Твой ход

Часы. Дни. Года. Века. Все, что есть, имеет длительность. За свою длинную насыщенную историю люди верили в разные божества, но как мудр ни оказывался человек, он всегда упускал важную вещь. Скорее, не видел достаточно высоко. Не видел того, кто стоит наверху, подчиняя, преклоняя к своим ногам все живое и неживое. Кто держит контроль над каждой крупицей. Какая же катастрофа произойдет, если нерушимый механизм даст трещину — и представлять не хочется. Как разозлится глава, если в его королевстве не будет порядка. Ведь противоположность ему — хаос. Это не плохо. Вселенная в принципе не имеет темной и светлой стороны. Она никакая. Бесцветная. Просто есть понятия «удобно» и «неудобно». Вот как все серо в действительности. Правила тут, следовательно, тоже иные — легкие. Игра на самоуничтожение: либо исчезнет надлом, либо вся система. Выбор очевиден. Не так ли? Сама «неисправность» неконкретна, но всегда исправима. Потому что тот, кто правит ставит свои условия. Соперники — одни из этих «неисправностей». Обычно они имеют собственные противоречащие взгляды, мнение и силу. То и право на бытие им понятие чуждое. Так было, есть и будет. Говорят, что поступки строят будущее… Может да, может нет, но именно их результатом являются ошибки, а оплошность ведет к разлому. Как же тогда получается жить, если люди постоянно промахиваются? Проще простого. Не каждый способен дотянуться до неба, чтобы достать звезду. Выходит, значительных проблем они не приносят. Образно, это как грязь на лобовом стекле. Протер и все. Машина дальше может ехать. Вопрос напрашивается. Кто же тогда водитель? Время. Да-да это ответ. Задумайтесь, элементарно же. Вспоминая обычные фильмы с выдуманными возможностями, одним из самых опасных является перемещение в прошлое или будущее. Так что вот оно, то самое сердце, которое отбивает «Не пытайся обмануть».

***

Холодный пол не щедр на удобства. Только что парень это понял, выучил. Он крутится между жаждой познания и здравым смыслом. Мысли и желание заставляют метаться между двумя этими пунктами. И юноша решает, если идти, то до конца. Хотя… это выражение сюда не подходит. Если умирать, то весело. Да, самое то. Сглатывая, отправляет свой рассудок окончательно перевариваться и закрывает глаза. Донхек не знает как это делается. Инструкцию по освоению контроля ему никто не предоставлял, поэтому действует по-своему. Закрывает глаза и пытается сосредоточиться. Что придумать бы? Вспоминает белые пряди, подлую улыбку, рукоять ножа, расслабленное лицо, надменную стойку. Нет, безрезультатно. Кулак жестко встречается с деревянной поверхностью. Больно. Если Хек выучил, не значит, что запомнил. Раздражение закипает в крови. Получалось же раньше, значит должно и сейчас. Он выбирает риск. Поджимает к себе коленки, зажмуривается и рисует. Человека выводит: рост чуть выше собственного, грубоватые крепкие руки, но тонкие запястья, длинные пальцы, темные волосы, ледяной нахмуренный взгляд, заметные скулы, не пухлые губы, от частых раздумий напряженная челюсть… Пусто. И досадно. Донхек ложится на пол, сжимая губы. Он разочарован. Почему не выходит? Внутри сердце тревожится. А потом как ударит в грудной клетке. Он резко оказывается в лесу, еле успевая сообразить, что прямо на него летит существо, уродство которого с трудом воспринимается взором. Это не животное, язык не повернется так назвать. Худощавое, обтянутое тонкой кожей, морда напоминает сильно изуродованное человеческое лицо, длинные острые конечности впиваются в тело. Парня словно прошибает этим воспоминанием. Жадно хватая воздух, он пятится к стене. Хватается за голову в панике. А вокруг, как и было, привычная комната, а он цел и невредим. И заново. Та же сцена. Внимание юноши цепляется за его руки, удается опустить взгляд на мощные когти. Он задумывается и вспоминает «Вендиго… сильны, обладают когтями, обостренными чувствами…». Даже не задумываясь о том, что делает, Донхек поднимается на ноги и выходит в коридор, тихо ступает, ищет, пока в голову крадутся новые зацепки: запах, звук, картинки. Джено был еще в сознании когда прибыл. Это сыграло на руку. Зачем ему это надо? Что его тянет – не известно ему самому. Донхек шел, стараясь остаться незамеченным. Лестницы вели выше. Наконец на глаза попалась знакомая дверь. Он без раздумий пересек черту невозврата. Петли тихо скрипнули, впуская парня в комнату, где лежит Джено, грудь его медленно редко вздымается, а бледная кожа держит на себе клеймо тех картин, что Ли пришлось увидеть. Порезы стали меньше, но все еще заталкивали тревогу в мозг, оставляя алую печать. Юноша ступает дальше, тормоза повреждены. Если они вообще у него когда-то были. Шаг, второй, третий. Пальцы уже тянутся к заживающим царапинам. — Что ты здесь делаешь. Это был не вопрос. Больше похоже на приговор. Отдергивая руку, Донхек сжался, предвещая катастрофу. Ему приходится медленно повернуться. Голос он сразу узнал. И это говорило только о том, что он очень сильно вляпался. — Еще раз спрашиваю, что ты здесь делаешь? — четко проговаривая каждое слово, крепче сжимает дверную ручку. Да он в бешенстве. Молодец, Донхек, пять баллов. — Джено… пришел проверить, — настолько абсурдную чепуху в жизни ему еще пороть не приходилось. И видимо Марк думал точно так же. — Никому не было разрешено к нему приближаться. Даю тебе последнюю попытку ответить на вопрос, — рука ложиться в районе бедра, где наверняка находилось оружие. — Я видел отрывки в голове… — еле проталкивая ком в горле, — как монстр замахивается и нападает на меня. Так же я нашел дорогу сюда. В тех отрывках оно прокусило мне плечо. Марк кидает взгляд в сторону Джено, на плече которого красуется незаживший укус. Молчит. Решает дальнейшую судьбу Донхека. — Собирайся, едешь с нами, — все, конец. — Я? Куда? — его будто холодной водой окатили. Он догадывался куда, лучше уж пулю в лоб. — В лес. А что ты думал? Будешь, как принцесса в замке, сидеть здесь, ждать когда тебя обратно волшебным образом перекинет? По такому плану тебя быстрее сожрут, чем спасут, — Марк ушел, оставив Донхека вариться в котле своих страхов. Но он прав, здесь либо ты, либо тебя. Другого не дано.

