Любовь на грани

       Стройный, подтянутый, красивый и смелый.        Но мы не пара. Эта любовь только убьет его. Да и я уже пылаю от страсти к другому.        Косач удерживал разбушивавшуюся лошадь.        — Накидку! — Командным голосом крикнул мне он.        Дважды мне повторять было не надо и я тут же сняла свою промокшую накидку, отдав её Косачу. Тот накинул её на морду лошади и та перестала бушевать.        — Вы сильно промокли, пойдемте! — Он повел меня в сторону Старой мельницы, и мне ничего не оставалось, как следовать к укрытию от ливня и холода.        Не сказать, что в заброшенном здании куда просачивалась дождивая вода было намного теплее. Я поёжилась от холода и застучала зубами. Услышав это Косач тут же снял с себя верхнюю одежду и накинул на мои плечи.        — Благодарю. — Тихо произнесла я и закуталась посильнее пытаясь согреться.        — Вы знаете историю этого места? — Вдруг поинтересовался он.        — Конечно, я знаю. Мрачная история.        — И всё же вы не боитесь как большинство. — Заметил Алексей и улыбнулся, вероятно, находя меня необычной.        — Чего же мне стоит тут бояться? Единственный страх, что на меня упадут эти прогнившие от времени доски. — Я подняла глаза к потолку, выглядел он не самым надежным образом.        — На самом деле эта история большой, светлой искренней любви.        — Даже так. — Я в изумлении приподняла бровь и улыбнулась, располагая мужчину к себе. — Расскажите мне.        — Всё было совсем по-другому. Она действительно толкнула соперницу в топь и та утонула, но увидев как тоскует и плачет её возлюбленный мельник она вернулась к болоту и молила болотного духа вернуть к жизни Оксану, а взамен взять её собственную. Болотный дух согласился, ведь был давно влюблен в прекрасную Мавку.        — То есть она пожертвовала собой, ради счастья её любимого с другой?        — Именно так! Мельник женился на Оксане и они жили долго и счастливо.        — Умерли полагаю в один день? — Я усмехнулась и осмотрела мельницу.        Пустота и разруха, а ведь находятся те, кто считает это место святыней. Такие как например Алексей Федорович. Он долго смотрел мне в глаза, кажется, попался на крючок. Я же слава богу не чувствовала ничего кроме удовлетворения от ещё одной выполненной задачи.        — Наверное да. — Он наконец заговорил и отошел от меня на пару шагов. — Дождь почти закончился. Вам верно уже пора.        — Так и есть. — Я с нежеланием сняла с плеч его вещь и вернула владельцу.        Он проводил меня до самой повозки, глядя на меня щенячьими глазами. Влюбился герой, да не в ту. Я закусила губу от досады и вздрогнула надев мокрую накидку.        — Вам можно ехать, колесо конечно долго не выдержит, но надеюсь до вашего поместья хватит.        — Как ловко вы с ним управились, а ведь не кузнец и не плотник.        — Война меня многому научила.        — Уже совсем поздно, спасибо вам, без вас я бы совсем промокла. — Я подарила ему улыбку, надеясь, что эта наживка сработает и мы ещё ни раз встретимся. — До свидания.        — До свидания!       

