Наследник

Горячие соленые слезы стекали по щекам и, иногда застревая на ресницах, не позволяли сфокусировать взгляд на колдографии, тайком вытащенной из маминого альбома. Но Жозеф не чувствовал в этом острой необходимости — он уже знал наизусть каждое движение Драко. Очнувшись неделю назад в больничном крыле, первое, что увидел Жозеф, было встревоженное лицо профессора Малфоя. Ему мальчик не поверил и повернулся на другой бок, скрипя матрасом, всеми силами показывая, что профессор Зельеварения — последний человек, которого он желает сейчас видеть. Как только перешептывания Ханны и Драко за его спиной прекратились, и последний покинул больничное крыло, Жозеф смог вздохнуть с облегчением. А через несколько минут сорвался с места и побежал прочь. — Мистер Уилкинс! — кричала ему в след миссис Долгопупс, — Жозеф, куда ты? — Со мной все в порядке, мне нужно идти, — он лишь на секунду задержался у выхода в коридор, чтобы удостоить женщину ответом. Оказавшись в спальне, Жозеф первым делом отыскал фотографию отца под подушкой и разорвал ее. После он еще день корил себя за необдуманный поступок. И через три завтрака все-таки вернул колдографии прежний вид. Теперь, держа в руках восстановленную картинку с слизеринской командой по квиддичу, мальчик не до конца понимал, отчего буря эмоций захлестнула его с головой. Жозеф все еще ощущал вкус разочарования у себя на языке, но он настолько соскучился за эти несколько дней по серому взгляду Драко, что не мог не прижать колдографию с ним к груди. Он пропустил уже три урока Зельеварения и чувствовал, что тоска по отцу все больше и больше завладевает им. Но Жозефа до сих пор накрывал гнев при воспоминаниях о Драко, поэтому, сталкиваясь с ним в коридоре, позволял себе некоторые грубости. На вопросы о том, почему он отсутствовал, мальчик закатывал глаза, а на угрозы о том, что профессор пожалуется директору, и вовсе фыркал себе под нос и уходил. «Ты играешь с огнем» — повторяла Эсмиральда каждый раз, когда Малфой оставался позади. Но уж слишком нравилось Жозефу наблюдать за тем, как глаза Драко вспыхивают от любого неповиновения. Он пытался быть хорошим и послушным ребенком — отца это не впечатлило. Ни разу за все время мальчик не услышал даже подобия похвалы, отчего злился все сильнее. Теперь же Жозеф и вовсе не посещал занятия, и, кажется, его план работал. Профессор Малфой все чаще пытался поймать его в коридоре. «Хоть какое-то внимание…» — успокаивал себя мальчик. В раздумьях Жозеф не заметил, как в спальне появился Реджинальд Флинт. — У меня просто бомбические новости, мой друг! — восторженный возглас наконец заставил мальчика оторваться от колдографии. Жозеф наскоро вытер слезы и попытался спрятать картинку обратно под подушку, но от зоркого взгляда Реджи не укрылось ни одно действие. — Эй, что с тобой? — мальчик плюхнулся на кровать рядом с другом и заглянул за его плечо. — Нет, — простонал он. — Неужели тебя не позвали? — Не позвали? — прошептал Жозеф потирая глаза. — Куда не позвали? — нужно было как-то отвести внимание Реджи от колдографии. — Только не говори мне, что ты льешь слезы из-за отвратительной старой спортивной формы! — он кивнул в сторону движущейся картинки. — Я уверен, это какая-то ошибка. Если уж профессор Малфой пригласил Филипсона, то тебя он пропустить никак не мог. Жозеф продолжал непонимающе наблюдать за энергичным лепетанием Реджи. В его черных глазах то и дело вспыхивал огонек. Новость, что так возбудила его друга, видимо была и вправду бомбической. — Реджи, — прервал его Жозеф. — Пожалуйста, давай по порядку. — Да, да. В общем, мой папа написал мне, что профессор Малфой попросил его разрешить мне тренироваться в этом году вместе с командой по квиддичу; профессор сам меня будет учить, чтобы в следующем году я мог стать уже полноценным игроком. Филипсон сказал, что его