Лезвие.

Подходить к огню опасно, но ещё опаснее – играть с ним. Ты можешь быть уверена в себе, даже создать иллюзию контроля, но один неверный шаг приведёт к неминуемому пожару. Пламя охватит все, и, в конце концов, сожжёт дотла и тебя. Но что делать, если риск куражит, а желание толкает на необдуманные поступки..?

***

Одним из любимых занятий Роуз стало докапывание капитана Леви. Во всех смыслах. Не важно где, но каждый чертов раз она его провоцировала; то незаметно касаясь пальцами его колена, то совершенно случайно роняя ручку и, конечно же, наклоняясь за ней. И всё бы ничего, только вот возможности остаться наедине у них уже давно не выпадало. По началу капралу нравилась эта игра, особенно на важных заседаниях, когда все офицеры сидели с кислыми минами, обсуждая совершенно неинтересные и затёртые до дыр вещи, и даже не замечали короткие вздохи Леви и его ёрзанье на стуле, но потом это начало порядком раздражать, когда отсутствие должной разрядки дошло до своего пика. Капрал тоже человек, он чувствует, он хочет, а когда желаемое ускользает вот так легко – невероятно бесит. Побеседовав с Гарделис, он доходчиво объяснил ей все, что накипело. Для него, как для мужчины, тема серьёзная, но простая как дважды два. А вот для девушки с азартным характером всё это оставалось игрой. Ни суровый взгляд капрала, ни его слова, ни даже грубость не отрезвляли. Он сам её распустил, позволил так много, что иногда сам удивлялся, а сейчас пожинает плоды в виде мучительного воздержания. Чувствовал себя ребёнком, перед которым задорно машут конфеткой в такой красивой обёртке, но стоило протянуть руку и заветную сладость прятали обратно в карман. А кого такое не взбесило бы? Особенно, когда это происходит постоянно.

***

И снова собрание офицеров. Леви бездумно глядит в окно, сложив руки под грудью – он не заинтересован в этой пустой болтовне от слова совсем. Ситуация стабильная, а значит нервные людишки сами себе придумывают проблемы, чтобы потом помусолить их, причитая о каком-то спасении мира. Аж тошно слушать. Уйти нельзя – он и без того не пользуется особым трепетом среди других начальников, ибо его нахальные выходки и своенравие порядком настопиз.. надоели, в общем. Битый час Дариус распинался перед подчинёнными, которые и сами вовсю зевали. Хистория уже вольничала, устало подпирая ладонью щёку и, кажется, совсем заскучала, изучая взглядом скудное оформление тёмного кабинета, вместо того чтобы воистину по-королевски восседать в кресле. Тоска смертная, да и только. Один лишь Эрен Шило-В-Жопе разбавлял рутину своими вскриками и громкими обещаниями. На самом деле, Йегер говорил о чём-то серьёзном и радикально политическом, однако в силу возраста и прошлых «заслуг», капрал Леви не воспринимал его как здравомыслящего, без стеснения насмехаясь над ним. Шумно выдохнув, Аккерман прикрыл глаза и облокотился на спинку стула, чуть наклонив голову назад. Погрузившись в свои мысли, он перестал слышать сторонние разговоры. Этим и воспользовалась Роуз, смирно сидевшая рядом почти всё время. Потеряв весь стыд, она укусила капрала за мочку уха, самодовольно облизнувшись. Брюнет посмотрел на нее квадратными от негодования глазами и помотал перед ее невинной мордашкой сжатым кулаком. Боковым зрением он заметил Жана, смотрящего прямо на них и удивлённо вздёрнувшего бровь. Поймав гневный взгляд капитана, юноша молниеносно отвернулся, не желая потом остаться без зубов – он ведь не Титан, новые не вырастут. — Весело, блять, тебе? – прошипел Аккерман, хватая Роуз за запястье и с силой дёргая на себя. — Даже не представляешь насколько, – с улыбкой обжигающе горячо шепнула она ему в самые губы. «Посмотрим, как ты сегодня ночью будешь веселиться» – подумал про себя Леви, стиснув зубы.

