avoiding

      Понимание того, что Руслан опять наговорил слишком много, снова слишком много выдал эмоций, пришло не сразу. Руслан всегда был человеком, для которого слова текли, как вода из горного источника, беспрепятственно и непрерывно. Он никогда не задумывался о том, что собирается сказать, пока его эмоции вырывались наружу несмолкающим потоком. Он часто попадал точно в цель, и чаще всего, ударял туда, где больнее всего. А осознавал, насколько неправильными были его слова только спустя время. Он был словно художником, что касался холста без раздумий, без знаний правильного построения картины или анатомии, а штрихи и мазки оказывались слишком жёсткими и грубыми. Он был мастером слов, но вот только он не контролировал слова, и часто это приводило к непоправимым последствиям.       Главное, что понял это, и теперь дело за малым — извиниться. Конечно он осознаёт, как сильно накосячил, в тот момент, когда Даня просто просил быть рядом, он просто бросил его разбираться со всем самому. И конечно он осознаёт, насколько резкими и необдуманными были его слова. Это неправильно, и Даня определённо такого не заслуживает. Заслуживает гораздо лучшего, заслуживает целого мира.       Настораживало и то, что в этот раз Даня ничего ему не говорил. Совсем. Не указывал на все его ошибки, как делал это всегда. Он, в общем то, в этом плане был беспощадным критиком, и все промахи Руслана выявлял с точностью снайпера, просто потому что сам зачастую обжигался на его словах.       Даня сам не писал, а Руслану написать первому и спросить просто «Как ты?» не позволяла гордость. Да и зачем? Если Кашин в состоянии овоща не то, что ответить, а в целом телефон в руки взять не мог. Ему не позволяли его апатия и равнодушие. Да и зная его, диалог поддерживать с кем либо ему тоже было трудно. А Руслан… пытался вывести его на ссору, за что благополучно был послан куда подальше. И сейчас до него возможно, но только возможно, доходит, что тот был даже прав, и он правда чувствовал себя виноватым.       Руслан всегда был отходчивым, быстро забывал все обиды, да и простить мог практически что угодно. Идти на компромиссы живя с Даней ему пришлось научиться. Они, конечно, оба конфликты переживали болезненно, но для Руслана всё всегда сходило к крайнастям. В один момент он страдает до ужаса и боли в груди, а на утро он уже должен быть в порядке. Даня же мог сказать, что простит, но по факту он запоминал каждое слово, что говорили ему в порыве гнева. А потом ещё тысячи раз обдумывал и загонялся. Нет, он конечно до последнего отстаивал свою правоту, но всё же какие то сомнения в нём время от времени просыпались.       Руслан был готов извиняться и прощать, а Даня просто сгорал в своих размышлениях, доводя себя до эмоционального истощения. Он правда старался всегда Руслану объяснять всё, даже если поначалу тому было неприятно совсем, он всё равно внимательно его слушал, а потом из раза в раз извинялся. Дане было плохо, а Тушенцов до последнего не хотел принимать этот факт. Ну он мог же рассказать Руслану о чём угодно, вообще обо всём, что бы не случилось. А Руслан бы понял, принял и помог. Только почему то доверить Руслану он на этот раз не решился ничего.       И вариантов почему он так сделал несчитанное колличество. Боялся, что Руслан не сможет его понять? Очень вряд ли. Думал, что Руслан слишком часто вмешивался в его жизнь? Ну а куда без этого, Даня в его жизни тоже далеко не последнее место занимал, это неотъемлимая часть их отношений. А вот то, что возможно он чувствовал, что поддержка ему будет не нужна — запросто. В любом случает, то, что ему не смогли довериться — промах Руслана. А Даня… Он же сам помощи не попросит обычно.       