Его сердце

      Все мы ссоримся. Это кажется неизбежным. Тебе говорят: «Ищи компромисс» — но становится труднее, когда твою гордость задевают. И когда процесс уже запущен и предотвратить взрыв нельзя, мы напоследок пытаемся — желаем, чтобы последнее слово было за нами — сделать последний ход и принести ответную боль. Это ужасно отравляет нас. Но что мы можем сделать? Каждый делает это по-своему: один может вернуть прежнюю атмосферу общения, делая вид, что ничего не произошло. Кто-то, подавив гордость и обиду, первый протянет руку.       Человек, как спичка; поддавшись чувствам, он загорается, ругается, изливает обиду — он горит, а когда затухает и чернеет — дает затуманенному взгляду посмотреть на ситуацию со стороны.

***

      Юнги не любил ссориться с ним. Каждая ссора оставляла мелкие шрамы на их сердцах. И если Юнги плевать на свое, то на его — нет. Свое сердце он вылечит и перетянет бинтом, чтобы не кровоточило, а к чужому он побоится в лишний раз приблизиться. За такое пожертвование Сокджин оставлял слабый щелбан на его лбу и говорил, что нельзя так поступать с собственным сердце.       Будь добр к себе так же, как добр ко мне — как-то раз сказал Ким, целуя Юнги в уголок губ. И Мин прислушался, но любить меньше Сокджина не стал. Лишь в мыслях повторял себе, что постарается, но все равно будет ставить на первое место его.       Но сор не всегда удается избежать, и тогда они вместе проглатывали свою гордость и возвращались друг к другу.       Наблюдая со стороны, на пыхтевшего от злости любимого, Юнги виновато улыбался. Становилось забавно, когда чужие щеки надувались, а губы плотно сжимались, чтобы обидные слова не смогли сорваться с них. Но Мин всегда извинялся по-своему. Обнимать со спины — это выигрышный вариант для Юнги. Блондин не очень складно мог преподнести извинения, и поэтому прибегал к такому способу. Сокджин же, прекрасно зная своего парня, охотно принимал такие извинения. И только в минуты спокойствия, он слышал хриплое прости.

***

      Он всегда протягивает ему мизинец. Слезы будут бежать по его щекам, из губ будет выходить поломанная улыбка, но он продолжить протягивать руку до тех пор, пока та не упадет, окончательно обессилив. Шмыгнув носом, он подползет к Мину, спрячется у того в объятиях и еще долго будет повторять слово прости.

***

      Юнги казалось, что он стерпеть любое его слово, сказанное в порыве злости, но похоже ошибался. Это оказалось больнее, чем упасть с велосипеда и разбить коленки в кровь. Это боль несравнима с физической.       Они поругались в день их годовщины. Это событие должно было отпечататься в их памяти как один и счастливых моментов общей трепетной — и как казалось на тот момент — вечной любви. Но все обернулось прахом. Гитарные струны беспощадно порваны, он больше не сможет сыграть для него.       — Юнги, — забавно его голос по-прежнему в моей голове. Насколько сильно я стал зависим от него? —Юнги, — ты снова зовёшь меня?       Мин почти убедил себя, что сходит с ума, еще чуть-чуть, и он засмеется, как безумец. Но его разворачивают, и он чувствует, как кто-то усаживается ему на бедра и обхватывает подобно коале.       — Сокджин? — тело жмется ближе, и Юнги ни может не узнать его.       — Прости, прости, я дурак, — его тоже охватило безумие. Иначе Юнги не знает, как объяснить его пылкое бормотание.       Он отстраняется от Мина, и смотрит провинившимся взглядом. Так странно: пряча лицо он мог сказать сотню раз прости, а сейчас и одного с губ сорваться не может. Нет гордости. Нет обиды. Только осознание собственной ошибки.       — Найдёшь ли ты силы простить меня? — он ни на что не надеялся. Но кто такой Юнги, чтобы так легко опустить своего светлячка? Он же говорил, что перебинтует свое сердце. Потратит километры ткани, но будет делать это вновь и вновь. Делает это еще раз ради него.       — Ты сам источник моих сил, — он впервые улыбнулся не от подступающей боли — Все в порядке, — вытягивая голову, Юнги хотел потереться носом об чужой, как они обычно делали, но Сокджин отсторонился и, подхватив его подбородок, серьезно сказал: — Не в порядке. Не ври мне хотя бы сейчас, когда ложь так плохо скрываема — взгляд смягчается, но услышать правду по-прежнему желает.       Юнги сдается. Он устало укладывается лбом на плечо Сокджина и с выдохом чувствует, как освобождает себя от пугающих мыслей.       — Было страшно, — больше он ничего не говорит.       Прости.       Мин уже простил. Как только он спрятал его в своих объятьях. Сразу же простил.

