Scene of smth

- В нашем деле к славе стремятся только идиоты. Чем больше людей о тебе знает, тем больше из них мечтают тебя убить. - А как же статус? Как его заработать, если никто не знает тебя? - Статус твой не в количестве убитых. А в количестве тех, кто мечтает убить тебя, понятия не имея как ты выглядишь. Не будь идиотом, Райн. Райн в общем-то мог бы гордиться образом, который создал вокруг себя. В мире, где каждый пытался выделиться как может, он словно балансировал на лезвии ножа. Чрезмерные эпатажность и развязность хорошо сочетаются с торговлей секс-игрушками на любой вкус и цвет (порой буквально), и на яркий облик к нему тянулись. И всё-таки оставалась какая-то грань, позволявшая Райну раствориться в толпе вопреки законам логики, от чего и другая его работа процветала. Мужчина мог бы гордиться и своими профессиональными навыками. Уж сколько всего можно было бы рассказать об ассортименте его магазинов, особенно если на примерах, хватило бы на пару томов романов для взрослых, и иногда Райн со смешком думал, что обязательно сядет за такие мемуары, когда выйдет на пенсию. Конечно, до этой самой пенсии надо ещё дожить. С чем он тоже научился справляться мастерски. Так что пополнялся только его "послужной список", а сам мужчина продолжал топтать эту бренную землю. В общем, Райн поистине мог собой гордиться. Уж чего-чего, а смерти ему желали многие. А если к ним приплюсовать ещё бывших любовников, конкурентов и парочку особо рьяных постоянных клиентов, то число людей, отчаянно желавших узнать его слабости, прямо таки внушало уважение. Не то чтобы у них получалось, Райн и сам бы не сказал, чтоб у него были какие-то откровенные слабости. Была...проблема. Точнее две. И с ними надо было что-то делать. О первой проблеме знали, кажется, все, кроме этой самой проблемы. Ник Дайси, закопавшись в свои провода, а ещё раньше в свои же травмы, решительно ничего вокруг себя не замечал. На двусмысленные шутки реагировал как на просто шутки, комплименты пропускал мимо ушей, а внимание к своей работе воспринимал излишне прямолинейно. При этом умудрялся даже после нескольких суток без сна, помятый и в несвежем халате выглядеть притягательно. Отвечал всегда в тему и крайне вдумчиво. И почему-то вызывал сильное желание...не только определенного порядка, но и по-простому. Напомнить про обед. Уговорить вовремя пойти спать. Следить, чтобы никто ему не мешал без особой необходимости. Позаботиться. И вот знал бы хоть кто-то, как тяжело это ему давалось. Райн в жизни бы не подумал, что может быть таким терпеливым. А ещё вечная компания андроидов... Вторая его проблема, о которой, вроде бы, не знал никто из живых людей (возможно Шаркис, с его маниакальным желанием держать все под контролем, но этому было плевать), и точно не узнают. Да, у Райна был яркий образ. И особую изюминку этому образу придавал тонкий шрам, пересекающий глаз, начиная выше брови, и обрывающийся на резкой линии скулы. Единственный видимый изъян на его теле. И вроде ну подумаешь, шрам и шрам, о таких говорят что-то вроде "украшают мужчину", но по правде, вокруг его существования вилось столько предположений. В век, когда медицина была способна создать человеку новую руку на месте отрубленной, при его деньгах... Почему? Райн помнил. Как помнил и Дайси-старший, гений с пунктиком на глазах своих жертв. Потому что Райн был профессионалом не всегда. Потому что когда-то он был самонадеянным идиотом, пытавшимся сделать себе громкое имя. За что и поплатился. Сейчас он смотрел на Funf Buchstaben и не злился. Буквы под руководством Ника другие. Они не считали его своим хозяином, скорее другом или младшим братом, которому нужно внимание и поддержка. И тот отвечал взаимностью. Он не захватывал их тела, когда ему что-то надо, а лишь просил и те делали. Это завораживало, как пять, не иронично, машин для убийства окружали своей неловкой заботой юношу, способного прежде, как и они, пробить кулаком стену и не поморщиться. Но где-то внутри все ещё ворочался тот первобытный ужас. Эй нашла его в гостиной с ПКП в руках и молча уселась рядом. Диван под весом внешне хрупкой девушки недовольно заскрипел и прогнулся. Попытка удержать внимание на ленте новостей провалилась подчистую. - Вы пришли мне что-то передать? – голос Райна ровный и учтивый, как и всегда. Андроид повернула голову, словно приготовилась внимательно его слушать, её чёрные глаза смотрели словно сквозь него. Светловолосая Буква, с пустыми глазами приближается всё ближе. Пытаться бежать от нее бесполезно, а потому невероятно глупо. Она открывает рот, но такой неподходящий хриплый голос обращается к нему... - Ты в курсе, что у моих андроидов есть удаленное хранилище данных? – обманчиво пухлым девичьим губам прозвучавший голос тоже не подходил, но теперь он другой. Ниже, без фанатичных перепадов, мягче... – В противном случае, приходилось бы постоянно чистить ей память после пары-тройки операций, слишком много информации. А отец, оказывается, любил пересматривать избранные отрывки. Понимаю теперь, с чего бы Эй ему вечно грубить, я там такого нагляделся, охренеть. Мысли в голове Райна пронеслись с бешеной скоростью, и тут же полностью испарились, стоило андроиду поднять руку. Прикосновение холодных пальцев обжигает, будь они ещё не такими твёрдыми, были бы совсем неотличимы от настоящих. Даже короткие ноготки царапают кожу. Всё, что произошло потом, потерялось в острой пронзившей его боли. Пальцы Эй должны быть нормальной человеческой температуры. Ник, помнится, немало часов потратил, чтобы добиться этого результата. Имитация кожи великолепна, каждая фаланга как произведение современного искусства. Но в первый миг они показались Райну такими же ледяными и твёрдыми, как при первой встрече. Потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать – эти пальцы, способные с лёгкостью раскрошить бетон как печеньку к чаю... Андроид лишь мягко проводит самыми кончиками по краям шрама. Того шрама, что полгода из кровавой каши создавали лучшие подпольные врачи. По краю века, прикрывающего искусственный глаз, неотличимый от настоящего. Ему предлагали срастить без всякого следа, но он отказался, чтобы оставить себе напоминание, почему нельзя быть идиотом. Напоминание, которое так противоестественно нежно гладила Эй...нет, не она, а её юный хозяин, который снова заперся в стенах своей лаборатории, как ранее в клетке из своих же травм. - Прошу меня извинить, – попрощался он с девушкой на диване, ведь не стоило забывать о манерах с дамой, кем бы та ни была. Путь Райна лежал в лабораторию. У него больше не было проблем.