Там, где начинается вечность

«Раньше я мало думал о смерти... но, по-моему, отдать жизнь за любимого человека — не худшая смерть!»

***

Машина подпрыгнула, и я ударился виском о стекло с глухим стуком. В наушниках снова заиграла мелодия, которая, кажется, крутилась уже двадцатый раз подряд. За окном мелькали верхушки елей, окутанные мрачной дымкой. Чаща словно манила меня к себе. Я тряхнул головой и протер глаза, уставшие от перелета. Когда самолет приземлился в Порт-Анджелесе, шел дождь. Я не увидел в этом плохой приметы, просто принял как данность. С солнцем я уже попрощался. В тишине машины был слышен только шум мотора и изредка прерывающееся радио. В такой глуши связь, наверное, и правда пропадает. — Выспался, Конни? — за рулем сидел взрослый мужчина, мой отец. Он добродушно улыбнулся, не глядя на меня, но кивнул в мою сторону, не отрываясь от дороги. — Не сказал бы. — Успеешь выспаться. Здесь круглый год дождь, тоска несусветная, — начал монолог Хэнк, входя в поворот. Я что-то пробормотал в знак согласия, но отвлекся, опустив взгляд на кактус, который держал в руках. Мне будет не хватать вечного зноя Феникса и шума улиц. Наверное, и мамы тоже. В голове всплыли воспоминания о нашем прощании: шум чемоданных колесиков, пикание детекторов, объявления о посадках и объятия женщины, которая твердила мне наставления и говорила, что я всегда могу передумать. Но что скрывалось за этим загадочным «прочем», останется тайной в моей голове. «Передавай привет Хэнку и Сумо», — вот что всплыло в моих мыслях. Конечно, мама старалась казаться храброй, но я чувствовал, что она не до конца откровенна со мной. В ее глазах читалось, что для нее это будет непосильной жертвой. Вспомнив ее взгляд, я почувствовал приступ паники. «Как я мог бросить ее на произвол судьбы? Хотя теперь Рене опекает Фил, так что счета будут оплачены, в холодильнике будет еда, в машине — бензин, и если она заблудится, то будет знать, кому позвонить. И все же…» — Скучал по Форксу? — услышал я голос отца и вынырнул из своих раздумий, решив поддержать разговор. Если память мне не изменяла, ехать оставалось меньше часа, и радио снова заиграло, разряжая обстановку. — Даже не знаю. Скорее по тебе и Сумо, — я бросил взгляд на живописную глубину леса. В какой-то степени мне нужны были эта тишина и покой. — Но здесь довольно мило. Полуостров Олимпик в северо-западной части штата Вашингтон. Форкс, почти всегда укрытый облачной завесой. Население — три тысячи сто двадцать человек. В этом ничем не примечательном городке дожди идут чаще, чем где-либо еще в США. Отсюда, из этого унылого сумрака, Рене сбежала со мной, когда мне было всего несколько месяцев. Каждое лето я проводил здесь по месяцу, пока в четырнадцать лет не заявил, что с меня хватит. Благодаря этому последние три года Хэнк брал меня с собой в Калифорнию на две недели. Но что-то снова потянуло меня сюда. Хэнк проявил исключительное благородство во всей этой ситуации. Он, похоже, искренне обрадовался, что я приехал к нему на такой долгий срок. Он уже записал меня в местную школу и даже собирался помочь с машиной. Для жителей Форкса он — начальник полиции Андерсон. Я сразу решил не затягивать с покупкой собственного транспорта, даже несмотря на нехватку денег, чтобы не ездить по городу с красно-синей «мигалкой» на крыше. Полицейские машины ужасно затрудняют движение. Я все думал, что меня ждет здесь. Будет ли это новой главой в моей жизни или скучным продолжением захватывающей части, которую обычно все пролистывают. Из багажа у меня было всего несколько сумок. Большая часть одежды, которую я носил в Аризоне, не подошла бы для вашингтонских дождей. Рене и я попытались пополнить мой зимний гардероб, но он все равно получился скромным и легко уместился в багажник патрульной машины. — А я нашел неплохую машину, в самый раз для тебя, и совсем недорого, — неожиданно объявил Хэнк. — Какую? — меня слегка насторожил его тон. — Ну, вообще-то это пикап «шеви». — Откуда он у тебя? — Помнишь Карла Блэка из Ла-Пуша? Ла-Пуш — крошечная индейская резервация на побережье, одно из самых живописных мест Форкса. — Нет, — после паузы ответил я. Как бы я ни старался вспомнить, но память мне ничего не подсказывала. — Раньше он рыбачил с нами летом, — напомнил Хэнк. — Теперь он в инвалидном кресле, — продолжил он, не дожидаясь моего ответа, — машину больше не водит, потому и предложил мне свой пикап. — Какого года? — спросил я, чтобы не замолчать. — Ну, купил он её в тысяча девятьсот восемьдесят четвертом. Я усмехнулся, но искренне поблагодарил отца за такой подарок. Хэнк пробормотал что-то в ответ, и, перекинувшись парой замечаний о сырой погоде, мы замолчали, уставившись в окна. Сплошная зелень — обросшие мхом стволы, густая листва, папоротники под деревьями. Даже воздух, казалось, становился зеленым, проникая сквозь листья. Слишком зелено, как на чужой планете. Проезжая по мосту, я невольно задумался о новой школе. Насколько тут приличная публика? Казалось, что я буду слишком чужим в этой среде. Феникс — полная противоположность Форксу, но, взглянув на свое отражение в боковом зеркале, я даже не знал, как себя преподнести: светлая кожа, небольшие синяки под глазами цвета темного шоколада и такие же темные волосы. Смогу ли я вписаться в местную атмосферу? Особенно в этой бежевой дубленке. — Тебе не кажется, что я буду выглядеть странно? — С чего это? Ты выглядишь как я в молодости. Тебе бы еще на лесопилку устроиться с этой дубленкой, — рассмеялся Хэнк, заставляя и меня улыбнуться. — Ты выглядишь хорошо. Тут подростки ничем от ваших не отличаются. Но ты можешь выделиться своей внешностью от мамы. Девушку себе точно найдешь. Когда мы заехали в город, я не увидел ничего плохого: обычные люди, обычные дома и транспорт. — Только ты меня не запрягай этим, — с выдохом произнес я. Наконец показался знакомый белый дом с серой крышей. Хэнк по-прежнему жил в типичном для Америки доме с двумя спальнями, который купил вместе с Рене сразу после свадьбы. Единственная хорошая пора их семейной жизни — самое начало. Я открыл дверь машины и вышел, вдыхая полной грудью свежий, холодный и влажный воздух. Хэнк уже стоял у багажника, забирая сумки. Я неловко закинул пару сумок на плечо, и мы направились ко входу. Вещей было немного, и перенести их наверх за один раз было делом пустячным. Открыв дверь, я увидел, как к входу неторопливо, но постепенно ускоряясь, идет Сумо. Он был уже довольно старым и очень толстым псом, но невероятно верным. Завидев меня, собака начала обнюхивать меня. — Привет, красавчик, — я погладил его под ухом, слегка потрепав шерсть. Поднимаясь по лестнице, я стал вспоминать многое из своего детства и юношества. Стало даже приятно на душе. Это был мой дом. Как бы я ни любил Феникс и ни ненавидел Форкс, это место было самым настоящим родным гнездом. — Я разобрал хлам на полках в ванной, — сказал Хэнк, устраивая сумки на полу. — Отлично, — отозвался я, вспоминая об этом нюансе, — одна ванная… Мне досталась западная спальня с окнами на улицу. Эта комната была моей с самого рождения. Дощатый пол, голубые стены, высокий скошенный потолок, пожелтевшая тюль на окнах — все здесь напоминало о детстве. Когда я вырос, Хэнк заменил детскую кроватку и добавил письменный стол. Теперь на нем стоял подержанный компьютер с проводом модема, прибитым скобками вдоль плинтуса. Такое условие поставила мама, чтобы со мной было легче поддерживать связь. — Постельное белье выбрала продавщица, — Хэнк указал на синее покрывало. — Надеюсь, тебе нравится синий. — Да, прикольно, — неловко улыбнулся я, продолжая осматривать комнату. Доска с рисунками и поделками, DVD на полочке, игрушки и куча безделушек. Все это совсем не походило на мою комнату в Аризоне — там все было чисто и минималистично, не считая постеров на стенах. — Спасибо. — Ладно, — хмыкнул Хэнк и вышел из комнаты, спускаясь вниз. Я сел на край кровати, рассматривая кактус в руках.