***

       В Червинку я вернулась за полночь. Во дворе меня дожидалась Павлина, она с облегчением вздохнула увидев меня.        — Ну наконец-то Катька, я уж думала идти искать тебя. Почему так долго?        Кое-как выбравшись из коляски я только улыбнулась, понимая, что всё идет как нельзя лучше.        — Совесть есть?! А нет совести! — Кухарка тоже состроила глупую улыбочку. — Ой, а мокрющая! Что с колесом?        — Неудачное стечение обстоятельств, Павлусь. — Я только пожала плечами. — В досках застряло, слава богу до дома хватило. Я тебе столько должна рассказать!        — Давай бегом в дом, там мне всё расскажешь.        Через четверть часа я уже сидела на кухне и пила горячий чай, ощущая, как тепло распространяется по телу. В сухом платье было гораздо лучше и комфортнее. К тому же Павлина закутала меня в шерстенную шаль, чтобы я не дай боже не простудилась.        — Вначале всё было хорошо, но потом начался ливень, лошадь испугалась грома и поскакала, колесо застряло в досках, когда мы через мост ехали.        — Это около Старой мельницы что ли? — Счищая засохшую грязь с подола моего нового платья подаренного Натали, спросила Павлина. — Испугалась?        — Конечно, думала, придется мокнуть до утра. Но тут прискакал он. Помог усмирить лошадь и починил колесо. Мы с ним спрятались от дождя на мельнице, там он поведал мне историю про Мавку и мельника. Там всё не так кончается, как ты мне рассказывала, Павлусь! Это история про чистую и безграничную любовь женщины, страдающей от не взаимности чувств. Мавка отдала свою жизнь, чтобы только её любимый был счастлив. Я вот тоже люблю, но не знаю смогу ли я так?        — Шо значит люблю?! — Кухарка опешила и присела около меня. — В кого ты уже у меня влюбилась?        — Ты будешь ругаться. — Я невинно посмотрела на женщину и та всплестнула руками.        — Не уж то в пана нашего? В этого аспида?!        — Я же говорю, тебе он не нравится. Но когда я его вижу у меня сердце из груди рвется.        — Ох, Гришка, взболомутил тебя, бес окаянный! — Ругнулась Павлуся и подперла ладонью свою пухлую розовую щеку. — Ты вот что, бусинка моя, забудь его. Он паныч, вам с ним не будет счастья.        — В жизни Павлина, разное бывает! — Я поднялась с лавки и даже не пожелав ей спокойной ночи ушла к себе. После такого насыщенного дня следовало хорошенько выспаться.       

***

       Зайдя в свою обитель, я тихо ахнула, увидев на своей кровати Григория Петровича. Он должно быть недавно вернулся с приема. Он поднялся на ноги и стал медленно, словно хищник настигать свою добычу. Я не смогла сдержать тихого стона, когда его лицо было в такой опасной близости от моего собственного.        — Добрый вечер, Катенька. — Он произнес это настолько мягко, что я уже готова была упасть в его руки и позволить ему делать всё, что заблагорассудиться.        — Уже полночь. — Шепотом напомнила я, глядя как полная луна освещает ночной небосвод. И я бы хотела отстраниться, но ноги словно приклеились к полу. Тело застыло, прямо как тогда на кухне. Его пальцы мазнули по моей щеке, от этого движения я громко выдохнула. — Зачем вы здесь?        — Я пропустил ужин, но это не значит, что я откажусь от десерта. — Его темные глаза в свете свечей стали совсем черными от желания и он припал к моим губам требовательным, немного жестким поцелуем.        Я разжала челюсть впуская его внутрь, дрожа всем телом, прильнула к нему сильнее, положив свои руки на широкие плечи. Теряясь в этом омуте разврата и похоти я могла только стонать в рот Григория. Его руки проворно скользили по моему телу, оглаживая его изгибы.        Всё внутри меня завопило, что если я сейчас не оттолкну его, то произойдет непоправимое. Против своей воли я напряглась и что есть силы отпихнула помещика от себя.        — Григорий Петрович, вам нужно уйти. — Слабо проговорила я, еле ворочая языком. Несмотря на мою просьбу, он двинулся ко мне. Я же прижалась к стенке и тяжело дышала, глядя ему прямо в глаза.        — Уходите… — Из последних сил прошептала я, понимая, что если он не покинет мою комнату, то наш с ним роман начнется раньше положенного срока.        — Ладно. — Мужчина был взбудоражен от нашего поцелуя не меньше меня и был растерян от моей просьбы. — Сегодня я уйду! Ожидание десерта делает его только слаще, Катерина Степановна!       