***

Донхек укрылся в своей комнате. Будто выйдет из нее и не зайдет больше. Страшно, что такой исход реален. Ругает себя за опрометчивость, но первый промах уже есть. Спускаясь по лестнице, прощается с домом. На всякий случай. Выходит на улицу, от утреннего солнца не осталось и следа. Сыграло с ним злую шутку и убежало. Вдалеке виднеется машина, около нее собрались все знакомые лица, его ждут. Айрин оборачивается на звук шагов и вскидывает брови то ли в ужасе, то ли в удивлении. Видимо ее не предупредили о присоединении Донхека к компании самоубийц. — Вы что с ума сошли! — она оборачивается к парням, ее лицо на глазах темнеет, как туча. Доен запрокидывает голову, делая глубокий вздох. Все-таки надежда на то, что его послушают была. Тусклая конечно, но была. Джемин отводит глаза от разъяренной девушки, эдак «Это не я», и садится за руль, сбегая с места грядущего преступления. — Марк? — нетрудно догадаться чья идея. — Так вот почему Хэсу остается. Ты решил убить его? Он же человек! — Он не человек, — уверенно отскакивает от зубов, привлекая внимание всех, даже Джемин из окна выглядывает, — был бы обычным, к Джено бы не сунулся, — остальные все еще в недоумении и теперь смотрят на Донхека. — Эм… Кажется я видел, как на него напали, — звучит как оправдание.