***

Складывая очередную кофту, я услышал гудок автомобиля снаружи и выглянул в окно. На улице перед домом стоял пикап: когда-то красный, а теперь выгоревший, с большими выпуклыми крыльями и округлой кабиной. Он выглядел как одна из тех прочных машин, которые невозможно «убить»: они выходят из столкновений без единой царапины, тогда как другие участники превращаются в кучу металлолома. Я предположил, что это тот самый пикап, о котором говорил Хэнк. Рядом с ним в кресле сидел мужчина в ковбойской шляпе, которая выглядела неуместно в этой сырости, а за ним, облокотившись на багажник, стоял парень, который казался мне почти знакомым. Наверное, мой ровесник. Хэнк о чем-то беседовал с ними, поэтому я поспешил спуститься. Вблизи машина выглядела еще более интригующе. К моему удивлению, она мне даже понравилась. Хоть я и не знал, как она ездит, я легко мог представить себя за рулем. — Коннор, это Карл Блэк, о котором я тебе говорил по пути. Мужчина в шляпе улыбнулся и протянул руку, покрытую татуировками. Я незамедлительно пожал ее. — Вид у вас цветущий. — В душе я всё еще танцую, — посмеялся старик, поворачивая голову к Хэнку. — Наконец-то ты здесь. Хэнк все уши прожужжал, заждался сыночка. — Ага, не заткнешься — свалю в грязь, — пробурчал Хэнк, закатив глаза. Парень позади усмехнулся, привлекая мое внимание. — Привет, я Маркус, — наконец представился он. У него была смуглая кожа и темные длинные волосы. Вглядываясь в его лицо, я заметил, что у него разные по цвету глаза, что вызвало еще больший интерес. — Мы в детстве дружили, не уверен, что ты меня помнишь. В баскетбол постоянно играли у моего отца. — Ах да, вроде помню, Маркус, — кивнул я. Взглянув на мужчин, которые продолжали дурачиться, будто им по пятнадцать, я задал вопрос, просто чтобы не молчать. — Они всегда такие? — С возрастом хуже, — после паузы ответил он, не отрывая от меня взгляда. Наконец подошел Хэнк, за которым ехал Карл. Я был рад, что этот неловкий и короткий диалог закончился. В мыслях промелькнуло, что, если бы мы с Маркусом пообщались подольше, эта неприятная тишина стала бы комфортной. Но это были всего лишь мысли. — Ну что скажешь? Сгодиться подарок? — хлопнув по боку машины, произнес Хэнк. — Она твоя. — Правда? Обалдеть! — искренне сказал я, оглядывая пикап. — Мотор я перебрал, — добавил Маркус. — Я сяду? — подойдя к двери, спросил я, глядя на отца, который только улыбался. — Она твоя. — Бог ты мой! — прошептал я с улыбкой, садясь за руль. — А я что говорил, детей я знаю, — гордо сказал Карл, глядя на Хэнка. — Еще бы, — ухмыльнулся Хэнк. Сев за руль, я стал ощупывать и разглядывать каждый миллиметр этой машины. «Она твоя», — крутилось в голове, не давая перестать улыбаться. Этот переезд, кажется, начинает приносить свои плоды. — Так, — на соседнее сиденье сел Маркус, — рычаг передач немного заедает, но это ерунда. — Этот? — дотронувшись до рычага, я увидел его кивок и попробовал дернуть. — Попробуй резче, — после двух попыток двигатель заурчал. Конечно, это не было похоже на рев мотора дорогой машины, но меня, семнадцатилетнего, это вполне устраивало. — Может, прокатимся до школы? — вдруг предложил я, поворачивая голову к Маркусу. — Вообще-то я учусь в резервации… — неловко