Русло истории

      Ночь. Глубокая, непроглядная темнота поглощала улицы города. Здесь, среди этой вязкой темноты, хватающей за конечности словно вязкий кисель, прыгали ещё более чёрные тени. Под тусклым светом Луны, проглядывающей через стену из густых облаков, тени казались ещё более устрашающими, недосягаемыми, словно призраки мелькали в накрытом тумане. И сколько бы не было их, на каждую тень появлялось двое, что похожи на белоснежных ангелов, избавляющих этот мир от пороков. В этом густом киселе разливался бой, безмятежно долгий и несправедливый, ведь землю, которую так усердно бьют ступни, поглотила такая же вязкая, противная кровь. Она заливала дома, улицы, весь город, заставляя чувствовать себя в аду, где каждых шаг может стать последним...       Тени сменились людьми: где-то уже, захлёбываясь в собственной боли, умирала девушка, лишённая рук и ног, где-то ребёнок, совсем малыш, оказался втоптан в пыль и грязь, а где-то мужчина провёл лезвием себе по горлу лишь бы только не слышать этот пронзительный крик, разрушающий спокойствие ночи...       Время перевалило за полночь, и все, кто только уцелел, оказались на улице: и дети, и взрослые, и старики. Все, не разбираясь в произошедшем, старались спасти лишь самого себя. Тени, до этого бесшумно уничтожающие людские жизни, подняли весь этот шум. Крики отчаяния пресекали спокойствие: бывший муж вот уже отправил собственную супругу в мир иной, а сын поднял руку на отца, дочь пронзила сердца матери, а матерь избавлялась от собственных детей. И ничто не могло это остановить...       Многие дети останутся без родителей, но не многие матери потеряют детей. Отцы лишатся сыновей, но дочери не поднимут руку на мать. И лишь с рассветом, что открывает всем глаза, эти жалкие создания поймут, что сделали не так. В руках отца окажется нож, а дочь уже будет держать сердце матери. Младенцы захлебнутся в собственной крови, а матери их в слезах отчаяния. Обезумевшие существа вновь обретут разум, когда их затуманенный в ночи взгляд прояснится на солнце. Но что будет дальше, когда сумерки снова сменятся вязкой безлунной темнотой? Поднимет ли сын руку на мать в надежде, что защищает её? Сможет ли дочь противостоять отцу, что хотел избавиться от собственного ребёнка? Будет ли мать так отчаянно защищать своё дитя? И лишь при свете дня безумство исчезает, чтобы появиться вновь с восходом кровавой Луны...       Тишина затянулась в городе до самого полудня. Опустошённый город приветствовал свой мрачностью даже в этот столь яркий день. Улицы, наполненный смрадом, теперь не пускали жителей, так отчаянно прячущихся по домам. Страх плотной пеленой накрыл сердца многих, не давая ступить и шагу. И лишь горе заставило появиться первых людей. Постепенно стали появляться всё новые лица, обезумевшие в ночи, которые так желают узнать в чём причина их страданий.       Вот уже и большая часть населения очутилась на улицах. Самые разные люди: дети, взрослые, девушки, юноши. Все они приветствовали лишь одного человека, пришедшего узнать причину этой неразберихи. Но день сменяется ночью. А ночь - днём. Безумство, поработившее сердца людей, так и не вернулось. Тишина заполонила город словно бы всё живое вымерло вместе с очищением улиц. Горе матери сменится отчаянием, а отец, похоронив свою дочь, распрощается с жизнью. Но никто не знает кого винить в произошедшем. Слишком много слёз нашли выход на городском кладбище, слишком много страданий вынесли любящие сердца.       Но всякому горю приходит конец. Сколько бы не длился траур, но жить нужно дальше, преодолевая своё отчаяние, чтобы найти новую цель в жизни...       Как всегда, люди склонны искать виноватых в своих проблемах, лишь бы не винить во всём себя. Скидывать проблемы на других, чтобы не страдать в одиночестве. Такова натура отчаявшихся людей, так жадно стремящихся избавиться от боли, день за днём поглощающей их души. Ведь время вовсе не лечит, заставляя сердца вновь и вновь тянуться к тому самому моменту, когда жизнь любимого, самого дорогого человека оборвалась. И оборвалась она руками безумного существа, не видящего перед собой ничего, словно бы через пелену смотрящего на мир...