***

       На кухне этим утром стоял аромат вкуснейших пирогов. Я крутилась вокруг стола и помогала Галке вытирать посуду. Сердце из груди вырывалось при мысли, что сегодня в поместье заявиться Решетников. Самый сложный день. И Косача очаровать и решить судьбу Василинки. Не хватало всего этого, но ведь добавился ещё и этот болтливый вояка.        Его нужно устранить. А значит легче всего отравить. Но где раздобыть яд? В голове было только одно: у лекарши. Она всегда находилась в поместье на случай если панам потребуется медицинская помощь.        У неё были различные лекарства, их то я и собиралась выкрасть. Некоторые капли в больших количествах могут привести к смерти, это я точно знала. Добавлю ему в тарелку во время обеда и дело сделано.        — Павлиночка, родненькая моя, могу я просить тебя? — Убедившись, что любопытная Галка ускакала во двор, начала я, подавляя дрожь во всём теле.        — Шо стряслось? — Кухарка оторвалась от помешивания очередного отвара и глянула на меня внимательным взглядом. — Да ты бледнее смерти, Катря!        — Можешь сегодня во время обеда упасть? — Я умоляюще взглянула на неё и схватила за руку. — Пожалуйста, для меня это очень важно! Помоги мне!        — Так. — Она выдернула свою руку и грозно взглянула на меня. — Ты шо удумала, а?        — Ничего плохого. — Соврала я, играя невинность. — Но я не могу рассказать всего. Это секрет!        — Не придумывай! — Отмахнулась женщина и продолжила работать.        — Ну, Павлуся-мамуся! — Я соединила руки в молитвенном жесте. — Прошу тебя!        — Нет. — Грубо отрезала Павлина и отвернулась от меня. — Выбрось эту чушь из своей красивой головки.        Я раздраженно бросила полотенце на стол и разочарованно поджав губы вышла из кухни, направляясь к пани.        В гостиной мы этим утром читали. Крестная была в прекрасном расположении духа и я посчитала, что глупо будет упустить шанс попросить её о маленькой услуге. Не хотелось отходить от канонных событий, нужно было встретиться с Косачем. И про Василинку не забыть, её продадут Суслову уже сегодня.        Мне хотелось в дальнейшем убедить Косача помочь освободить Василинку. Она слишком хороший человек, чтобы прожить такую ужасную жизнь и так рано умереть.        — И тогда она, обезумев от чувств обуревавших её сама сорвалась туда где столько часов они провели неразлучно. — Я читала громко и выразительно, аккуратно держа в руках небольшую книгу, написанную о любви крепостной и её помещика. — Купаясь в своей любви, она видела во снах, но боялась даже надеяться, что это станет с ней. С обычной крепостной. — Эти строки затронули что-то внутри меня. — Теперь она не чья-то собственность, не Парашка, а супруга уважаемого в обществе графа. — Я остановилась и посмотрела на крестную.        — А мне по душе Прасковья. Она умна и решительна. До последнего боролась за свою любовь. Между ними бездна, она крепостная, он дворянин, но они презрели мнение света и любили друг друга несмотря на все невзгоды. Жаль, что в жизни такое бывает крайне редко.        Я кивнула безмолвно соглашаясь с мнением Анны Львовны.        — Крестная, я хотела бы просить вас… — Не успела договорить, так как в гостиную вошел Григорий Петрович.        — Матушка, доброе утро! — Он нежно поцеловал протянутую ладонь и улыбнулся матери.        — Гришенька, и тебе доброго утра. А мы тут с Катюшей читаем. — Женщина перевела взгляд на меня. — Милая моя, что ты хотела?        — Если вы позволите, то я бы хотела сегодня покататься верхом. — Я встала с дивана и положила книгу на столик.        — Ах, ну конечно, конечно ступай!        Поклонившись пани, я всего на несколько секунд задержала взгляд на герое моих ночных снов. Он тоже не стал упускать возможность и поддержал наш зрительный контакт.        — Как тебе приём у Лидочки Шефер? — Спросила крестная, а я поспешила скрыться за дверьми.       

