Секретный ингредиент

Они оба идиоты. Севика поняла это давным-давно, когда они оба начали в открытую засматриваться друг на друга, да так, что даже Синджед это заметил. — Переосмысливаешь ставку? Севика пристально посмотрела на полуслепого мужчину, пока тот затягивал один из болтов на её руке. После последнего боя рука выглядела настолько плохо, что женщине пришлось обратиться за помощью к доктору. — Хрен там. К концу месяца они обязательно потрахаются. — А я вот до сих пор твержу про два месяца, — рот Синджеда был прикрыт, но Севика всё равно смогла увидеть морщинки, появившиеся вокруг его глаз. — А если и нет, то тогда дело это, скорее всего, безнадёжное. Высокая женщина фыркнула. Он не ошибался, ведь если ничего не происходит, то вряд ли вообще когда-нибудь произойдёт. Эти двое будут кружить друг напротив друга до тех пор, пока, наконец, пол не треснет, и они вместе не провалятся в какую-нибудь яму. Ещё один болт оказался затянут, на этот раз ближе к плоти её плеча. Раздалось тихое шипение сквозь зубы. Она знала, что мужчина старался двигать руками как можно более нежно. Они помогали друг другу с молчаливого согласия. Когда произошёл взрыв, они оба оказались в медпункте, и тогда между ними было заключено негласное соглашение: когда её руке станет совсем худо, она пойдёт к Синджеду. А поскольку из-за потери левого глаза у него ухудшилось пространственное восприятие, Севика частенько помогала ему наматывать бинты на лицо. Когда он закончил с её рукой, она осторожно согнула металлические пальцы. Острые и золотистые, слегка поблёскивающие в зелёном свете лаборатории. Она посмотрела на его обожжённую кожу. — Бинты? Ответом ей послужило небольшое покачивание головой. — Не сегодня, — он поёрзал, когда высокая женщина бросила на него взгляд. — Я уже сам их поменял. — Так вот почему они так неряшливо выглядят, — и так оно и было, они свободно прилегали к его коже. Оставленные таким образом бинты мало чем могли ему помочь. — Тебя не было рядом, — мужчина не стал возражать, когда она принялась поправлять бинты, оттянув воротник и обнажив его безгубый рот. Пальцы из металла и плоти двигались осторожно, перевязывая бинты. Её отец гордился бы ею, если бы увидел, как она туго перевязывала бинты и как аккуратно наматывала их друг на друга. Это напомнило ей все те разы, когда она видела его с иголкой и ниткой, зашивающего прорехи на её куртке, брюках, рубашке — на всём, что она порвала в тот день. От этой мысли у неё скрутило живот. Возможно, пришло время взять с собой Джуэл и навестить его. — Может быть, тебе стоит время от времени покидать эту лабораторию. И посещать бар. Синджед ничего не сказал, да и она не ждала от него ответа, когда встала, чтобы дотянуться до бинтов сзади. Вскоре они были поправлены и теперь выглядели намного лучше. Его глаза снова сощурились, и на этот раз она увидела ямочки на его щеках, когда он улыбнулся. — Не слишком туго. — Хорошо, — она накинула на плечи красное пончо, спрятав под ним металлическую руку. Женщина бросила взгляд на часы, а затем принялась наблюдать за тем, как он снова усаживается за стол. — Мне передать что-нибудь боссу? — Скажи ему подождать ещё месяц, прежде чем сделать свой ход. Севика ухмыльнулась и выпалила: — Да иди ты на хер, — не успела она выйти за дверь, как его тихий смех вторил её шагам. Обратный путь до Последней Капли был долгим. Немного сквозило, пока Севика не добралась до главного короткого коридора, ведущего в игровую комнату Джинкс, спальню, кухню и твою спальню. Когда она проходила мимо, то услышала хихиканье Джинкс и твой доносящийся из кухни голос. Она готова была признать, что ребёнок стал немного более сносным. Она до сих пор не смогла оправиться после всей этой истории с рукой, да и вряд ли сможет. Это не то, что можно будет когда-нибудь исправить. Никто не охранял лестницу, ведущую в кабинет и за его пределы. Женщина остановилась. Она была уверена, что кого-то да назначила. Зная, что сейчас получит нагоняй, она вздохнула и открыла дверь кабинета. Вопреки её ожиданиям, Силко не занимался бумажной работой — он откинулся на спинку кресла и курил сигару. Его ноги были скрещены, а та, что лежала сверху, покачивалась в такт играющей в клубе безымянной песне. Через мгновение его взгляд обратился к двери. Что-то здесь не так. Она знала его достаточно долго, поэтому догадалась, что его что-то беспокоило. Её кулак сжался, когда она шагнула вперёд и закрыла дверь. — Зачем я тебе понадобилась, босс? — Сегодня ночью ты будешь стоять на страже. Я отправил Уоррена домой. Его слова заставили её нахмурить брови. Силко почти никогда не просил её постоять на страже. Она назначала себя сама в те дни, когда хотела полениться. А он в свою очередь просил её об этом только тогда, когда чувствовал себя уязвимым. И в последний раз это случилось где-то полгода назад, когда он… Вот дерьмо. Мысли лихорадочно проносились в её голове. Всё плохо. И дело уже даже не в пари, а в том, что всё может пойти наперекосяк. — Силко… — его взгляд метнулся к ней, ведь она редко называла его по имени. Обычно при обращении к нему она использовала различные вариации слова «босс». — Я не это имела в виду, когда предлагала