***

Разговор долго не продлился. Марка сложно переубедить. Вцепится и не отпустит, так что Донхеку оставалось наблюдать за природой, что бежит за окном. Каково было удивление, когда машина выехала на обычную дорогу. Если есть дорога, значит она куда-то ведет. В город? — Тут кроме нас еще кто-то есть? — решился заговорить младший, наблюдая как Марк на переднем сиденье спокойно заряжает оружие. — Были. В сотнях километрах есть город. Он давно заброшен и полностью кишит этими тварями. Место для интересных прогулок, — саркостично рассказывает Джемин, постукивая пальцем по кожаной обивке руля. — Мы же не туда едем? — еще чуть-чуть и парня схватит паника. В прятках от никогда не был силен. — Нет, к счастью. Недалеко от нас есть небольшое скопление этой нечисти, вроде это территория детского лагеря. Нам надо с этим разобраться, иначе из-за них нас могут заметить другие. — Но я даже не умею драться, — еще немного и Донхек не сможет контролировать нахлынувшие эмоции. — От тебя не требуется лезть в ножевую. Действуй скрытно, попытайся понять чем может быть полезна твоя способность и попробуй использовать ее, помогая нам или спасая себя. Если понимаешь, что не справляешься, не пытайся сбегать и прячься кому-нибудь за спину, чтобы тебя прикрыли. У тебя так же будет оружие, — как можно точнее объясняет Доен. Вообще он редко раздает советы посторонним. Часто Марку. Очень часто, но не то чтобы тот постоянно прислушивался. — Я стрелял только в тире и то, отдельно покупал медведей, чтобы все думали, что выиграл, — стыдливо признается Хек, неожиданно больно врезаясь лбом в спинку перед ним. Машина резко остановилась. Джемин пригнулся, вглядываясь в пустую дорогу. Обстановка разбавилась напряжением за считанные секунды. Так же быстро, как пистолет щелкнул в крепких пальцах. Паника зашла в комнату маленького Донхека, жутко посмеиваясь. — Что за… — что-то молниеносно проскочило прямо рядом с машиной. Нет, Ли Донхек не готов умирать так быстро. Он такие фрагменты только в фильмах ужасов видел. Корит себя за то, что храбрился, говоря, что актеры переигрывают. У него нервы до скрежета зубов натягиваются, вот-вот и порвутся. Прижался весь к сиденью, но к окну все же лезет. Посмотреть хочется. — Доен, — командует Марк, получая в ответ кивок, и они оба выходят из машины, оглядывая территорию. Тихо. Вокруг глушь. Ни единой души. Паника крадется к кровати мальчика, захватывает свисающий плед и… На капот машины приземляется большая дикая кошка, оставляя небольшую вмятину. Все молниеносно реагируют, а юноша жмурит глаза. Смирился. Под кроватью пусто. Донхек конечно умом не отличается, но под кровать не лезть додумался. Там же по-любому найдут. Ли слепил глаза до белых звездочек и ждет, но выстрелов не слышно. Наоборот очень громкое «Идиота кусок!» от Джемина и все. Перед машиной сидит пума, не колыхнется. Медная шерсть поблескивает, а уши дергаются, прислушиваясь к шорохам. У Донхека очень много вопросов, но он молчит. Прийти в себя не может. Не понимает почему парни возвращаются в машину, раздраженно хлопая дверью. — Я его застрелю когда-нибудь, — кидает Марк, а пума лениво поднимается на лапы и воротит головой, пока тот ей не отвечает слабым кивком. Джемин смотрит в зеркало, усмехается когда видит Донхека, что пытается из себя слова выдавить, да приличных не находится. — Бакэнэко, — поясняет. — Давно не виделись, Юта, — добавляет следом.

***

У Донхека за несколько часов чувство, что он все уже в этой несчастной жизни пережил, но как только увидел заброшенные домики, понял, что все только начинается. Это был небольшой лагерь, некоторые здания были разрушены, но, кажется, они выглядели лучше, чем сохранившиеся. Десятки лет не оставили от живого и памяти. Место было заброшено еще до наступившего хаоса. Вывалившись из машины, парень сжал в кулаках надетую на него футболку. Жалел обо всем: что попал в этот мир, что зашел в то здание, что пошел к Джено, что Марк не спустил курок. Донхек остался позади. Его дорогу перегородила животная морда. Скалясь и рыча, она выбила из легких последний воздух. От невозможности вздохнуть и скачущего адреналина кружилась голова. — Отвали от него, — послышался голос, на что зверь недовольно фыркнул и пошел вперед. Забавно, как тот, кто держал кусок металла перед его лицом за секунду стал тем, с кем хотелось держаться ближе, дабы почувствовать безопасность.

