Ты бываешь серьезным?

И снова в квартире шуршали двое космонавтов, заполняя свои бумажки. Костя поймал дежа вю, хотя в этот раз кое-что изменилось — если в первую их встречу он откровенно веселился, не веря, что люди и в правду ходят по квартирам в скафандрах и пугают смертельным гриппом, то теперь он ревностно следил, чтобы бахилы не рваные были, и чтобы Влада тщательно осмотрели. На что он надеялся, Костя не знал, но когда после стандартных замерений температуры и забора анализов, что они уже сдавали две недели назад, врачи снова засели за заполнение бумажек, он испытал глубочайшее разочарование. Будто ждал, что они Влада сейчас вылечат, как по волшебству. Костя возлагал много надежд, что врачи избавят его хотя бы от непрекращающейся тревоги. Сомнений не было — один-два дня и Костя будет лежать рядом с Владом в таком же состоянии. И ухаживать за ними будет некому. — Мы уже сдавали анализы. Опять две недели карантина? Костя сверлил взглядом врача, вертящего их паспорта в руках, умотанных перчатками, понимая, что своим недовольством повлиять на ситуацию не сможет. Щас Влада увезут, Костя останется тут взаперти и пиздец. — Кроме температуры есть еще симптомы? — спросил врач, игнорируя бессмысленный вопрос Плотникова. — Пока нет… Ну, он дышал сипло. Врач послушал легкие Влада, что сидел вертикально усилием воли, кутаясь в теплое одеяло. — Да, две недели карантина, обоим. — Что? — опешил Костя, — вы его не госпитализируете?! У него температура сорок! — Тридцать восемь и два, — поправил его врач, забрав градусник из подмышки безучастного Влада. — Ну так мы ее сбили! Я ему четыре свечки в жопу затолкал! — Соболезную, — врач будто улыбнулся скукожившемуся Владу. Костя точно услышал в его голосе намек на шутку. — Это не смешно! Влад бросил в его сторону укоризненный взгляд. Серьезно? Это тебе-то не смешно? Осознав иронию ситуации, Костя прикусил язык. — Молодцы, очень изобретательно, — продолжил врач, повернувшись к Косте, — вы поймите, больницы переполнены. Нам некуда везти его. Продолжайте в том же духе. Я смотрю, вы закупились лекарствами. Очень хорошо. Нурофен в холодильнике держите. Таблетки Ривароксабан купите, но пить только когда подтвердится ковид. Кетопрофен колите, вместо него можно Тексамен, — врач потряс продолговатой упаковкой, что Костя купил накануне, — еще обильное питье и никаких стрессов. Через пару дней к вам придет участковый врач, проверить состояние. Врач выдрал бумажку с рекомендациями и, протянув ее Косте, пообещал, что им обоим придет смс с результатами тестов. Костя на прощание буркнул, что никакие смс не пришли с прошлых анализов, но врачи уже не слушали его — уехали. Пока он пялился в закрытую дверь, сзади послышалось шебуршание — из комнаты выскочил Влад и как-то нервно закрылся в ванной. Костя быстро приблизился и постучал в дверь. — Влад? Влад ты в порядке? Тебе плохо? Влад не отвечал, из-за двери лишь слышалось тихое мычание. — Влад? — Отъебись, Кость! Уйди нахуй на кухню! Но Костя не сдвинулся с места, собираясь выламывать дверь, если услышит падение тела. А Влад ждал, когда Костя, наконец, утопает. Из-за двери послышался скулеж: — Кость, пожалуйста, блять, съебись. В кране зашумела вода и Костя, вскипая от досады, выполнил просьбу. Вместо того, чтобы пасти Коноплева, следовало заняться своими насущными вопросами. Например, выкурить полпачки за раз, потому что тревога, сковавшая Костю с самого утра, не ушла никуда. И позвонить Любе. Люба не взяла трубку. Ни на первый звонок, ни на десятый. Написав смс «я на карантине еще на 2 недели» он понадеялся, что она перезвонит. Галочки отправки сообщения окрасились — она прочла. И ничего не ответила. На секунду Косте захотелось быкануть — ну а что? Она его жена. У них годовалая