расслабиться. Он даже не огрызнулся на неё за такие слова, хотя при обычных обстоятельствах наверняка бы так и поступил. Он лишь пошевелился и повернул своё кресло так, чтобы она могла видеть его только в профиль на фоне окна. — Много времени прошло. — Это из-за… Она не успела закончить предложение. Его глаза снова остановились на ней, а губы скривились. — Иди займись делом, Севика, пока я не нашёл кого-нибудь другого, кто сделает за тебя всю работу и не будет совать свой нос куда не следует. Что ж, твою мать, ему ведь теперь и не возразишь. Она понимала, что таким образом разозлит его ещё сильнее, поэтому спустилась вниз, развалилась на лестнице и приготовилась к тому, что вскоре всё накроется дерьмом. Долго ждать не пришлось. В ту самую секунду, когда женщина Бабетты поднялась по лестнице в его кабинет, ноги Севики застучали по ступенькам. Довольно скоро ты уже поднималась по лестнице. При виде контейнера в твоих руках у высокой женщины свело живот. Она расправилась с мерцающеголовым, приложив немного больше сил, чем то было необходимо, но это не помогло ей снять нарастающее в плечах напряжение. Ей пришлось смотреть и слушать, как ты пытаешься объяснить, почему тебя следует пустить наверх. Севика же делала всё возможное, чтобы поскорее тебя отвадить, дабы ты ничего не увидела и не услышала. Но всё это не имело никакого значения, потому что ты осталась. Потому что ты была верна до конца, потому что ты заботилась об этом глупом человеке наверху. И Севика почувствовала укол вины, когда женщина спустилась обратно. Ведь это она предложила ему «расслабиться». И теперь она наблюдала за тем, как твои глаза наполняются слезами. Ты вдруг резко замолчала, твоё сердце разбилось. Она произнесла твоё имя. Ты не подняла глаз. — Иди спать, — потому что ты бы не сдвинулась с места, если бы не прямое указание. Ты передала ей контейнер и ушла прочь. — Грубишь, Севика? — Силко спускался по лестнице, постукивая ботинками с металлическим носком. Его рот был измазан помадой. Ей хотелось вмазать ему, ведь она осознала, что ты стала ей небезразлична. Ты стала ей другом, как бы сильно ей не хотелось этого признавать. Она начала злиться из-за того, что тебе причинили боль, и она была уверена, что в её тоне прозвучали раздражённые нотки. — Нет. Она расстроилась из-за тебя. Он широко распахнул голубой глаз и обернулся, чтобы посмотреть, как ты выходишь за дверь. — С чего бы ей из-за меня расстраиваться? Севике больше не хотелось ему вмазать. Ей хотелось схватить его за волосы и бить головой о перила, пока он либо не образумится, либо не увидит звёзды. Вместо этого она прислонилась к перилам, всё ещё сжимая руку в кулак. — Интересно, почему же она расстроилась, увидев выходящую из твоей комнаты проститутку? Одного намёка оказалось достаточно. Севика наблюдала за начавшим собирать всё воедино мужчиной. В середине его лба образовалась морщинка, когда он задумался над тем, почему же ты расстроилась. А потом он внезапно поднял голову, и голубой глаз раскрылся почти так же широко, как и красный. Силко приоткрыл рот, но с его губ не слетело ни слова. Наконец-то. Наконец-то, блядь. — Она же не… — Ох, да твою ж мать, — Севика понизила голос. Нет нужды оповещать весь бар, но она теряла терпение с каждой секундой. — Да. Он моргнул голубым глазом. — Да? Высокая женщина, нахмурившись, кивнула. И тогда Силко сделал нечто ужасное. Он улыбнулся, походя на настоящего тупицу. Улыбка была такой тёплой и радостной, что Севике почти что перехотелось бить его. Но его губы всё ещё были измазаны помадой, а следовательно, удара ему не избежать. — Да, — сказала Севика таким твёрдым и спокойным тоном, на который только была способна. Его губы дрогнули, словно бы мужчина собирался улыбнуться ещё шире. — И ты только что разбил ей сердце. Улыбка тут же исчезла с его лица. Силко резко нахмурился. — Мне нужно поговорить с ней, — он попытался проскользнуть мимо Севики, но та остановила его. Он скривил губы, дёрнулся в её хватке и прорычал: — Отпусти меня. — Чтобы ты смог извиниться за то, что намочил свой член? Интересно, как это будет происходить, — она посмотрела на него сверху вниз. — У тебя даже рот всё ещё в помаде. Он перестал сопротивляться и поднял руку в попытке стереть помаду. Он погрузился в странное молчание, и Севика отпустила его руку. Мужчина больше не пытался сбежать в твою комнату. — Смогу ли я всё исправить? — Да, — Севика не собиралась проигрывать пари. А ещё она хотела снова увидеть тебя счастливой. — Но тебе нужно будет вернуть её доверие, поэтому дай ей время, — его плечи поникли, и он посмотрел на дверь. Где ты, вероятно, плакала в своей комнате. Севика протянула ему контейнер. Он взял его в руки и вперил в него взгляд. — Она принесла тебе ужин. Силко ничего не сказал, просто кивнул, глядя на контейнер. Он провёл пальцами по его стенкам, после чего развернулся и поднялся обратно наверх. Севика смотрела ему вслед до тех пор, пока дверь в кабинет не закрылась, после чего прислонилась к перилам. Ещё пара часов, и она будет свободна. Она захватит с собой бутылку виски из подсобки, а затем заползёт в объятия Джуэл на весь день. И уж лучше бы ей выиграть это грёбаное пари.