***

— Они должны быть где-то здесь. Как говорила Хэсу, предположительно двадцать штук. Советую издавать поменьше звуков, — Джемин посмотрел на Донхека, который плелся за ними, впервые держа в руках настоящий пистолет. Они бродили около получаса. Внутри юноши под засыпающим ужасом просыпалась радость. Неужели ему везет? И сейчас они соберутся и уедут обратно, не достав ни одного чудовища. Надежды разбились в дребезги под чей-то противный скрежет, когда они зашли в какое-то просторное помещение. По телу пробежал сильный разряд, отрезвляя помутневшее сознание. На этажах, цепляясь когтями за лестницы и стены, сидели они. Несколько секунд и, эхом отбиваясь от разбитых окон, раздался вопль. «Так звучит смерть» — успело проскочить в голове перед тем, как кошка бросилась на первого, раздирая ему шею. Донхек ринулся за стойку, шипя от царапины, оставленной лежащими на сыром полу металлическими прутьями. Может остаться здесь и не выходить? «Они явно справляются без меня» — делал вывод, выглядывая и наблюдая как Доен электрическим током буквально прожигал изнутри подбитое Джемином существо. Только сейчас до него доходило осознание, что все это и правда не сон. Брови свелись к переносице, когда стало видно, как Марк простреливал уродливые головы, переодически оглушая и так звон в ушах. Почему он справляется «по-человечески»? Он что обычный? Поэтому Хэсу так и не ответила на вопросы Донхека? Обида подкатывала к горлу незаметно. Что он сделал не так? В голове звенит сомнение и резко прерывается, вместе с этим и дыхание. Слышимым остается только сердцебиение. Треск за спиной сдавливает душу. Донхек медленно поворачивается, роняя хрустальную слезу. Шок бетоном заливает ноги, покореженное нечто смотрит на него, подкрадывается ближе. Медленно. Разевает огромную пасть, обнажая острые зубы. Донхек подрывается, выронив оружие, и бежит. Быстро. Не обращая внимания на скользкий пол. Советы Доена уже не получается вспомнить. Все, что из сказанного может попытаться сделать Ли – спасти себя. И у него даже вроде получается, пока по лодыжке не проходятся лезвием, сбивая с ног. Глотку сдавливает холодный страх, не выпуская крик о помощи. Он отползает, но спина быстро соприкасается со стеной, а тварь останавливается, медленнее подкрадываясь, наслаждается запахом крови, страхом жертвы. Донхек, цепенея, продолжает в нее вглядываться. Так просто он умрет? Такой у него будет конец? Очередной вопль бьет по ушам. «По такому плану тебя быстрее сожрут, чем спасут» – вспоминает. Нет. Почему должен умирать он? Юноша не может не попытаться доказать, что тоже достоин жить и сможет существовать здесь. Что тоже не слаб. Тоже выберется отсюда. Тоже сможет жить потом. А может он тоже способен переломать существу кости, заставить мучиться, вопить от боли? Или способен чувствовать не свой страх, а его, который сейчас разливается теплом в капиллярах. И приносит насыщение.

***

Одна за другой омертвевшая плоть падает наземь. Марк снова перезаряжает стынущий в пальцах металл. Осталось немного, на этот раз они справились быстро. Монстров оказалось меньше, чем говорила Хэсу. Марк оглядывается, подмечая, что все живы. Но достаточно скоро его находит понимание, что среди всех он не видит Донхека. Он в спешке сканирует помещение, но все так же безрезультатно. Ли замечает брошенный пистолет и срывается с места, когда его слуха касается шум со стороны коридора. Подошва поспешно встречается с землей. Раздражение в нем растет, но не на Хека, а на самого себя. Из-за того, что пальцы слегка подрагивают. Переживает. Заворачивает в одно из помещений - промах. Потом еще один. И еще. Донхек испарился. А время слишком безжалостно ускользает. Может быть уже поздно. Например, прямо сейчас, сейчас уже поздно. Может его давно убили, не оставив ничего от тела. Марк пробегает очередную комнату, оставившую от себя только название, развалилась давно, уступив место природе, что ее медленно пожирает. Так же как шок парня, когда он понимает, что нашел. Донхек, тот самый парень, чьи мягкие черты приходят порой в голову, как что-то не омраченное, имеющее связь с миром, куда они стремятся вернуться. Чьи разного цвета глаза заставляют много думать, сейчас сидит, забившись в угол и пристально наблюдает, не моргая, как перед ним из последних сил изворачивается туша. Истошно вопившая от ужаса, погибая в своей крови. Ее изнутри проедала боль под блеском разноцветной радужки.