Our Little Ember

      Следующая неделя стала бесконечным водоворотом активности.       Скеппи уже почти забыл, насколько опасным может быть Нижний мир, когда необходимо скитаться по пустошам и адским зарослям, а не только посещать давно освещенные и очищенные от монстров бастионы и поселения, которые обычно находились прямо возле порталов в Верхний мир. Чем дальше он уходил от цивилизованной части, тем становилось страшнее: растительность была гуще, а хоглины только и ждали, чтобы выскочить на него из-за камней.       Хорошим было то, что припасов он взял с собой много, плохо — что хоглины не хотели сдаваться без боя, и в какой-то момент Скеппи уже не может справиться один.       Техно даже не задаёт единого вопроса, когда он появляется, в одежде, почти превратившейся в лохмотья, с множеством царапин, покрывшихся алмазами, и опаленными кончиками волос.       И с таким союзником все пошло куда веселее. Прошла всего пара дней, но у них было достаточно корней, грибов и небрежно разделанного мяса хоглинов, чтобы прокормить армию. Или, как надеялся Скеппи, хотя бы одного голодного мужа. Техно даже не взял золото, которое он предложил за помощь, смеясь ему в лицо и желая удачи, прежде чем закрыть дверь перед его носом.       Итак, последняя проверка. Мясо получено. Грибы получены. Синяки — тоже.       Открыв дверь, он кричит, наполовину от боли, наполовину от удивления, когда Бэд моментально прижимает его к полу и крепко обнимает, ругая за то, что он так долго не возвращался. Все заканчивается радостными поцелуями и сладким чувством того, что он, наконец, дома.       Кстати, о доме. Температура здесь теперь была почти такой же, как в аду, из-за волшебного пламени, вырывающегося из камина их гостиной. А то, как выглядел сейчас Бэд... Это было чудесной картиной для уставших глаз Скеппи. Его муж был одет в тонкую обтягивающую одежду черного цвета, которую последний раз Скеппи видел на нем тогда, когда Бэд еще жил в Нижнем мире.       — Привет, горячая штучка. Скучал по мне? — нахально спрашивает Скеппи, выдыхая от удара по груди.       — Следи за выражениями, милый! Но... Да. Тебя не было почти целую неделю, Геппи! — говорит Бэд, садясь и все еще прижимая Скеппи к тёплому мраморному полу, и смотрит на него сверху вниз.       — Что ж, я сейчас дома. И принес все, что ты хотел, — говорит он, улыбаясь и гладя Бэда по бёдрам, пока тот взвизгивает от радости и начинает рыться в рюкзаке, даже не собираясь слезать с бедер Скеппи.       Он чувствует, как его внимание ускользает, когда Бэд бормочет себе под нос о числах и о том, сколько порций тушеного мяса он может приготовить. Он ощущает то, как броня давит на его вспотевшее от дороги тело, и знает, что ничего не может с этим поделать, пока Бэд не захочет подвинуться.       — Хэй, Бэд? — после нескольких мучительных минут тщательного пересчёта корней наконец говорит он.       — Да? — отвлечённо отвечает Бэд.       — Как насчёт того, чтобы принять ванну? Я весь в грязи Нижнего мира, потный и полумертвый, — жалуется он, вздыхая с облегчением, когда Бэд вскакивает на ноги и тянет за собой.       — Отличная идея! Горячая ванна тоже может помочь, и тушеное мясо сможет готовиться на медленном огне, пока мы будем купаться... — говорит Бэд, уже спеша в ванну, чтобы наполнить её водой, а затем направляясь на кухню, чтобы начать готовку, оставив Скеппи сбрасывать свои доспехи и одежду.       Тушеное мясо оказывается на удивление вкусным. Убедившись, что остатки малиновых грибов спущены в корневой погреб, чтобы избавиться от необходимости снова отправляться за ними в Нижний мир. По словам Бэда, было бы неплохо, если бы Скеппи тоже ел мясо хоглинов, и это не было проблемой. Оно было немного острым и пикантным, а добавленные картофель и морковь отлично скрыли остальные его недостатки.       Бэд каждый день принимал горячие ванны, вода в которых была настолько обжигающей, что Скеппи не мог даже присоединиться к нему в эти моменты: жидкость, близкая к кипению, была слишком горячей для него. Он по-прежнему оставался с ним, массируя его плечи или ступни, или взъерошивая волосы, которые становились все длиннее и длиннее каждый раз, когда Скеппи расчесывал их — они уже были достаточно длинными, чтобы заплести их в косу. Также он немного подпиливал рога и когти Бэда. Некоторые сказали бы, что это баловство, не имеющее никакого смысла, но это было приятно, успокаивающе и интимно, а это все, что в конце концов было важно. И Бэд даже отвечал на эти прикосновения, массируя мышцы Скеппи, постоянно напряжённые из-за регулярного бега за дровами.       Они отметили свою третью годовщину вскоре после его возвращения из Нижнего мира.       Бэд использовал его отсутствие как возможность собрать всë, что он готовил, воедино: собрать и окрасить нити в глубокие тона красного, синего и пурпурного цветов, сплести шнуры и нанизать на них оставшиеся со свадьбы стеклянные бусины, чтобы сделать из них традиционные дары кристаллианцев.       Скеппи никогда не признается в своих слезах, тронутый поступком Бэда. Он знал, что тот старается изо всех сил, немного неуклюже обращаясь с деликатными материалами из-за своих длинных и острых когтей.       Все было очень по-домашнему, несмотря на то, что приходилось сильно потеть от жары. Теперь ему приходилось носить традиционные прозрачные шелка кристаллианцев, которые, как он узнал в первую брачную ночь, Бэд ценил больше, чем можно было представить. Их время проходило в безделье на диванах, слишком теплых и мягких, чтобы вставать и что-то делать. Распорядком дня стала череда отдыха, еды, сна, купаний, и... Да, именно того, о чем вы могли подумать.       Так что он не был готов к тому, что Бэд ворвётся в дверь их спальни во время полуденного сна, крича во все горло и держа в руках темную черноватую штуку.       — ГЕППИ! Геппи, у нас получилось! Я так хочу тебя поцеловать тебя, милый, мы... Мы будем отцами!       Скеппи не дают и шанса хоть немного придти в себя — его заключают в крепкие объятья и глубоко целуют. Голова кружится от поцелуя, тепла и новостей, и он громко смеётся, когда Бэд наконец отпускает его, и присоединяется к нему на кровати, протягивая мужу маленький черный кокон, чтобы тот он осторожно его взял.       Он тяжёлый и хрупкий. Поверхность его была почти как потёртая бумага, и слегка прогибалась. Казалось, если бы он надавил слишком сильно, то разорвал бы ее насквозь.       — Мы ... мы действительно сделали это, — изумлённо бормочет Скеппи.       — Да, мы смогли, — подтверждает Бэд, обвиваясь вокруг своего мужа, чтобы посмотреть на кокон, его глаза слезятся и полны радости. — Теперь нам просто нужно убедиться, что этот маленький маффин сможет вылупиться.       — Хорошо. Рад, что мы решили подготовить лаву заранее, и Техно уже успел ее занести. Нам просто нужно переместить ее в детскую, — сонно говорит Скеппи, уже убаюкиваемый успокаивающей тяжестью Бэда, свернувшегося вокруг него.       — Позже... Сейчас ему должно быть достаточно тепло здесь, рядом с нами, — говорит Бэд, громко мурлыкая, натягивая на них одеяла и притягивая Скеппи еще ближе, устроив кокон между ними.       Им было легко уснуть, несмотря на жару. Плод их любви был в их руках.