***

       Через полчаса моя лошадь была готова и я спустилась во двор. Погладив животное по морде, я прижалась к ней.        — Сегодня мы с тобой свободны, нас ждет много чего интересного. — Посмотрев вдаль, я вновь встретилась с молодым паном, что не стесняясь разглядывал меня. Было в его взгляде столько тайного желания, что у меня закружилась голова и я поспешила отвести взгляд.        После событий сегодняшней ночи я вряд ли смогу адекватно реагировать на эти его «гляделки».        К сожалению для меня, сегодня Василинку продадут этому мерзавцу Суслову. Вон, Григорий Петрович прямо сияет от радости, что выручит за её продажу неплохие деньги. Жизнь так жестока и не справедлива.        Сейчас я не смогу ничего сделать, поэтому мне оставалось лишь печально смотреть на развернувшуюся картину. Наивная, добрая Василинка в моём платье, ещё не до конца понимает, что ждет её дальше. Бедняжка моя…        — Ну что, Василинка, прокатимся с ветерком? — Григорий довольный собственной затеей заулыбался, предчувствуя быстрые деньги.        — Пан, а куда мы поедем?        Но её вопрос остался без ответа. Я взобралась на лошадь и медленно поехала, крепко сжав в ладонях возжи.        — Осторожнее, Катенька, лошади крепкая рука нужна.        — Хотите помочь, Григорий Петрович? — Я очаровательно улыбнулась ему. — А, нет, вижу вы сегодня заняты. — Перевела последний взгляд на Василинку и грустно ей кивнула.        — Смотри, ведь взбрыкнет ненароком! — Предупредил пан.        Я ничего не ответила и погнала лошадь к Старой мельнице, где меня уже наверняка ждал Косач.        Ехать верхом было для меня необычно, но тем не менее я хорошо держалась в седле и через несколько минут страх свалиться с лошади пропал сам собой, оставив только чувство уверенности.        Когда я прискакала к Старой мельнице там было тихо и пусто. Не намека на присутствие пана. К моему счастью он так же ехал на своем коне, увидев меня Алексей Федорович счастливо улыбнулся и остановился.        — Я мечтал встретить вас здесь.        — Мечты имеют свойство сбываться. — Ответила я, думая о чем бы с ним поговорить. — Не ожидала снова встретить вас здесь.        — Я просто очень хотел вас увидеть. Вы, признаться честно, не выходите у меня из головы.        — Вот как. И чем же я вас так привлекла?        — Это похоже на стихию, я влюблен в вас, загадочная незнакомка.        — Влюблены? Вздор! Нельзя полюбить человека только однажды увидев его.        — А вы почему здесь?        — Я люблю кататься верхом, вот и вся причина.        — Может быть тогда прокатимся вместе?        — С удовольствием!        Всё было также как и в сериале, мы скакали по зеленому полю, и я даже обогнала его на некоторое время. После этого небольшого соревнования мы остановились, чтобы поговорить и узнать друг друга поближе. Он назвал мне своё имя.        Алексей Федорович рассказывал много интересных случаев из жизни, о своей семье и о том, что часто помогает крепостным в их тяжком труде.        Короче говоря, благовоспитанный помещик в лучших традициях этого столетия. Умный, отважный лишенный всяких зависимостей, кроме разве что любви.        