дочь! Она не имеет права не брать трубки. Но это все гон, Костя и сам понимал, что его по-настоящему трогает любино безразличие. Потому что Влад был абсолютно прав. …мне некомфортно, Костян. Ты заеба, у тебя вообще друзья есть? Есть хоть один близкий человек? Нет у него близких людей. Ни школьных приятелей, ни университетских товарищей, и даже коллеги, с которыми он успел близко сойтись, испарились из жизни, стоило только уволиться. Была только Люба, с которой они последние годы боролись за сохранение брака, и то с переменным успехом. И даже рождение Евы ситуацию не исправило. Затягиваясь третьей по счету, Костя совсем закорил себя, что устроил Владу такой стресс-локдаун. Коноплев перестал угорать с шуток про хорошего мальчика Мосафира. Вот тогда и следовало захлопнуть свой фонтан. Но Костя не будет Костей, если не заебет всех вокруг своими неуемными хаханьками. Люба там, получив смску о повторном карантине, наверное, шампанское открыла. Послышался туалетный смыв и дверь в ванной скрипнула. Костя бегом потушил стлевший бычок и пошел проверить, как он там. Из приоткрытой двери туалета распространился характерный для долгого пребывания там запах. И никакие освежители воздуха не помогли Владу скрыть, чем он занимался. — Влад? Костя заглянул в комнату, осматривая свернувшегося калачом парня. Тот укутался в одеяло, борясь в ознобом, а когда Костя прошмыгнул внутрь, усаживаясь на корточки напротив его лица, обреченно выдохнул. — Ну что еще тебе надо? Костя понятливо улыбнулся — Владос морально готовится к шуткам про понос. Но он все же смог Влада удивить. — Давай я тебе пузики-репетузики сделаю? — Что, блять? — опешил Влад, — а давай ты нахуй сходишь? Ну вот, раньше Влад хотя бы не переходил к откровенной грубости. — Еве помогает! — наигранно обиделся Костя, — не хочешь, не надо. Знобит? Костя протянул Владу градусник, и тот, все еще с опаской поглядывая на Костю, вынырнул пальцами из одеялового кокона и утащил его себе подмышку. Ожидание пиканья наполнилось неловким молчанием. Между ними повисли две противоречащие друг другу вещи: повторный карантин и обязательный отъезд Кости — Влад его, вообще-то, выгнал. Оба понимали, что Костя не может уехать, и кому-то нужно это озвучить. Как самый провинившийся, Костя решил взять роль капитана очевидности на себя. — Влад, я… ехать до Питера двенадцать часов. Если я тоже болен, то… — Да я понял, — прохрипел Влад, — оставайся. Попробую набраться терпения. Градусник пикнул — тридцать восемь и восемь. — Владос… — Нет, я не переживу этого снова, — быстро протараторил Влад, — давай оставим свечки на самый крайний случай. — Не очень умно. — У меня водка есть, — предложил Влад альтернативу. — Что, хочешь отметить, что я остаюсь? — вернул шутку Костя и Влад, еле сдерживая хриплый смех вперемешку с кашлем, тяжело поднялся с постели. В одном из кухонных шкафов обнаружился целый бар. Выудив бутылку Lordanov, Влад продемонстрировал еще один секретик этой квартиры — на кухне хранились два ящика с всевозможными лекарствами. — А вот и Горздрав, — усмехнулся Костя. Вооружившись марлями и тряпицами, Влад кое-как натер себя водкой, покрываясь конскими мурашками, что аж волосы на затылке шевелились, шлепнул себе на лоб мокрую марлю и, укрывшись свежей простынкой, приготовился как следует поспать. Но нет, сон откладывается — к нему зашел Костя со шприцом в руке и проспиртованной ваткой. — Сам колоть умеешь? У Влада все внутренности похолодели, и это явно отразилось на его лице, потому что Костя, понятливо хмыкнув, присел на край кровати, — тогда будьте любезны вашу ягодицу сюда. — Кость, бля, давай не сейчас. Давай вечером. — Вечером ты перестанешь бояться уколов или будешь чуть меньше меня ненавидеть? Влад досадливо поджал губы. — И то, и