Просто нужно выяснить всё самому, потому на следующий же день, Руслан вновь поехал в их квартиру. Ночи на студии он не любил никогда. На неудобном диване затекала шея, да и спать удавалось всего по несколько часов, ибо сроки. Он обычно ставил будильники ближе к утру на часик, максимум на два, а затем просыпался, пил кофе, энергетики, и просто продолжал работать. Ему нравилась музыка, и он знал, что хорош в ней, потому что с самого детства развивался в этой сфере, на чём у них с Даней изначально и сошлись интересы. Просто работать с музыкой постоянно немного надоедает, как и в любой сфере, даже если ты очень горишь этим делом.       Главное, что всегда радовало Руслана, это возвращение домой после тяжёлых, рабочих будней. Потому что дома ждал Даня и здоровый сон. Дом для него всегда был убежищем. Потому что дома комфортно всегда, до самых уголков души, потому что здесь всегда его встречают тепло и спокойствие, и нежные объятия Дани. Теперь же, когда дома ждали только бардак и мрачная тишина, а ещё пробирающий до костей холод, это место и вовсе хотелось просто стереть из памяти, что бы в воспоминаниях оно осталось таким же уютным, а не пугающим. Или просто хотелось убежать отсюда, потому что здесь он больше не чувствовал себя в безопасности.       Дани здесь нет, и он понимает это, когда не может найти его во всей квартире, и когда тот не возвращается даже спустя сутки. Паника охватывает его, ледяными руками хватаясь за горло, и кажется, разум утратил связь с реальностью. Время стало то ли растягиваться, то ли наоборот нестись с сумасшедшей скоростью. Сердце бьётся быстрее, а каждый удар становится словно криком в ночи. Вот и куда он мог пойти в таком состоянии? Он вчера не мог буквально подняться с кровати, а теперь не появляется дома, а самое главное — он даже не знает, когда тот ушёл. Может, Руслан и находился весь свой выходной дома, но Даня то всё равно ушёл раньше.       Мир вокруг Руслана искажается, становится будто в самом настоящем фильме ужасов. Звуки становятся непонятными, даже пугающими, а свет слишком ослепительным, ярким и только зрение затуманивает. Тело дрожит, кожа покрывается холодным потом. Огромное количество мыслей летают вокруг Руслана, но на какой то конкретной он всё равно не может сфокусироваться. Вспыхивают только самые страшные сценарии, самые ужасные изображения того, что может произойти с Даней, разум просто играет с ним злую шутку, не больше.       Хочется просто убежать от этой невидимой угрозы, что вызывает такую сильную тревогу в нём — а бежать некуда. Хочется просто спрятаться и надеяться, что всё пройдёт.       С паническими атаками Руслан знаком довольно давно. И переживать их было куда проще, когда помогал ему в этом Даня, а не когда сейчас он является её причиной. Он хочет закричать, но просто не может. Голос застревает в горле, и он не может издать ни звука. Совсем точно не хочет плакать, но по другому пока не получается справиться с внутренним давлением. Боится задохнуться, потому что дышать становится непосильной задачей. Он просто старается хвататься за стены, столы, за кровать — всё, что попадётся на глаза.       И в один момент, дотягивается до телефона. Дрожащими руками он пытается набрать хоть кого то, боясь, что ошибится и всё равно позвонит кому то не тому. Не тому, кто сможет его понять, кто мог бы как-то хотя бы совсем чуть-чуть помочь. Или вообще, случайно по привычке найти номер Кашина. Звонить первым он не будет точно, сколько бы не переживал и в каком бы сейчас состоянии не был. Мало того, что Даня и так заблокировал его во всех соцсетях, страх перед отказом тоже играет свою роль, а потому он просто продолжает искать кого-то ещё.       Коля приехал достаточно быстро. Успокоил Руслана — на что потребовалось не меньше двух часов, парочку таблеток каких то успокоительных, чай с ромашкой и долгие разговоры о том, что с Даней всё хорошо. Эти разговоры были как бальзам на душу, и Руслан правда внимательно вслушивался в каждое его слово и почему то становилось легче.       