Любовь — это то, что я видела в его глазах.        — Ну, а вы? Расскажите про свою семью! — Попросил пан широко улыбаясь. — Наверняка вас очень любят ваши родные.        Я встала в ступор от этого вопроса. Ответить сразу как есть или как в каноне промолчать? Логичнее было бы сразу посвятить Косача о том, кто я такая и к какому сословию принадлежу.        — Так вышло, что я сирота.        — Мне очень жаль, простите, если невольно огорчил вас. — Он сразу изменился в лице, принося извинения.        — Я уже привыкла, вам не за что извиняться. Но в одном вы правы, меня очень любит моя крестная Анна Львовна Червинская.        — Так вы живете в Червинке?        — Да. — Я согласно кивнула и сомкнула руки в замок. — Алексей, я хочу, чтобы вы всё обо мне знали. Я крепостная Червинских.        — Как крепостная? — Помещик был в чистом изумлении и даже отошёл на несколько шагов. — Но вы не очень то похожи на крепостную.        — Моя крестная дала мне образование и всегда относилась как к дочери, поэтому я и правда не похожа на обычную крепостную девушку.        — Теперь мне стало понятно. Катенька, вы невероятная! И это никак не влияет на мои к вам чувства. Это не преграда для меня.        Я замялась, не зная как бы помягче отшить его, но так, чтобы мы остались хорошими друзьями. Моя ошибка может дорого стоить.        — Вы тоже замечательный человек, благородный и внимательный, но… — Покачав головой я положила руку на его предплечье. — я не смогу ответить на ваши чувства.        — Вы уже любите другого?        — Да. — Кивнув, я направилась к своей лошади. — Мне уже нужно ехать.        — Постойте, Катюша! — Алексей нагнал меня, не желая расставаться. — Раз ваше сердце уже занято, тогда позвольте хотя бы стать вам преданным другом.        — А вас не станет смущать наша дружба, всё же в обществе так не принято.        — Ну, что вы такое говорите! — Заупрямился Косач. — Это нисколько не смутит меня. Вы прекрасная, добрая, чуткая девушка, я приму за счастье быть вашим другом. Согласны?        — Согласна. — Я мило улыбнулась, празднуя очередную победу. У меня получилось!        Он помог мне забраться на лошадь и отошел чуть в сторону.        — Я буду вас ждать, завтра в это же время.        — Не стоит, я не смогу встретиться с вами в ближайшее время. Может через несколько дней.        — Я готов ждать вас всю жизнь, Катя! Как вы скажите так я и сделаю.        — Сейчас вам лучше поехать домой, насколько мне известно к вам неравнодушна Лидия Ивановна Шефер.        — Это так. — Он помрачнел. — Но я не испытываю того же.        — Зря. Лидия Ивановна хороший человек, просто это не каждому дано понять.        — Вы знакомы?        — Да, она же заезжала к нам в поместье. — Соврала я, не зная как по-другому побудить этого влюбленного дурачка делать то, что выгодно мне. — Не стоит проявлять к ней равнодушие, присмотритесь к ней.        — Я даже не знаю. — Пан совсем растерялся. — Я попробую, до свидания Катенька!        — Прощайте, Алексей Федорович!       