то. Костя не сдвинулся с места, и Влад понял, что это был выбор без выбора. Он обреченно улегся на живот обняв подушку, а Костя, резво стянув резинку трусов под ягодицу, щелкнул колпачком на шприце. Резинка плотно прижала мясистую половинку и Костя залип — какая она у него… аккуратная. Беленькая, будто Влад нарушал негласные законы московского мажорства и не ходил в солярий. От прикосновения ваткой кожа покрылась крупными мурашками, сам Влад вздрогнул — то ли от температуры, то ли от страха. Учитывая, что подушку Влад под собой скукожил еще плотнее — от страха. Плотников, как завороженный, опустил ладонь на мягкую кожу, чуть сжал упругость, но места укола не касался. Почуяв поглаживания, Влад чуть не задохнулся от возмущения, и замер, не понимая, как реагировать. Тугой мыслительный процесс был прерван звонким шлепком. Влад вскинулся и резко обернулся, подбирая самые нелицеприятные эпитеты, на какие был способен измученный мозг, да так и замолчал — Костя уже сосредоточенно жмет на поршень торчащего из жопы шприца, и вместо возмущений из Влада вырвался мученический стон — лекарство пиздец щиплется, проникая в мышцу. Закончив, Костя прижал ватку к месту укола, и как следует придавил, улыбаясь на укоризненный взгляд Влада. — Моя Люба ужасно боится уколов. Так что я поднаторел в обманных маневрах. Не больно было? — Не, не больно, — благодарно улыбнулся Влад, роняя голову на подушку, — страшно, пиздец. Ненавижу уколы. Костя понимающе усмехнулся и не смог сдержаться от шутки: — Клерасилом лицо мажешь, уколов боишься. Может это не мне десять, а тебе? Натянув резинку трусов на место, Костя забрал колпачок, вернул Владу на лоб мокрую тряпицу и вышел, притворив за собой дверь поплотнее. Владу вдруг стало так хорошо, так тепло в груди от костиной заботы и что их идиотское противостояние закончилось, что даже допустил, что перестанет перчить его трусы. Спустя минуту он провалился в глубокий целительный сон. Проснулся Влад поздно вечером — разбитый, измятый, будто через мясорубку пропущенный. В квартире пахло свежестью, его любимой лимонной химией и совершенно восхитительно куриным бульончиком, у Влада аж живот скрутило. Костя обнаружился на кухне старательно протирающим влажную посуду вискозными салфетками. — Йоу, ты как? Костя поймал признательный взгляд Влада. Да, я отпидорасил твою квартиру, чтобы тебе было приятно. — Я разобрал наши вещи, рассортировал на черное/белое/цветное и все перестирал. Костя светился гордостью, разрезая вареное яйцо в бульон Владу. Кинув в тарелку пучок петрушки, он поставил ее перед его носом и сел напротив. На вопросительный взгляд Влада Костя усмехнулся. — Какой же ты помятый, Владос. Я уже покушал. — А бирки читал? — уточнил Влад, прихлебывая соленую жижу, — бля как вкусно, пиздец. Костя нахмурился. — Бирки? — Ну, правила стирки. Костя растекся виноватым выражением лица, но Влад не стал сердиться. Вообще все раздражение, горящее внутри при виде Кости, потухло. Надо же, Костя умеет быть нормальным человеком. — Все равно спасибо, Кость. Правда, спасибо. Очень вкусный суп — из тебя вышла отличная нянька. Смски им пришли буквально через сутки — виновен. Влад никак не отреагировал на положительный статус ковида, а у Кости будто ком в глотке застрял — симптомов нет, он не горит в агонии, даже соплей нет. А корона есть. Оба закинулись по таблетке Ривароксабана и отъезд Плотникова больше не обсуждали, даже в далекой перспективе. Завтракали в полной тишине — Костя хмурился, ерзал, весь сидел дерганый какой-то, Влада это даже иронично повеселило — и этот человек угорал с паники вокруг ковида? А теперь посмотрите на него. Костя поерзал еще немного и, не доев бутерброд, сбежал в ванную. Послышались тихие маты и звуки включенной в кране воды.