ответил он. — А, ну да, точно, — кивнул я. — Но я никого здесь не знаю, жаль. — Ничего, свои люди находятся сами. В твоей школе у меня есть пара хороших друзей, — Маркус положил руку на мое плечо. — Ты точно впишешься. — Надеюсь. И я правда надеялся не стать белой вороной в Форксе. Не привлечь лишнего внимания и спокойно прожить этот учебный год. В Аризоне у меня не было много друзей, никого действительно близкого, даже написать сейчас некому, что немного удручало. Но Маркус казался хорошим парнем для начала моей социализации в этом угрюмом и холодном городке. А считал ли так сам Маркус? Я не мог читать мысли и лишь надеялся, что его улыбка была искренней. Мы немного помолчали, пока я разглядывал интерьер машины. Руль был обтянут кожей, которая уже начала трескаться от времени, но это придавало пикапу какой-то шарм. На приборной панели виднелись царапины и потертости, словно машина рассказывала свою историю через эти мелкие детали. — Ну что, поехали? — спросил Маркус, прерывая мои мысли. — Давай, — кивнул я, чувствуя легкое волнение.  Я повернул ключ зажигания, и двигатель ожил с низким урчанием. Звук был не таким громким, как у современных машин, но в нем чувствовалась мощь и надежность. Я осторожно нажал на педаль газа, и пикап плавно тронулся с места.  — Не бойся, она послушная, — улыбнулся Маркус, заметив мою осторожность. Мы выехали на главную дорогу, и я почувствовал, как машина уверенно держит курс. Дождь слегка усилился, и капли барабанили по крыше, создавая уютный фон. Я немного расслабился, чувствуя, как напряжение постепенно уходит. — Так что насчет школы? — спросил я, чтобы разрядить обстановку. — Там все такие... дружелюбные? Маркус усмехнулся. — Ну, знаешь, как везде. Есть свои группы, свои интересы. Но в целом народ тут спокойный. Главное — не лезть на рожон, и все будет нормально. А так, если что, я тебе пару человек представлю. Они тебя введут в курс дела. — Спасибо, — искренне сказал я. — Буду признателен. Мы проехали мимо нескольких домов, и я заметил, как люди, несмотря на дождь, занимались своими делами: кто-то выгуливал собаку, кто-то чинил забор. Все выглядело так... обыденно, но в то же время уютно.  — А ты сам как тут оказался? — спросил я Маркуса, чтобы продолжить разговор. — Родился здесь, — пожал он плечами. — Моя семья из резервации, но я часто бываю в Форксе. Тут спокойнее, чем в большом городе. Хотя, конечно, скучновато иногда. — Понимаю, — кивнул я. — Я сам из Феникса, так что для меня это... совсем другой мир. — Да уж, — усмехнулся Маркус. — Тут даже солнце редко появляется. Но привыкнешь. Главное — найти, чем заняться. Мы свернули на узкую дорогу, которая вела вглубь леса. Деревья стояли плотной стеной, их ветви почти смыкались над нами, создавая ощущение тоннеля. Дождь стал тише, и только редкие капли падали с листьев на лобовое стекло. — Красиво тут, — невольно вырвалось у меня. — Да, — согласился Маркус. — Особенно осенью, когда листья желтеют. Но зимой, конечно, мрачновато. Мы проехали еще пару минут, и я заметил, как дорога начала сужаться. Впереди показался небольшой мост, перекинутый через узкую речку. Вода была темной и мутной, но в ней отражались верхушки деревьев, создавая странное, почти мистическое