***

       Моя лошадь затормозила, прямо около фигуры оглядывающегося Решетникова. Прибыл черт!        Чтобы ты сгорел в аду, сволочь!        Искренне пожелала я, смотря на его ехидную ухмылку. Не долго тебе осталось улыбаться, мерзавец! Теперь было точно пора осуществлять свой план. Грубо говоря, сейчас или никогда. И я выбираю: сейчас.        Конюх позаботился о моей лошади, а я побежала к лекарше. Изобразив испуг на лице и отдышку от быстрого бега, я влетела к ней в комнатку. Здесь пахло травами и спиртом.        — Там… на кухне Павлина замертво упала! — Я расширила глаза, отыгрывая ужас от случившегося. — Вы бы посмотрели, а то ведь помереть может ненароком.        Лекарша закивала и спохватилась, ведь варила какую-то настойку.        — Вы не волнуйтесь, я прослежу тут за всем! — Вызвалась помочь я и слегка улыбнулась.        — Ладно, интенсивно мешай настойку каждые три минуты, поняла?        — Да!        Лекарша побежала на кухню, а я же воспользовавшись случаем быстро начала рыскать по ящикам и полкам, выискивая капли с знакомым названием. Они помогали крестной от головной боли, всего несколько капель творили с Анной Львовной чудеса и убирали мигрень прочь.        Правда больше, чем пару капель было категорически запрещено давать, ведь тогда это могло привести к смерти. В панике я быстро вытаскивала склянки и читала название написанное на бумаге приклеенной к стеклу.        Паника застилала всё, я так никогда ещё не боялась, ведь вскоре лекарша поймет, что Павлина здорова и разоблачит мой обман. Наконец я нашла нужный пузырек и крепко сжала в руке рассмеявшись от своего везения.        Засунув склянку в складки своего светло-розового платья, я вышла из комнатки, спеша на кухню. Там стояла ничего не понимающая Павлина и лекарша.        — Катя, это ты что же такое говоришь? — Женщина укоризненно покачала головой. — Павлина же не упала!        — Как? — Я решила играть в дуру и удивленно осмотрела кухарку, которая уже поняла мою затею. — Но, ко мне мальчишка прибежал, сказал, что Павлине помощь нужна, вот я и пришла к вам. — Я стыдливо опустила взор. — Он наверное так пошутил надо мной. Извините, что оторвала вас от работы.        — Ладно, ничего. — Лекарша смягчилась и кивнув Павлине покинула кухню.        Кухарка лишь разочарованно промычала и отвернулась.        — Там к Григорию Петровичу его сослуживец приехал, сказали и ему тоже приборы ставить. — Как бы невзначай упомянула я и поспешила достать из серванта тарелку для супа. — Я могу отнести.        — Галька отнесет! — Не поворачиваясь ответила Павлина, явно разозленная моим поведением.        — Опять я! — Девушка взмахнула руками от несправедливости.        — Ну что ты, Галочка я и сама справлюсь. — Взяв тарелку с горячим супом на поднос, я уверенным шагом двинулась в столовую.        В укромном уголке замерла проверив, чтобы никакого рядом не было. Рука с несчастным пузырьком затряслась, но я быстро взяла себя в руки и щедро вылила содержимое в суп, надеясь, что эта доза точно убьет Решетникова.        Пройдя в столовую, где собрались хозяева дома и их гости, в числе которых была и Натали Дорошенко, бросающая влюбленные взгляды на Григория Петровича.        Я поставила тарелку напротив Решетникова, он же незаметно для всех подмигнул мне. Как же это я так умудряюсь очаровывать всех подряд?        — Приятного аппетита! — Я улыбнулась и адресовала эту улыбку мрачному Григорию Петровичу.        Ну ничего, мой милый, скоро я всё исправлю и никто больше не посмеет вымогать у тебя деньги за свое молчание. А дело с пулей мы решим, обязательно её нужно вытащить.        После этого я пошла показывать Орысе её благоверного. Вместе мы вышли во двор и я подвела её к холодной, где сейчас и находился упрямый кузнец.        — Да не переживай ты так! — Глянув на перепуганную девушку, воскликнула я. — Сейчас убедишься, что с Назаром твоим всё в порядке. И мазь ему отнесли.        Я посмотрела по сторонам и убедившись, что все заняты своими делами открыла небольшое отверстие в двери.        — Назар! — Негромко позвала я, пытаясь рассмотреть темный силуэт. — Иди скорее сюда.        — Катруся! — Он медленно поднялся и подошел ко мне, слегка шатаясь от боли и голода. — Ты чего здесь?        — К тебе тут пришли. — Взглядом я подозвала Орысю и оставила влюбленных ворковать. Мне нужно было подумать, сейчас Решетников захочет купить меня перед этим устроив унизительную сцену. Я успокаивала себя тем, что ему недолго осталось жить.        Я шла к дому и уже морально готовилась к этому унижению.        — Катерина, поди сюда! — По-хозяйски подозвал к себе Решетников.        Мой выход.