Цвет твоих глаз

- Что это? - удивленно спросил Гавриил. - Это цветы, - улыбнулся Азирафель. - Ты же видел их здесь, в Эдеме, правда? Адам, кажется, назвал их сиренью. - Да, я их видел, - Гавриил чуть нахмурился. - И, насколько я помню, тогда они были белыми! Почему они вдруг сменили цвет? Да еще и на такой необычный... Азирафель вдруг вздохнул. - Да, необычный, - тихо отозвался он, переведя странно взволнованный взгляд на лицо Гавриила. - Самый необычный цвет на Небесах, Гавриил. Цвет твоих глаз. - Что? - Гавриил осекся на полуслове, когда Азирафель шагнул к нему и коснулся своей мягкой и нежной ладонью его щеки. Это было приятно. Каждый раз, когда это случалось, Гавриил ощущал особое, ни с чем не сравнимое тепло пополам с невероятной сладостью - все фрукты Эдема, весь нектар его бесчисленных цветов не мог с этим сравниться. - Твои глаза, Гавриил... Они прекрасны, - в голосе Азирафеля звучала нежность. - В них как будто и последние отблески заката, и грозовые тучи, и вечернее небо, отраженное в воде... Нет! - он раздосадовано мотнул головой. - Всё это не то... Видишь, я не могу даже подобрать слов, чтобы описать это. А еще труднее мне описать, что я чувствую, когда смотрю в твои глаза вот так близко... - Слова нужны не всегда, - произнес Гавриил. - Я знаю, - эти слова тихим теплым шепотом коснулись губ архангела, оборачиваясь нежным поцелуем. Они оба лишь недавно открыли для себя эту особенную и такую сладкую ласку, но Азирафель, кажется, до сих пор немного робел касаться Гавриила вот так. Хотя, самому Гавриилу нравилось всё. Даже эта робость. - Я подумал, - продолжал Азирафель, не думая, впрочем, отстраняться от Гавриила, от его рук так уверенно и приятно обнявших плечи, - если Всевышняя позволила этому цвету появиться на небесах, наверняка Она не запретит ему появиться и на Земле... - И ты изменил цвет этой... сирени? - улыбнулся Гавриил. - И не было ни гневного гласа, ни карающих молний... Ведь это означает, что я не нарушил Ее замысла, правда, Гавриил? - Нарушил? Ты? Азирафель, да я скорее поверю, что ты отдал кому-то свой пламенный меч, чем... - Гавриил рассмеялся, не замечая, что Азирафель на миг смущенно потупился. - Но скажи всё же, для чего ты это сделал? Азирафель помедлил с ответом. - Просто, если когда-нибудь нам придется надолго разлучиться - допустим, мне нужно будет уйти на Землю, а ты останешься на Небесах... - Азирафель, поверь мне, я приложу все усилия, чтобы ты остался на Небесах. Со мной. - Спасибо, Гавриил, и всё же, если я вдруг окажусь на Земле надолго, - продолжил Азирафель, - один взгляд на эти прекрасные цветы напомнит мне о тебе. О нас. Как будто ты снова смотришь на меня, и мы вместе... Разве это не чудесно? - О, Азирафель, - улыбнулся Гавриил, чувствуя, как сладкое чувство в груди становится сильнее от тепла Азирафеля, от его смущенного румянца и нежных губ, и даже, кажется, от густого аромата этой самой сирени, сменившей цвет по воле влюбленного Стража Восточных врат. - Мы всегда будем вместе на Небесах. А когда сойдешь на Землю, смотри на эти цветы и думай обо мне. Гавриил снова потянулся к нему, и Азирафель с готовностью приоткрыл губы, чувствуя, что снова так сладко и безнадежно тонет в этих невероятного цвета глазах. Но теперь Азирафель, кажется знал, как называется этот цвет. Сиреневый. Да, именно так. У Гавриила сиреневые глаза.