***

Поздним вечером Роуз возвращалась из библиотеки, находившейся в северном крыле штаба, недалеко от зала для заседаний. Она шла не спеша, ритмично постукивая каблуками изящных кожаных туфель. Её волосы всегда аккуратно собраны в колосок, ворот рубашки идеально выглажен, а одежда строгая, официально-деловая, но совсем не подходящая под её лёгкий характер. Будь её воля, она носила бы только привычную армейскую форму, невероятно удобную и приятную к телу. Но особенно эта форма шла Леви, а если точнее – ремни УПМ. Они не просто идеально сидели на нём, подчёркивая атлетически сложенное тело, они выглядели на нём соблазнительно, что не могло не радовать глаз. Замечтавшись, девушка не заметила, как дошла до офицерского этажа, где располагались комнаты лидеров Разведкорпуса. Вспомнив о том, что сегодня больше нет дел, она заметно воодушевилась и, шумно выдохнув, направилась к двери капрала с лёгкой ухмылкой. Но никто не реагировал на стук. За дверью не было ни шороха, ни скрипа кровати. Тишина. Кажется, там пусто. — Зачем пожаловала? – низкий, размеренный баритон приятно растекался гулом по всему девичьему телу. — Чай попить, – и снова она с ним играет, вовсю ухмыляясь. — М-м.. Что ж.. Проходи, милости прошу, – Леви говорил спокойно и непринуждённо, но тем не менее, эта умиротворённость настораживала, как затишье перед бурей. Блондинка легонько толкнула дверь и шагнула в кромешную тьму. Только лунный свет едва-едва пробивался сквозь плотные шторы, но этого было недостаточно, чтобы разглядеть в комнате хоть что-то. Она только на слух смогла определить, что Аккерман вошёл за ней, бесшумно закрыл дверь и повернул ключ в замке два раза. Роуз стояла не двигаясь, ожидая дальнейших действий капитана и надеясь, что он хотя бы свечу зажжёт. Странное, немного тревожное предчувствие закралось в душу, когда шаги мужчины отдалились к комоду. Ящик жалобно скрипнул, а через секунду с хлопком закрылся. Сердце билось быстрее по мере приближения капрала, который, в свою очередь морально давил одним своим тяжелым взглядом. — Скрести руки за спиной, – пронзительно холодно заговорил он, остановившись почти вплотную к девушке, настолько близко, что можно было ощутить тепло его тела. Роуз покорно выполнила просьбу, но тревога нарастала пропорционально желанию, от которого бежали мурашки по ногам. Несколько раз обернув узкие запястья ремнём, он туго затянул его. — На колени, – Роуз ощущала мрачный взгляд капитана даже спиной, и от того не смела ослушаться, медленно опустившись вниз. Быстро шагнув к окну, Леви раздвинул шторы и молочно-голубоватый свет серебристого диска разлился по комнате, придавая вещам и мебели причудливые оттенки. Повернувшись, он увидел широко распахнутые светло-голубые глаза Роуз. В них мелькал страх, едва заметно, но даже такую мелочь капрал не упустит. Эта лёгкая нотка ужаса придавала остроту ощущений, Аккерман с удовольствием наблюдал за столь приятным процессом, бесстыдно скалясь и обнажая ровный ряд белых зубов. Роуз больше не чувствовала себя так уверенно, но эта опасность сводила с ума, отдавая жаром в щёки и пульсацией в висках. Предвкушение неизвестности заставляло сердце биться неритмично, так громко, что его мог услышать капитан, если подойдёт чуть ближе, но он стоял напротив, хищно изучая взглядом белоснежную рубашку, которая казалась ему явно лишней. Склонив голову вбок, брюнет шагнул навстречу, быстро подхватил Гарделис на руки и уложил спиной на кровать. Он все делал молча, лишь изредка бросая безразличный взгляд на блондинку, тем самым нагнетая обстановку. Чувство собственного превосходства кружило голову, капрал упивался этим ощущением, заметно возбуждаясь. Леви упёрся коленом в край кровати и наклонился к Роуз. Он коснулся носом ее шеи, шумно дыша и спускаясь лёгкими поцелуями ниже. Очерчивал прямую линию острых ключиц, заканчивая у плеча, попутно грубо расстёгивал мелкие пуговички на светлой ткани. Гарделис заходилась в нарастающем возбуждении, выгибалась навстречу, желая поскорее ощутить тепло мужского тела. Но у Леви на неё были другие планы – она слишком долго мучила его, изводила до победного, а потом игриво махала ручкой на прощанье. Конечно, он не оставит её без разрядки, но перед этим вдоволь наиграется с женским телом. Брюнет прошёлся языком по ложбинке меж грудей, заставив девушку протяжно, приторно сладко застонать. Он спускался всё ниже и ниже, покусывая и облизывая нежную кожу живота, впивался пальцами в узкую талию и невзначай прижимался пахом к её горячему бедру. Остановившись аккурат у края штанов, капитан провёл тыльной стороной ладони вдоль линии ремня и чуть стянул брюки вниз, жадно припадая губами к бледной коже, скользил языком по линии венок и ставил багровые метки около выпирающих тазовых костяшек. — Леви.. Я.. Больше не могу.. – протянула Роуз на выдохе, извиваясь как кошка. Ей хотелось ухватиться за простынь, запустить пальцы в шёлковые черные волосы