ощущение. — Остановимся тут? — предложил Маркус. — Давай, — согласился я, чувствуя, что хочу немного передохнуть. Я припарковал пикап на обочине, и мы вышли из машины. Воздух был свежим и влажным, пахло мхом и сырой землей. Я глубоко вдохнул, чувствуя, как легкие наполняются этим странным, но приятным ароматом. — Нравится? — спросил Маркус, наблюдая за мной. — Да, — кивнул я. — Это... другое. Но в хорошем смысле. Мы подошли к мосту и остановились, глядя на воду. Речка была неглубокая, но течение казалось быстрым. Капли дождя создавали на поверхности мелкие круги, которые тут же уносились потоком. — Знаешь, — начал Маркус, — когда я был маленьким, мы с отцом часто приходили сюда. Он рассказывал мне истории о наших предках, о том, как они жили в гармонии с природой. Это... вдохновляло. — Здорово, — тихо сказал я. — У меня такого не было. Мы с мамой всегда были больше городскими. — Ничего, — улыбнулся Маркус. — Здесь ты можешь найти что-то свое. Главное — не бояться пробовать. Я кивнул, чувствуя, как его слова находят отклик во мне. Возможно, этот переезд действительно станет для меня новым началом. Пусть здесь все по-другому, но, может быть, это именно то, что мне нужно. — Ладно, поехали обратно? — предложил Маркус, прерывая мои мысли. — Да, — согласился я. — Спасибо, что показал. — Не за что, — он улыбнулся. — Если что, я всегда рядом. Мы сели в машину, и я снова почувствовал себя за рулем. На этот раз я был более уверен, и пикап послушно откликался на каждое движение. Дорога обратно пролетела незаметно, и вскоре мы уже подъезжали к дому. — Ну что, как впечатления? — спросил Хэнк, когда мы вышли из машины. — Отлично, — улыбнулся я. — Машина просто супер. — Рад, что тебе понравилось, — кивнул он. — Ну а теперь давай, разбирай свои вещи. Завтра первый день в новой школе, нужно быть в форме. — Да, — вздохнул я, чувствуя легкое волнение. — Пойду, приведу себя в порядок. Я поднялся в свою комнату и сел на кровать, глядя в окно. За стеклом продолжал идти дождь, но теперь он казался мне не таким уж мрачным. Возможно, здесь, в Форксе, я найду то, чего мне не хватало в Фениксе. Новые друзья, новые впечатления, новое начало. Закончив раскладывать одежду в старом сосском комоде, я взял сумку с туалетными принадлежностями и отправился в ванную, чтобы привести себя в порядок. Расчесывая спутанные влажные волосы, я разглядывал свое отражение в зеркале. Возможно, дело было в освещении, но мое лицо уже успело приобрести нездоровый желтоватый оттенок. При подходящем свете моя кожа может выглядеть красиво — она чистая и словно полупрозрачная, но здесь, в этом тусклом свете, я казался себе блеклым и безжизненным. Глядя на свое отражение, я с горечью признал, что обманываю себя.  — Если я не смог прижиться в школе, где училось три тысячи человек, на что я могу рассчитывать здесь? — тихо прошептал я. Мне всегда было трудно сходиться с ровесниками. А может, и с людьми в целом. Даже с мамой, самым близким человеком в моей жизни, мы так и не достигли полного взаимопонимания. Порой я задавался вопросом: а вижу ли я тот же мир, что и все остальные? Может, у меня в голове какой-то глюк? Но причина, в сущности, не главное. Важнее следствие. А завтрашний день станет лишь началом.