Конечно никому из них не верилось в то, что у Дани всё хорошо, но в этом надо было убедить Руслана, а Ромадов действительно просто хотел в это верить. Он всё ещё видел, как Руслану плохо даже просто думать о том, что с Даней что-то случилось. Он не мог нормально даже кружку держать, потому что вместе с руками, та начинала слишком сильно трястись. Да он весь всё ещё был напряжённым, взгляд всё ещё не выражал ничего, кроме того как сильно же он устал и как сильно он был истощён. Коля в самом деле хотел просто помочь, потому что видеть, как Руслан страдает, видеть его в таком истрёпанном состоянии невыносимо больно самому. Он старался говорить мягко, насколько позволял прокуренный голос, старался успокаивать, хоть и сам волновался не меньше. Руслану невероятно повезло, что во время панической атаки он вспомнил именно его номер.       — Мы найдём его, в любом случае, слышишь? — произносит Коля, на что Руслан только кивает, ибо на большее сил просто напросто нехватает. Тот, тяжело вздохнув, выкладывает пачку сигарет на стол, подходя к подоконнику и забирая с него пепельницу, поставив на середину стола. Забирает сигарету сам и протягивает вторую Руслану.       Затягивается, а легче не становится. Только вспоминает, как Даня просил на кухне не курить, когда сам бросал. На глазах вновь проступает влага. Он в самом деле устал. Он даже не понимает, откуда берутся слёзы, казалось, что он выплакал всё, что вообще было ещё час назад, а сейчас вновь откуда то взялся этот водопад. Почему то любое воспоминание о Дане вызывало неизбежную грусть. Даже самые счастливые совместные воспоминания, где были только смех и улыбки. Теперь это всё казалось таким далёким и недостижимым. Тушенцов был готов на то, что бы терпеть игнор Дани неделями, — а когда его игнорирует Даня, он переносит это особенно тяжко, нежели просто ссоры, — лишь бы он просто был здесь.       — Он же не вернётся, Коль, — тихо говорит он, и Коле приходится вслушиваться, что бы ничего случайно не пропустить. Ему сложно подобрать слова, потому что он в это и сам почти не верит. Тишина была словно пропастью, глубокой и непреодалимой. Коля только затягивается вновь, пепел в пепельницу стряхивая.       Руслан находился там, где когда-то был целый мир, который они с Даней так усердно отстраивали, а теперь всё так просто разрушалось. И это такой давящей болью отзывалось где-то в груди, где теперь ощутимо чувствовалась пустота, словно часть его самого просто вырвали из него. Все планы, все обещания превратились в пепел, похожий на тот, что Коля прямо сейчас стряхивал через раз.       — Мне страшно находиться одному здесь, — честно признаётся Руслан. И ему не стыдно за это совсем, за свою слабость, потому что считает это нормальным. Возможно, Коля и не поймёт даже, каково ему, но ему просто необходимо сейчас с кем то поговорить. Он смотрит на Ромадова, чей взгляд устремлён на кончик своей сигареты, наблюдая за тем, как плавно дым растворяется в воздухе. — Я даже не могу внятно объяснить, что происходит в моей голове, — делая ещё одну затяжку отвечает он, — Мне кажется, что всё разваливается, а я не могу мешать этому.       И Коля в самом деле предлагал остаться, только вот время уже перевалило за четвертый час, а Лера всё названивала ему. Руслан в конечном итоге уже чуть ли сам не начал настаивать на том, что бы Ромадов поехал домой, только бы девушка не сильно переживала. Да и в целом, так будет куда проще, чем потом отчитываться и объясняться, где Коля пропадал всю ночь.       Тушенцову даже начало казаться, что ему стало легче. Но ровно до того момента, пока он не лёг на кровать, рядом с собой увидев худи Дани. В ту же секунду вещь оказывается в его руках, Тушенцов цепляется за него, как за последний остаток надежды. Аромат духов Дани навевает самые тёплые воспоминания, а так же придаёт ощущение его присутствия.       Какой то жалкий худак теперь единственное, что свидетельствует о том, что Даня когда то был в его жизни. И он правда только крепче его обнимает, словно это последний шанс удержаться на краю пропасти. Слёзы стекают по его щекам, похожие на капли дождя стекающие по стеклу, и впитываются в мягкую ткань. Он жалеет обо всём, что сказал, и о том, что нельзя вернуться назад и попытаться что либо изменить. Но если мог бы, он без колебаний воспользовался бы этим.       