маме тоже писали. Вдруг твоя мама просто не видела письма? Хотя Малфой сегодня попросил нас придти на поле перед обедом… Пойдем с нами, мне кажется, он просто что-то перепутал! — Реджи соскочил с кровати и, схватив друга за локоть, потянул к выходу. Зажмурив глаза, Жозеф почувствовал, как по щекам вновь потекли слезы. Еще одно предательство со стороны Драко, чему тут удивляться? — Не думаю, что мне стоит, — шмыгнув носом, пробормотал он, высвобождаясь от хватки Флинта. —Мне нечему учиться у убийцы. Глаза Реджи еще никогда не были такими круглыми. Он открыл рот, чтобы возмутиться, но не успел. — Мне рассказали, что он убивал людей во время войны, и был на стороне Темного Лорда, — пояснил Жозеф. Это все еще волновало мальчика не меньше холодного отношения Драко. Последнее еще можно было изменить. Но что делать с недавно всплывшими фактами о прошлом папы, он не знал. В его окружении все взрослые считались героями. А вот тех, кто был их врагом, Жозеф никогда не встречал. Все это казалось таким далеким, и не касалось мальчика. Но теперь нависло темным облаком над его головой. — Все убивали, — прервал молчание Реджи. Жозеф заметил, как изменилось лицо его друга. Он стал серьезным и спокойным. — Все, кто участвовал в сражениях, кого-то убивал, и если тебя волнует только это, тогда подумай о Гарри Поттере, — встретившись с непонимающими серыми глазами, Реджи пояснил: — Он, как минимум, убил Тома Редла, а ведь когда-то и он был человеком. — Это не одно и то же! — Если ты хочешь обвинить кого-то, обвиняй Темного Лорда. Мой папа и сам чуть не вступил в отряд Пожирателей, потому что тогда так делали все знатные семьи, особенно со Слизерина. Так что тут и удивляться нечему. А Малфой нам с тобой лично ничего плохого не сделал, даже не сдал нас Макгонагалл, когда мы летали без разрешения. И вообще, если это кого-то волнует сейчас, то пускай сами выясняют отношения. Все, кто сейчас не гниет в Азкабане, были оправданы. И те, кто сомневаются в правильности этого решения, пускай разбираются с Министерством. — Мне надо это обдумать… — Жозеф опустился обратно на кровать. — Ты иди на поле, расскажешь потом, как прошло, — он выдавил из себя улыбку, стараясь скрыть зависть. Реджи, конечно, держался на метле увереннее Филипсона, но не увереннее Жозефа уж точно. Поэтому, решение мистера Малфоя еще предстояло оспорить, но делать это нужно было аккуратно. — Когда там следующий урок Зельеварения? — Завтра, будет итоговый тест. А что, если он тебя не позвал из-за твоих пропусков? — осенило Реджинальда уже у выхода из спальни. — Сдай ему все, и он разрешит тебе тренироваться! Когда Флинт скрылся из виду, Жозеф все-таки решил пролистать учебник. Вдруг завтра он все-таки надумает попасть на урок.

***

— Неужели вы почтили нас своим присутствием, мистер Уилкинс? Однако, все равно опоздали… — Драко даже не посмотрел в сторону распахнувшейся двери. — Я слышал, что учиться никогда не поздно, Сэр, — Жозеф с улыбкой опустился за парту. Он готов был поставить двадцать шоколадных лягушек на то, что щеки декана стали ярко-красными от гнева, ведь его шутку заметил весь класс. По кабинету прошелся шепот и легкие смешки; жаль, все прекратилось, когда Малфой резко развернулся. Конечно, Жозеф не собирался опаздывать. Вчера он решил, что на предстоящем уроке тест им будет написан безукоризненно, а сам Жозеф подойдет к профессору и попытается заключить с ним сделку. Его берут в подготовительную команду — он ведет себя тише воды, ниже травы, не пререкается и не надоедает Малфою. Но кажется, все пошло не по плану, когда, открыв глаза сегодня утром, Жозеф заметил, что проспал большую часть урока. Сейчас, сидя за партой, мальчику очень хотелось залезть в голову к Драко и понять, о чем он думает, ведь уже больше минуты профессор прожигал его убийственно-холодным серым взглядом.