капрала, но выбраться из туго затянутого ремня не представлялось возможным. — Разве тебе не весело? – злорадно ухмыльнулся брюнет, непринуждённо подпирая ладонью щёку, – мне, например, очень даже. — Дьявол! – из груди девушки вырвался утробный рык. От злости она начала крутиться, металась из стороны в сторону, изо всех сил стараясь освободить руки. — Успокойся, – вмиг Аккерман изменился в лице, грубо схватил Роуз за остренький подбородок и остановился в сантиметре от её губ. — А то что? – в голубых глазах напротив вновь заискрился азарт. Леви не привык церемониться, а потому без колебаний продемонстрировал менее приятную часть наказания. Он с лёгкостью перевернул Роуз животом вниз и, хорошенько замахнувшись, хлестанул ладонью по её наглой заднице. Место удара припекало и жгло – теперь ещё пару дней будет красоваться багровая пятерня капрала, ведь рука у него хоть и не по-мужски изящная, но невероятно тяжёлая. Глаза Гарделис округлились как две тарелки; то ли от негодования, то ли от удивления, но метод действительно эффективный, потому что ёрзать она перестала. Ситуация до смешного абсурдная – она всё-таки капитан Разведкорпуса, глава одного из элитных отрядов, а сейчас её лупит по мягкому месту сильнейший воин человечества, наводивший ужас на добрую половину военных. — В следующий раз прилетит в менее удачное место, – заметив улыбку на лице девушки, Аккерман решил вернуться в образ грубого хама. Наклонившись к Роуз, брюнет аккуратно перевернул ее обратно на спину и начал расстегивать ремень и ширинку. Спустив мешающийся предмет одежды чуть ниже, он скользнул рукой в её бельё, ещё сильнее дразня. Леви прекрасно знал, как доставить удовольствие, знал о каждой чувствительной точке в её промежности и именно поэтому сейчас он едва касался их, иногда ускоряясь, но как только Роуз доходила до пика – замедлялся, не давая получить разрядку. Девушка вся дрожала, роняя сдавленные стоны и невольно сводя колени вплотную. Легкая испарина выступила на лбу, а щеки заметно покраснели от постоянного напряжения. Она безумно хотела его, готова была на всё, исполнить любую прихоть Аккермана, даже самую безумную. Леви и сам больше не мог терпеть, для него всё происходящее было такой же пыткой, устроенной самому себе. Внизу живота приятно тянуло ещё с того момента, когда Роуз оказалась перед ним на коленях – такая беззащитная, но от этого ещё более желанная. Выпрямившись, мужчина спустил тёмно-серые обтягивающие брюки до колен вместе с бельём, обнажая стройные женские бёдра и попутно расстегивая свои штаны. Ухватившись за ремень, которым были связаны руки Гарделис, он с силой потянул за него, заставив девушку прижаться влажной промежностью к его твёрдому стояку. Волна наслаждения накатила с новой силой, вспыхнула как спичка где-то в груди и заставила брюнета блаженно закатить глаза. Обхватив член свободной рукой, он начал фрикции не спеша, входя с непривычной для него нежностью, вместо резких толчков. Хотелось, чтобы процесс не кончался, хотелось чувствовать друг друга как можно дольше, как можно глубже. Атмосфера разврата пьянила как никогда, усиливая и без того яркие ощущения ещё больше. Леви вставлял медленно, но всю длину, а Роуз податливо двигалась навстречу, наполняя комнату громкими стонами. Им было хорошо друг с другом, безумно и горячо. Это бешеная эйфория, сложнейшая химия, стихийное бедствие, сносившее все преграды. Не хватит слов, чтобы описать и часть тех эмоций, которые они испытывали, потому что это сумасшедшая любовь, от которой слетают все тормоза и она не меркнет с годами, а лишь усиливается прямо пропорционально влечению. Это то, что никогда не почувствовать остальным, самое сокровенное, доступное только для них. Близость стала не просто плотской утехой на уровне инстинктов, а высшим проявлением любви, необходимым как воздух.

***

Уже глубокой ночью Роуз сидела за письменным столом капрала, допивая остывший чай, заботливо заваренный и охлаждённый специально для неё самым, казалось бы, бесчувственным человеком на свете (как считали окружающие). На самом деле он невероятно заботливый и чуткий, особенно рядом с родственной душой. Выйдя из ванной, брюнет подошёл к столу, выдвинул стул и сел напротив светловолосой девушки. Он опустил задумчивый взгляд на её багровые запястья с россыпью лопнувших сосудов и, тщательно изучив увечья, аккуратно обвил пальцами хрупкие кисти. — Болит? – спокойно спросил он, бросив пронзительный взгляд на Роуз. — Нет, только чешется немного, – улыбнулась в ответ блондинка. Аккерман немного наклонился, выдохнул в раскрытые ладони девушки и невесомо прижался губами к покрасневшим запястьям. — Иногда я теряю контроль, поэтому не позволяй мне лишнего, – сейчас глаза капитана были не голубыми, они скорее походили на тёмное грозовое небо из-за тусклого света керосиновой лампы. — Но именно это мне в тебе и нравится, – Гарделис наклонилась ближе, кокетливо наклоняя голову вбок.