Он просто хочет, что бы всё вернулось как было раньше, что бы Даня просто забыл про это, и на утро проснулся с ним, в объятиях Руслана. Однако, ночь медленно погружает его в сон, разбивая все его мечты.       На утро среди кучи уведомлений, он цепляется взглядом только за одно. Не за Колины, которые он строчил всю ночь, даже не сообщения начальника из его студии звукозаписи. Лиза Неред Руслан, Даня если что у меня уже третий день ночует. Подумала, ты должен быть в курсе.       И Руслан действительно должен был быть в курсе. В первую очередь она должна была сказать об этом Руслану. Но это не важно. Важно, что с Даней всё в порядке. Отодвинув от себя его худи и подцепив за собой телефон, он идёт на кухню. Кофе сейчас бы не помешало, это было бы даже неким спасением. Проспать то удалось всего каких то четыре часа.       На кухне свет едва проникает сквозь занавески и Тушенцов замечает оставленную пачку сигарет на столе и выдыхает. Ничего, Коле потом новую купит, а Руслану она сейчас нужнее. Он берёт одну и поджигает кончик. Пока серый дым медленно рассеивался в воздухе, он открывает диалог с Лизой, а затем нажимает на кнопочку записи голосового.       — Привет, спасибо большое, что сказала. Для меня правда важно это. Я просто вчера… — затягивается, обдумывая дальнейшие слова, — Короче, херовит меня не по детски со всей этой ситуации. Можешь, пожалуйста, говорить о его состоянии там… да вообще обо всём. И по возможности, что бы Даня не знал про это.       За окном слышался едва уловимый шум улицы, тысячи непонятных рассказов, историй и событий происходили где то там, а внутри кухни царила тишина, после того, как Руслан отпустил запись голосового. Слышно только медленные вдохи и выдохи Руслана, но ничего более.       Он искренне благодарен Лизе за всё, что она делала и продолжает делать. И за то, что написала ему сейчас. Тушенцову действительно стало легче. Был благодарен ей за её заботу и беспокойство, последнего, конечно, хотелось как можно меньше, но речь ведь идёт о Дане и Руслане, с ними нельзя не беспокоиться.       Отправляет, и в ответ почти сразу же приходит «Хорошо». Этого невероятно мало, но он рад даже такому короткому ответу. Руслан даже готов сам приехать и извиниться, тем более что живут они не так уж и далеко друг от друга. Просто теперь нужно выждать подходящий момент.       И так на самом деле было, Лиза рассказывала ему о том, что Даня вечно где то пропадает, возвращается лишь с приходом рассвета и непонятно под чем. Его в такие моменты сразу же откидывает в прошлое, но он старается не поддаваться этому, просто не обращать внимание. Просто страх перед тем, что Даня действительно возвращается в прошлое, охватило Руслана как гнетущая тень. Он был уязвим, а значит, уже, видимо, снова глубоко находился в своей зависимости. С другой стороны он и сделать ничего не мог, не мог никак повлиять на это. Не ночует на улице — уже хорошо. Есть деньги на еду — тоже отлично. Однако остальные новости не радовали. Может, Лиза и помогала ему с деньгами, хотя у самой с ними ситуация была не супер, но вот то, что Даня не ел ничего всё равно, Руслана волновало куда больше.       Самого Руслана с работы уволили, и это так сильно злило его. По дороге домой в машине он записывал Лизе в ответ на вопрос «Как дела?» десятиминутные голосовые, о том как сильно не прав его начальник и как быстро загнётся эта студия без Руслана, который единственный из его коллег разбирался в музыке. Хотя, что с Русланом, что без него, загнётся по любому. Какой смысл от Тушенцова, если тот регулярно начал прогуливать работу. Он понимал, что к увольнению привели его собственные проступки. Ну и что с того? Руслан же гений музыки, и он оставался человеком, чьи страсти и талант к этому делу просто не могли угаснуть. Он был неповторимым и незаменимым, а его так просто выгнали с этого места.       