Секреты подопечной десептиконов

      На «Немезиде» никогда не бывало по-настоящему тихо, и Карли это нравилось. Тихо — это в гробу, где жизнь кончается, где органическое тело истончается до костей и праха, это в космосе, когда кого-то выбросили в шлюз, как бесполезный шлак. Это под землёй, откуда её однажды достали. Хотя нет. Под землёй было не тихо: она слышала стоны оказавшихся под обрушившимся сводом, шум воздуха где-то наверху, собственное дыхание — и дыхание смерти. Да, она помнила, что смерть дышит. Очень громко и прямо над ухом. И когда дышала она, значило, что дыхание заканчивается у Карли. В общем-то, именно с тех пор девочка и боялась абсолютной тишины. Как хорошо, что на «Немезиде» так много тех, кто защитит от неё! — ТиСи?       Карли прислушивалась к различным звукам на корабле, когда не могла заснуть: это было вместо глупого счёта овечек. Способность многое слышать делала её полезной, а считать на ночь… что ж, были гораздо лучшие способы обучения математике. Хотя, Скайварп говорил, что она могла бы считать, сколько раз он превосходил Старскрима в полётах. На ушко. Карли посчитала, но никогда не рассказала, что не насчитала ни одного.       В её отсеке всегда было слышно, как передвигаются вехиконы по коридорам — она настояла, что должна слышать, что не одна. Это был редкий случай, когда Карли именно настояла на чём-то, и её непоколебимость была одобрена. Девочка слышала, как работает Нокаут, как жидкости переливаются, как переставляются какие-то банки-склянки, содержимое которых было не разглядеть. До неё долетали звуки полировки и операций. Однажды она призналась Саундвейву, что ей в целом нравится наблюдать за их работой — пусть и не всегда глазами, а только ушами. Это признание было встречено поощрительным смайликом на визоре-маске и шоколадом в красивой упаковке, какой ей прежде не покупали родители, — её маленькие откровения очень ценились.       Впрочем, за Карли всегда присматривали, она в любом случае не оставалась одна, если не попросит, а она и не просила обычно. Сегодня за ней присматривал Тандеркрекер и, каким бы тихим он ни был, а незнакомый шум она сквозь сон различила сразу же. — У малышки Карли плохой сон? — невозмутимо улыбнулся Тандеркрэкер, сидевший у её платформы. Подозрительно: места хватало им обоим, и ТиСи бы точно её не раздавил… в отличие от Скайварпа. — Неужели та комедия, что мы смотрели на ночь, была так плоха?       Карли помотала головой. Её заплетённые на ночь косы (ТиСи же и заплёл, насмотревшись каких-то обучающих уроков в интернете!) растрепались, и она напоминала то ли котёнка, то ли воробышка. ТиСи, наверное, склонялся всё же к воробышку — у тех крылышки есть, а все сикеры в тайне представляли, что Карли пошли бы крылья. — Я слышала шум, — она подозвала сикера к себе крохотной в сравнении с его человеческой ладонью. Девочке нравилось, когда роботы находятся так близко, чтобы шептать совсем в фейсплейт, хотя каждый из них и так бы сумел её расслышать.       ТиСи поддержал игру, которую десептиконы предложили своей маленькой подопечной уже довольно давно. Игру на близкое общение с ними и доверие. — Я слышала шум. Лай, — Карли посмотрела в красную оптику с выражением. — Тявканье.       ТиСи издал звук похожий на хмыканье: — Раскусила. Слишком умная маленькая Карли.       Он, в любом случае, хотел показать ей её. Только ей.       Тандеркрэкер взял Карли к себе на манипулятор, чтобы показать, что в другом прятал… — О? — Карли умилительно склонила голову, повторяя действия другой его ноши. — Это Бастер, — представил сикер свою собаку. — Но ты её не видела. Это наш секрет, да?       Карли воодушевлённо кивнула. У неё было много секретов, но не все были такими симпатичными и ласковыми. Секреты с каждым из обитателей корабля — это же хорошо, верно?..