Утро вечера мудренее

      Выбравшись из крепких рук партнера, Антон уселся на кровати и мутным взглядом осмотрел комнату. Как получилось, перелез через спящего, надел очки и подошел к зеркалу. Спину знатно ломило после ночки и он потянулся, разглядывая засосы и побаливающие укусы. Удивительно, на какие действия был способен возбуждённый Рома. Блондин вспоминал все его действия проводя ладонью от шеи до бёдер, закусил губу и раскраснелся. Дыхание участилось, он прикрыл глаза. Чтобы не упасть от головокружения оперся рукой о стену. Сзади бесшумно подошел Роман и обнял Петрова, положил голову ему на плечо, потерся щекой, чмокнул в шею и хрипло выдохнул, щекоча кожу тёплым дыханием. Блондин развернулся лицом к парню и нежно поцеловал в губы. — Мы теперь встречаемся? — Тоша вдохнул запах любимого и расслабился в крепких руках. — Да, — самодовольно ухмыльнувшись, Рома заглянул глубоко в глаза своем Зайчику, — отпразднуем это? Шатен легко подхватил на руки любимого, посадил на кровать и завернул в одеяло, а сам вышел из комнаты. На вопрос Антоши «Ты куда?», не ответил и вернулся довольно быстро, прошла максимум минута. В руке он сжимал треники и старую пачку сигарет. — Те двое ещё спят, — Пятифан ехидно посмотрел на всё ещё сонного Тошку, — повезло, что они такие сони? — Ага... — светловолосый поджал под себя колени, положил голову на бок и приулыбнулся, грустно так. Глаза его наполнились слезами — это старые обиды смешанные с радостью, счастьем и любовью. Рома плюхнулся рядом и обняв одной рукой замотанного в комочек Антона, посмотрел ему в лицо с легкой усталостью. — Вот чего ты опять разревелся как баба? Смотреть тяжело, пожалей мои нервы, Петров. — Л-люблю-ю я тебя сильно, вот и плачу! — Антон вылез из мягкой пещеры и стукнулся лбом о лоб Пятифана. — Вот ты конечно... переставай плакать, — шатен без разрешения закурил, — я знаю как тебя совратить ещё больше, Зайчонок. Поднять настроение, так скажем. Рома как следует затянулся и грубо поцеловал Тошу, выдыхая дым ему в рот. Блондин закашлялся, пихнул наглеца в плечо «Э-э тЫ чОрТ» и потер заслезившиеся под очками глаза. Горло жгло от табака, но душа была в восторге, урчала и жаждала большего веселья. — Ну ты и дурак, Ромашка! — голубоглазый тихонько рассмеялся и повалил гопника, удерживая доминантную позицию сверху. Но Рома только скептически повёл бровями и выдохнул дым кольцами. Антон начал изучать тело партнера, лаская по интересующим его частям. Пригладил волосы за ухо, ощутил мягкость мочки, очертил челюсть, скулы и влажные губы пропитанные горечью сигареты. Двумя пальцами оценил тонкую шею, подрагивающий кадык, спустился к ключицам, широким и крепким плечам. Теплым рукам уделил особое внимание: вытащив сигарету из мозолистых пальцев, попытался сделать затяг, но вновь раскашлялся. Шатен абсолютно не сопротивлялся, ему наоборот были чертовски интересны действия возлюбленного. Блондин легонько взял чужие кисти рук в свои и нежно чмокнул грубые, вспотевшие ладони. Игриво облизнулся, прикрыл глаза и фантазируя о чем-то пошлом начал водить руками любимого по своему телу. То съезжал на талию, оставляя теплый след на подмерзшей коже, то снова возвращался к груди, щекам, позволяя себе целовать сбитые костяшки. Наслаждаться нежностями они могли вечно, до тех пор, пока Тоша не нащупал ягодицами изменения в области паха Ромки. Светловолосый тут же покраснел до кончиков ушей и глянул на партнера. Тот наигранно сделал вид, будто всё так и должно быть, но прелюдии, которые, как уже понял Пятифан, очень любил Антон, начинали раздражать, и сдерживать возбуждение шатен был более не намерен. Гопник в миг поднялся и перевернул Тошу на живот: — Ну что, попробуем такую позу? Голубоглазого аж передернуло— и ночи хватило по горло, потому он пополз вперед как слепой котенок, но шатен и не собирался останавливаться. Подвинул обратно к себе худое тело и погладил внутреннюю сторону бёдер, заставляя партнера вздрогнуть. Раздвигает его ноги пошире и спускает серые боксеры до колен. Припухлая покрасневшая дырочка сжималась, она была влажная ещё из-за неуклюжего Ромки, который не имел при себе презирватива. Сейчас собственно этого прекрасного средства тоже не было под рукой, но ребят не волновало. — Давай уже, а то наши соседи проснутся скоро, если вообще не от нас, — Петров чуть расслабился и потерся о стояк парня, подтянул к себе подушку, ткнулся в неё лицом. Такой горячий вид любимого совсем сводил гопника с ума: красивая, нежная спина, ровный позвоночник, упругая задница нагло уперлась в пах, пульсирующая дырочка ждёт. Рома затушил окурок о железяку от кровати и ввёл