. А едва дошла до неё и упала рядом. Её... её тело было холодным. Я не плакала. Ни тогда, ни когда тела родителей и брата покавали в чёрные мешки, ни на похоронах. Мне тогда казалось, что моя душа умерла вместе с семьёй, а тело живет просто по инерции. А если Янек плачет, то он ещё жив. Это не может не радовать. Я погладила Янека по спине и легко повлекла за собой. Парень смиренно пошел, пряча красные глаза. Нечего тут стыдиться, парень. Это война.