***

      Он снова за рабочим столом, просматривает недавние записанные лекции. Ему хочется поскорее разобраться с этой горой тетрадок и различных важных бумажек. Скоро придёт Юнги, не хочется тратить время на макулатуру, когда рядом будет любимый.       Стоит поставить точку в нужной клеточки как в комнату кто-то входит. Его парень с раздражением кидает рюкзак в угол комнаты и, не скрывая обиды, скрещивает руки на груди, выжидающе смотрит на Сокджина.       — Я что-то пропустил? — ему сложно понять, о чем думает Мин только по его нахмуренным бровям.       — Нет, это я пропустил момент, когда ты решил стать великим спасителем и тянуть на себе групповой проект.       И как он только узнал? Сокджин старательно прятал от него черновики, стоит лучше прибираться на рабочем столе. Юнги крайне редко участвовал в университетской жизни Сокджина. У них разные направления, и за учёбой они не часто пересекаются. Но Юнги магическим образом в курсе, когда у Сокджина может проходить выставка или если Ким попадает в неприятности.       — А ты про это, — опущенные глазки не спасают — Ну, Юнги, — страдальчески протягивает Ким, когда парень отворачивается от него. Мин садится на кровать, берет в руки гитару, делает вид, что занят. Неправдоподобно, но Сокджин готов похвалить своего парня за старание.       — Юнги-чи, — Сокджин вплотную подходит к любимому и легким движение забирает у того гитару. Укладывая инструмент на кровать, Сокджин делает то, что всегда помогало ему в таких ситуациях. Он усаживается на бедра Мина и обнимает за шею.       Юнги злится не всерьёз, но также Мин не раз просил Сокджина ни браться за все в одиночку. Одного раза хватило, чтобы подобная доблесть довела Кима до простуды.       — Прости. Я помню твою просьбу, — шепчет Сокджин, родные руки снова на его талии. — И это последний раз, обещаю, — он играется с белыми волосами Юнги — снова осветлил их. — Задание несложное.       Юнги верит ему. Прижимает покрепче.        — Хорошо. Хочешь кушать?

***

      Длинные музыкальные пальцы и выступающие вены по всей руке всегда приковывали внимание Сокджина. Его рука, в отличие от Мина, была мягче, хотя не уступала в элегантности.       — Сокджин? — осторожно ступая в комнату, Юнги старается не делать лишних движений. — Ты все еще дуешься? — в ответ тишина и повернутое к нему спиной тельце, укутанное в одеяло. — Я не хотел обижать Марио! — хнычет Мин.       — Врешь! — откинув одеяло, возразил Сокджин.       — Вылезь все-таки, — довольно улыбнулся Юнги и поспешил забраться под одеяло к любимому. До этого попытаться провернуть такое было бесполезно — Сокджин крепко держал уголки одеяла что, потянув за него, предмет, дарящий тепло, мог порваться. — Попался, — ликовал блондин. Ему удалось пробиться сквозь мощный барьер пухового одеяла.       — А ну отпусти, злодей, — бухтя, Сокджин отодвинулся от Юнги.       Ну вот и что ему делать с таким обидчивым парнем? Ему ничего не остаётся, кроме как подползти к любимому со спины и взять того за руку. Ким не противился.       Видя, что ближайшие пару минут Сокджин не собирается выдергивать руку, Юнги смог поудобней разместить ладонь Кима в своей и начать играться с пальцами. Массирует каждую костяшку, не забывая пройтись по подушечкам пальцев. Заканчивает Юнги данную процедуру поцелуем в центр ладони.       — Прости злодея, — на сказанное Сокджин поворачивается, внимательно осматривая Мина, и не сдерживается, улыбаясь своему злодею.       — Твои глазки добавили тебе пару очков к извинению. Без них ты бы не получил его так легко.       — Да? Что мне нужно сделать в следующий раз, чтобы получить извинения без трудностей?       — Это так не работает, — лежа скрещать руки было неудобно, но Сокджин справился.       — Эх, тогда могу я воспользоваться сундучком с секретом?       — А разве он есть в игре?       — Нет, — Мин целует его раньше, чем Сокджин успевает вспомнить, что никакого сундучка в игре нет. — Твой злодей сам это придумал.       — Очень умно, — нежно улыбаясь, Сокджин заводит руку за голову Юнги и притягивает к себе блондина. — Воспользуйся сундучком еще раз и заверши сегодняшнюю игру.       — С удовольствием, — он никогда не устанет целовать его.

***

      Просить прощения можно за многое: за серьезную ошибку, глупую шутку, обидное слово, отталкивающий поступок. Но главное вовремя понять, что, не делая шаг к примирению, холод, образовавшийся между вами, может остаться навечно, и тогда вы даже не сможете вспомнить — с чего все начиналось, потому что в нужный момент вы цеплялись за свою обиду.