внутрь Тоши большой палец проверяя готовность, кивнул сам себе и достал член. Примерил ко входу, потерся, размазывая получше выделяющуюся смазку и одной рукой поддерживая партнера под живот, входит на головку. Вошло легко, но Пятифан прибывая в эйфории позабыл, что пассии в любом случае нужно постепенно привыкнуть, и грубо схватив Тошу за шею, сильнее вжимая его щекой в подушку, толкнулся на полную длину, задевая заветную точку. Антон прогнулся, жар наполнил тело, живот потянуло, бедный парень протяжно простонал и заскулил от одновременного ощущения боли и кайфа. — Нежней, прошу... — светловолосый бормотал и стонал, ему чертовски нравилось, но отчасти всё ещё прибывая в сознании он боялся разбудить Бяшу и Олю. Ладно еще первого, но если Оля застанет такое, то не забудет уже никогда. Рома кусал губы, закатывал глаза, сбивчиво и шумно дышал и с нарастанием двигался внутри Антоши. Оставил засосы и на спине утешая хищные инстинкты, ставя галочку у пункта «Пометить партнера, сделать своим». У блондина кружилась голова, звезды танцевали макарену перед глазами, сдерживать крики было трудно, потому он мычал в подушку и каждый раз, когда Рома упирался в заветную точку, кусал наволочку и хотел вот-вот кончить, но не получалось. Шатен видел, как дрожат колени у парня, слышал как он сладко стонет и хотел навечно запечатлеть это чудное состояние в памяти. Пятифан за раз приловчился вовремя вытаскивать и переложив Петрова на спину, сцепил в руке два члена. Две секунды ловких, дрочащих движений и они обильно по очереди кончают на живот блондина. *** Рома донес Антона до ванной, помог отмыться и сам привел себя по мелочи в порядок, ну так, волосы пригладил, умылся, оделся. Притащил сменную одежду своему Зайчонку и выйдя из маленького помещения, оставляя его там наедине с собой, столкнулся с сонным Бяшей. Вид его оставлял желать лучшего: чуп растрепался, на лице мятые полосы от подушки, сам пошатывался. Но грозный вид Романа привел немного привел его в чувство. — А туалет, что, занят? — с надеждой спросил бурятёнок. — Ага, и надолго, на улицу выйди лучше, не жди — А ты чего тогда там с ним делал? — настаивал друг и изошел на хитрость — Одежду сменную принес, — выкручивался гопник — Да ну, и зачем же она ему понадобилась, если вчера он итак новую надевал? — Да иди ты нахуй, хитрый жучара, — Пятифан проиграл в этой словесной схватке, — Ссы на улице, только подальше от дома Бяша зевнул и посмеиваясь ушел обуваться на улицу. Ромка подошел на кухню и застал бодрую Олю, которая копошилась в холодильнике с попыткой достать открытую сгущенку на верхней полке. Парень помог ей и сел за стол, наблюдать за процессом приготовления завтрака. Девочка нарезала хлеб на всех и рассказывала про свой захватывающий сон, и шатен бы вообще не слушал её до самого конца, но в монологе промелькнула следующая фраза: — ...только я один раз проснулась из-за чего-то громкого на первом этаже. Я проверить хотела, но меня Бяшка так крепко обнимал, что жалко было уходить, я потом снова уснула мне стали сниться... — Девочка продолжила о чудных видениях и аккуратно размазывала сгущенку по хлебу, вспомнив про чайник, который забыла вскипятить. Рома мысленно рассмеялся вспомнив, что происходило ночью, что они вдвоём наплевали на спящих соседей, что отрывались по полной в свой первый раз. С самодовольным лицом, он мечтательно уставился в окно, где подметил идущего от леса к дому друга. Через минуту в помещении появился Бяша быстро выключил чайник за Олю, которая уже не успевала уследить за всем. Они вдвоём разлили кипяток по чашкам, заварили чай. К ним в компанию завтракающих подтянулся еле ходящий Тошка. Бурятёнок удивленно посмотрел на чудного друга, а после на ухмыляющегося Рому. — Тоша, садись кушать! — сестрёнка похлопала рукой, указывая на место рядом с собой. Но брат отрицательно покачал головой: — Я лучше постою, — блондинка вопросительно посмотрела на парня, — иначе сидя усну, вчера я поздно лег, — выкрутился, фух. Ромка начал угарать и, благо позволяло расстояние, придвинул к себе Антона и аккуратно садил на колени. Бяха чуть чаем не подавился и выпучился на парочку: — Это... То есть как...? Я не понял чёто... Оля с грохотом вскочила из-за стола, бросая бутерброд со сгущенкой обратно на тарелку и с набитым ртом начала кричать: — Вома и Тофа ВтВеТяЮцА!!! (Рома и Тоша встречаются) — попутно прожевывая хлеб она начала прыгать по кухоньке, — Тиви-тиви тефто жених и невевта! — И откуда она у вас умная такая? — недоумевал Рома сквозь смех *** После завтрака ребята взяли Олю на прогулку, снова на речку, потому что день уже обещал быть жарким.