Битва близнецов

      Мягкие подушки, шелест шелковых занавесок под дуновением ветра, мягкие объятия постели… Агрх… И боль! Черт! Где я? Итэр распахнул глаза, но ничего не увидел, перед взором плыли черные круги. Рыцарь протер глаза и тихо зашипел. Как болит голова… Он лежал на широкой кровати под одеялом с эмблемой бездны, вышитой черными и фиолетовыми нитками. Комната была обставлена со вкусом, однако в глаза бросалось единообразие цветов. Всюду синий, черный и фиолетовый. Лишь один предмет во всей комнате выбивался из цветовой гаммы — портрет на стене. На портрете был… Он сам? Боль отступила. Итэр приподнялся на локте и увидел её. — Люмин! — Тише, тише — улыбнулась сидящая на краю кровати девушка и положила руку на голову брата. — Ты еще слаб. — Люмин, — повторил юноша уже тише. — вот мы и встретились. — Я тоже представляла нашу встречу иначе. — грустно усмехнулась Люмин — Прости за тот случай с Дайном… — Я… Тогда я снова потерял тебя. Почему ты меня бросила? — Прости… Я не могла поступить иначе. — на глазах Итэра выступили слезы и девушка обняла его, успокаивая. — Мы ведь вместе. Теперь это не важно. Четверть часа они просидели в молчании. Оно не было неловким, нет. Они сидели обнявшись, они были вместе и в те минуты ничто иное для них не существовало. Здесь, в Тейвате, они не могли пользоваться мыслеречью, впрочем они и так понимали друг друга без слов. Стук в дверь заставил Люмин отвернуться и бросить: — Входи. Вошёл, склонившись в поклоне, крио маг бездны. Увидев Итэра, он замялся, но лишь на секунду. — Моя королева. — маг наклонил голову в сторону Люмин. — Милорд. — снова кивок, но на этот раз в сторону Итэра. — Прошу, простите моё вторжение, и смиренно молю выслушать мой скромный доклад. — Рассказывай. Итэр попытался нашарить рукоять меча, но он лежал в одной ночной рубашке, а ее ножнами никто инкрустировать и не думал. Рыцарь окинул взором комнату, но меча не увидел, а потому просто сконцентрировал в сжатом кулаке электро силу и, напрягшись, стал ждать. Люмин заметила его волнение и бросила магу: — Позаботьтесь о том, чтобы через два часа здесь были все вещи брата. — Да, миледи. Если позволите, я начну. Отряд в ущелье взбунтовался. Треть бойцов во главе с генералом подняли восстание, сорвали знаки отличия и метки бездны, а потом убили нашего мага. Они ушли в сторону гор Буревестника. Оставшийся в ущелье отряд все еще лоялен и ждёт указаний. — Вели начать атаку. — Но моя королева… — Реанимируйте стражей руин и подключите к атаке мою личную гвардию. Послезавтра Мондштад должен быть нашим. — Да госпожа. А что делать с ренегатами? — С ними разберемся позже. Иди. Маг снова поклонился и быстро вышел. — Люмин! — воскликнул Итэр, едва маг бездны вышел. — Ты… — он хотел сказать что-то еще, но не нашел слов. — Итэр. — Люмин успокаивающе положила руку ему на плечо. — Я же говорила тебе тогда, помнишь? — Люмин, я не знаю, что у тебя за разборки с Селестией, но… — Когда Архонты падут, боги вынуждены будут обратить на нас внимание. И тогда мы возьмём реванш за Каэнриах! Мы отомстим… — Но Люмин! Какое ты имеешь к этому отношение? А люди? Подумай о людях! Ты хочешь вырвать их из диктатуры богов, только затем, чтобы убить? Они будут сражаться за свой дом и погибнут во имя твоей войны с Селестией! — Какое я имею к этому отношение?! — вскипела Люмин. — Твой склероз не моя вина! Разве ты не помнишь как мы сделали людей равными богам, как мы создали Каэнриах?! А потом на ее руинах убивали богов и были повержены сами! — Но Люмин, я не помню… — начал было брат, но поймав убийственный взгляд близняшки, примирительно поднял руки. — Хорошо, хорошо, мне нужно просто… Привыкнуть к этой мысли. Но зачем тебе Мондштад? Здесь все любят Барбатоса. Если ты непреклонна — начни с Инадзумы — сёгун Райден… — Нет. Не только Инадзума недовольна. В Фонтейне слишком строг закон, в Натлане вечно война, но пойми, Итэр, им всем не нужно безбожие. Им нужно только счастье — личное и мелочное. Всем этим людям нужны удобные боги, а не справедливость. Так что нет разницы с кого начинать. Идем со мной и, обещаю, мы всегда будем вместе. — мягче произнесла Люмин и протянула руку. — Прости, Люмин…- прошептал Итэр и, зарядив кулак по простынёй гео энергией, ударил сестру в висок. Девушка тихо всхлипнула и осела на пол. Брат подхватил ее на руки и уложил на кровать, накрыв одеялом. Наклонился, отбросил со лба упавшую прядь волос. Поцеловал красное пятно на виске. Он просидел у ее кровати еще два часа. Смотрел на нее, старался запомнить ее такую. Вдыхал запах ее волос. Лишь услышав в коридоре шаги рыцарь встал рядом с дверью, благо она открывалась внутрь. Вскоре послышался стук. — Входи. — сказал Итэр подражая голосу сестры, и материализовал в правой руке анемо, а в левой — электро клинок. Дверь отворилась и вошёл маг бездны, судя по цвету мантии — снова крио. В руках он держал одежду Итэра, рюкзак, ножны с мечом и закрытый свёрток. — Миледи? Итэр тихо вышел из-за двери и приставил анемо клинок к горлу мага, а гео — к груди напротив сердца. — Бесплатный совет — не дергайся. — Что с госпожой? — Я похож на сестроубийцу? Вон лежит. — Что вам нужно? — Вещи медленно кладешь на кровать. Потом становишься к стене и поднимаешь руки чтоб я видел. Маг выполнил указания беспрекословно. Жить хочет. — Где Паймон? — Фея? — Да. — Вон в том свертке. Итэр медленно развернулся. Электро меч он все еще держал у горла мага, а анемо клинком дотянулся до свертка на постели и осторожно разрезал ткань и веревки. Сверток отчаянно заворочался и из него вывалилась кашляющая и отплевывающаяся Паймон. Рыцарь улыбнулся и вонзил клинок в сердце мага. Жаль, право. Но на войне все средства хороши. Спустя четверть часа Итэр оделся, перебрал пожитки, убедившись, что ничего не пропало и выслушал рассказ Паймон. Она помнила немногим больше. После падения стены хиличурлы переругались, а потом подоспели маги бездны и сшибли ее заклинанием. Очнулась она уже в мешке. Чуть не задохнулась. — Ладно, Паймон. Пора валить отсюда. — комната осветилась мягким синим светом карманного телепорта.