***Забавный факт*** Нужно было ставить не двадцать, а сто шоколадных лягушек.

— Вы правы, сегодня после ужина подойдете в мой кабинет, будете учить сегодняшнюю тему, а после сдадите тест, — отчеканил Драко спустя минуту молчания. — Но… — растерянно пробормотал Жозеф. Он никак не мог пропустить сегодняшнюю тренировку слизеринской команды по квиддичу. Там он за последние две недели бывал чаще, чем в спальне. Драко эти тренировки посещал редко, а ребята из команды всегда были рады видеть юного болельщика. После тренировок они часто рассказывали Жозефу о скрытых от глаз наблюдателей нюансах игры. И нередко хвалили мальчика за его сообразительность, когда тот раскрывал им свои догадки, опережая старших ребят. Казалось, староста факультета и капитан команды уже привыкли к присутствию Жозефа на поле и даже волновались, когда мальчик опаздывал. Поэтому мысль о том, что ему придется пропустить сегодняшнюю тренировку, больно кольнула в области сердца. — Не слишком поздно для вас? — ухмылка растеклась на лице преподавателя. Подловил. «Ты играешь с огнем» «Доигрался…» — подумал он. Малфой был зол, и если сейчас начать ему перечить при всем классе, то он без раздумий пойдет к директору. — Нет, Сэр. — ядовито выдавил из себя Жозеф. — Сдавайте свои пергаменты. Свободны. — Драко даже не обратил внимания на недовольные возгласы учеников и начал собирать тесты.

***

— Назовите мне классификацию зелий. Драко проверял сегодняшние тесты однокурсников мистера Уилкинса и не понимал, как можно допускать ошибки в настолько простейших заданиях. Сам Жозеф сидел напротив и прожигал его ненавистным взглядом, отвечая при этом безукоризненно на все вопросы. Малфой пытался не обращать внимания на резкую смену отношения к себе. Еще неделю назад его лучший ученик смотрел на него с восхищением, первым оказывался в аудитории, и выше всех тянул руку. Теперь же он постоянно грубил, смотрел исподлобья и пропускал занятия. Что-то явно произошло между Жозефом и Драко, вот только последний не заметил, что именно. Малфой надеялся, что приглашение в команду заставит молодого человека одуматься и вернуться к прежнему состоянию. Но его мать разрушила все планы профессора, ответив кроткое «я против» на его длинное учтивое письмо. И все же, в душе таилась надежда на то, что главный выскочка факультета Слизерин появится на поле и будет уговаривать Драко принять его в команду. Но чуда не произошло. Однако, когда светловолосая голова заглянула в кабинет Зельеварения под конец занятия, Драко поймал себя на секундном ликовании. Ожидая услышать извинения, он сильно разозлился, когда мистер Уилкинс начал шутить. Теперь же они сидели в кабинете Малфоя, и неясная недосказанность висела между ними, не давая вздохнуть с облегчением. — Исцеляющие, защитные, преобразующие, оборотные, языковые, вредоносные, предсказательные и, — мальчик на секунду замешкался. — приворотные. — Что подразумевают под собой преобразующие зелья? — Этого вопроса в тесте не было! — А вам откуда знать? Вы его не писали, — спокойно парировал Драко. — Преобразуют как силу волшебника, так и его внешний вид, — насупившись ответил мальчик. — Значит ли это, что оборотные зелья не входят в основную классификацию? — профессор отложил пергамент и взял следующий. — Некоторые ваши однокурсники, так же как и вы, считают, что входят. — Нет, я ошибся, оборотные относятся к преобразующим. — Я уверен, Джозеф, если бы вы были на уроке в среду, то эта информация не прошла бы мимо вас. Опять он назвал его имя неверно… «Это полный провал» — подумал он. Как же ему завоевать внимание отца, если тот даже имя запомнить не может? — Простите, вы правы, — совсем уж поникшим голосом ответил мальчик. — Почему