Думает, что когда приедет домой, сможет побыть один и всё будет хорошо. Дело в том, что он не позволял себе всю эту неделю, а может даже больше, оставаться одному. Потому что огромное пространство его квартиры пугало до ужаса, его квартира в целом не рассчитана на одного человека, а так как Дани теперь нет, стало безумно страшно. Да и к тому же, абсолютно всё в этом месте напоминало о Дане, о его присутствии. Теперь квартира просто казалось ему пустой и холодной.       После голосовых, когда уже зашёл домой, разувается в коридоре. Интересуется состоянием Лизы, в надежде узнать хоть какие то новости и о Дане тоже. Ну, в конечном итоге всё равно все вопросы сходятся к тому, что он больше интересуется его состоянием, чем Лизы, хоть и то, как чувствует себя сама девушка, не менее важно. Но сообщения перестали приходить, и Руслан решает, что у неё, может, появились свои дела, или даже что Даня сейчас находится рядом с ней, а потому она просто не может ответить.       А затем в один момент пришло одно сообщение, в котором говорилось, что Даня узнал всё. Он не поверил сначала, прочитал ещё раз, и ещё, и медленно смысл слов начал до него доходить. Узнал и снова сбежал, только теперь никто понятия не имеет куда именно. И снова он заставляет Руслана чувствовать себя виноватым. Тушенцов, ведь, прекрасно понимает, что нельзя так делать, но и умирать в своих же переживаниях не хочется совсем.       Обзвонив общих знакомых, он всё равно даже предположить не может, куда именно Даня ушёл. Чувство беспомощности охватывало с ног до головы. Хоть поисковую группу пускай — всё равно не найдут. И снова начинает подкрадываться паника. Только теперь Руслан, кажется, может держать себя в руках. Такое ведь уже было, а значит, Руслан справится. Пугала неизвестность, и она оборачивалась самым жутким кошмаром для Тушенцова.       Он снова не знает, что ему делать и где искать. Снова промах за промахом. И снова это мерзкое чувство бессилия. Но, всё же видимо удача поворачивается к нему лицом, когда он решает отвлечься, немного углубиться в работу. Всё равно пока ничего неизвестно, а все знакомые пообещали звонить, если вдруг что-то станет известно. Руслан усаживается за компьютер, хочет вбить запрос в поисковике, но пробежавшись по строке с подсказками, видит только три слова:

«Питер Казань билеты».

      Сердце начало биться быстрее, и он даже позволил себе улыбнуться. Даня, видимо, последний сидел здесь, и просто забыл выйти из своего гугл аккаунта. И теперь это отобразилось здесь, давая совсем не тонкий намёк, куда же он мог поехать. С другой стороны это же и злило. Даня так просто решил бросить всё, и поехать в родной город. Скорее всего к матери — других близких родственников у него там просто нет. Конечно, он почувствовал облегчение. Даня жив. Но он не сделает ничего, для того, что бы помириться. Даня ведь тоже не сделал ни единого шага ему на встречу, даже после того, как узнал, что всё это время Руслан правда переживал. Сам хотел сбежать — пускай наслаждается. А значит и все слова Руслана о том, что Даня просто деградирует, оказались правдой.       Даня мог рассказать ему обо всём, и они бы правда справились вообще со всем. Но Даня выбрал самый простой способ для решения проблемы, даже не понимая, что это не выход. Самый бесполезный способ для решения проблем. Просто сбежать, оторваться от всего, чего он добивался. Бросить всё, понимая, что в Казани всё равно ничего его не ждёт. Руслану остаётся только принять его выбор, и просто забыть. Даже если его выбором стало так легко бросить всё и просто сбежать.       Однако для Руслана это всё равно остаётся самым тяжёлым моментом. Возможно ли забыть о Дане в принципе? Забыть о Дане значило и забыть о части своей же истории, которую они разделяли. Слишком много было пережито и пройдено вместе, слишком много воспоминаний, что бы так легко стереть их из памяти, хоть он и понимал, что в отличии от Дани, ему необходимо двигаться дальше. Жизнь же всё-таки не останавливается, верно?