вы опоздали? — Драко продолжал безразлично проверять классную работу своих учеников, хотя чувствовал, что внутри поселилось некоторое удовлетворение от ответов молодого человека. — Проспал. — Не значит ли это, что следует ложиться раньше? — Ночью я готовился к вашему предмету. Малфой улыбнулся. — Парадокс… Повисла тишина. Жозеф не мог понять, стоит ли ему отвечать, поэтому просто подтвердил слова Драко. — Выходит так. — Назовите еще раз ваше полное имя. Я поставлю вам превосходно на этот раз. Но не обольщайтесь. Молодой человек просиял, его глаза вспыхнули, а на лице появилась улыбка. — Жозеф Джансар Уилкинс, Сэр, — гордо проговорил он. — Интересное имя, — пробурчал себе под нос Драко, но его ученик услышал. — Назвали в честь отца, — он пошел ва-банк. Вообще, Жозеф мало понимал значение слова «ва-банк», но дедушка так часто говорил, делая что-то, что могло плохо кончиться. — Ваш отец француз? — удивленно вскинул брови профессор. В ответ Жозеф рассмеялся, а потом, заметив на себе непонимающий взгляд Малфоя, пояснил: — Неееет, первое имя выбирал дед, а второе уже в честь отца, — он потупил взгляд. — Ну, я так думаю. — То есть, ты не уверен? — Драко рассмеялся. Оказывается, он очень соскучился по непринужденным диалогам, пускай даже с одиннадцатилетним подростком. За последние два месяца, проведенных в Хогвартсе, он разговаривал с Блейзом не чаще, чем раз в месяц, и с Невиллом Долгопупсом за завтраком и во время их чаепитий, но тот, как правило, жаловался Малфою на нерадивых и непослушных учеников. — Я уверен, — задумчиво произнес молодой человек. — Как скажешь. — Драко хотел было поинтересоваться, в каких он отношениях со своим отцом, раз не знает наверняка о происхождении своего имени, но не стал, решив, что это слишком личное. Странное подобие комфорта рядом с учеником начало давить на мужчину. — Ты можешь идти, но не на поле для квиддича, а спать. Ты меня понял? — Ну, если бы мне позволили тренироваться, как Флинту, — слегка разочарованно пробормотал Жозеф. — У меня было бы меньше соблазна наблюдать за ребятами из команды… — выпрашивать место в команде казалось неправильным, но желание узнать, почему же его не пригласили, побороло весь здравый смысл. — Твоя мама не разрешила, — Драко нахмурил брови от осознания, что окончательно перешел на «ты» с мальчиком, однако так разговор казался менее неправильным. Профессор вздрогнул, когда Жозеф резко соскочил с места и ударил ладонями по столу, его лицо расплылось в улыбке и ртом он беспрерывно начал хватать воздух. Казалось, еще чуть-чуть и молодой человек взорвется от переизбытка эмоций. — Так вы все-таки ей писали! — вскрикнул он. — Вы все-таки хотели взять меня в команду! — Да, — Драко хотел ответить менее сдержанно и подхватить восторг ученика, но решил, что с таким поведением мистера Уилкинса он придержит похвалу при себе еще на какое-то время. Неправильно все-таки ученикам пропускать уроки, когда им вздумается. Малфой попытался сосредоточиться на пергаменте в своих руках, всем своим видом показывая, что диалог окончен. И спустя какое-то время краем глаза увидел, как Жозеф начал неуверенно собирать свои вещи. Внутреннее неудовлетворение от разговора не покинет его еще долго, мальчик был уверен. Собравшись с мыслями он пролепетал: — Мистер Малфой, можно последний вопрос? Драко, не отрываясь от проверки все тех же тестов, кивнул в ответ. — У вас было такое, что вот вы знаете о человеке что-то очень плохое, но он вам плохим не кажется? — задумчиво протянул Жозеф, а затем быстро добавил. — То есть, вы считаете, что раньше он был плохим, но на вас лично это никак не отражается… То есть… он вам дорог, но все считают, что он плохой. Жозеф прикусил губу размышляя, удалось ли ему донести свою мысль до Драко. Он внимательно изучал профессора, тот отложил пергамент в сторону, откинулся на спинку стула и задумчиво возвел глаза к потолку, затем последовал такой же задумчивый вздох. — Ты сказал — был плохим. Значит, сейчас таковым не является? — ответом на вопрос послужил кроткий кивок. — Тогда я скажу тебе, что все заслуживают второго шанса. — А вы давали кому-нибудь второй шанс? — мальчик оживился. Он вглядывался в каждое движение, ловил любую эмоцию, пытался понять, о чем думает его собеседник. По Малфою было видно, что вопрос застал его врасплох. Мысленно он поклялся больше не вести таких диалогов с детьми, ведь каким бы тактичным он не пытался быть, дети об этом слове даже не слышали. Драко начал взвешивать все за и против честного ответа, с одной стороны он может раскрыть свои уязвимые места, а с другой оказаться человеком, который не следует своим же убеждениям и советам. Все–таки, он уже стал учителем, и его задача не только показать, как готовить зелья. Этот мальчик, возможно, сейчас ищет ответ на вопрос, который может изменить его жизнь, а, значит, он должен быть как минимум честным. И Драко ответил так, как хотел бы, чтобы ответили ему. — Да, давал. — Кому? — если бы Жозеф не спросил, это был бы не Жозеф. Драко это понимал, отчего ухмылка появилась на его лице. — Своему отцу. — Почему? — он знал, кто его отец. Великий и ужасный Люциус Малфой часто взирал на него со страниц газет. Его холодный серый взгляд всегда заставлял мальчика чувствовать себя неуютно, отчего ему было нужно узнать, почему такому человеку дали второй шанс. — Потому что родителей не выбирают, — в голосе профессора не было досады, не было разочарования. Он проговорил эту фразу настолько ровно, будто она ничего не значила. И Жозеф ему не поверил, пока Драко не добавил: — К тому же, он неплохой отец; как человек, может быть, не очень, но… — Я вас понял, — лицо мальчика озарила благодарная улыбка, от которой у Драко разлилось теплое приятное чувство в груди. Неподдельная радость, причиной которой стали его слова, была лучше любого виски. Она грела, она обнадеживала, она заставляла улыбнуться в ответ. — Спокойно ночи, Джозеф, — кивнул Малфой, явно намекая, что молодой человек задержался достаточно долго, и теперь уж точно пора в постель. — Да, да, я пошел, доброй ночи. И кстати, я Жозеф! — почти пропел мальчик и направился к выходу. — Я знаю… — в тон ему ответил Драко. «О нет, он остановился, развернулся, и прищурился… Как отделаться от этого мальчишки…» — пронеслось в сознании у уставшего профессора. — Тогда почему вы не говорите мое имя так, как надо? — Оно вам не подходит, — нотки веселья сочились не только сквозь слова, но и через теплый взгляд. Встретившись с непониманием на лице мистера Уилкинса, Драко с улыбкой добавил. — Чтобы быть Жозефом, вам не хватает утонченности. Молодой человек долго серьезно смотрел в ответ, прищурив глаза. А затем громко и заливисто рассмеялся. — Мне одиннадцать лет! Какая утонченность! Непрекращающийся хохот разблокировал у Малфоя возможность искренне рассмеяться, отчего по телу вновь поползло тепло. Его поражала искренность и естественность ребенка, то, как быстро менялись его эмоции, как он злился, а через тридцать секунд мог рассмеяться или удивиться благодаря совершенно очевидным вещам. У Драко кольнуло где-то возле области сердца. Если бы только у них с Асторией был ребенок, похожий на этого мальчика… Ради этого Малфой отдал бы все деньги мира. — До встречи, мистер Малфой, — Жозеф махнул рукой и удалился, продолжая смеяться. — До встречи, — уже в который раз за вечер улыбнулся Драко. И улыбка еще долго не сходила с его лица.